Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

– Боже, Джо. – Уэнди покачала головой. – А для чего я это все тебе рассказываю?

– О'кей, – серьезно кивнул Джо. – Что же мне делать?

– Ну… – Уэнди остановилась и взглянула на небо. Высоко высоко над ними мерцала полоска из миллиона малюсеньких огоньков – "зеленый поезд" с множеством вагонов, вращающийся по орбите и состоящий из самодостаточных ламаркийских колонистов, которые поднялись на одну ступень выше людей, адаптировались к космическому пространству и направлялись к Юпитеру.

– Что? – с нетерпением спросил Джо.

– Как ты думаешь, откуда мы берем удобрения? – спросила Уэнди.

– Удобрения? – Джо перестал вообще что-либо соображать.

– Нитраты.

Джо опустил голову, заметив, что Уэнди улыбается. В зеленых отсветах маленького генератора помех светились ее ровные белые зубы – пятый по счету набор.

– Вот так, – прибавила Уэнди и выключила генератор.

Когда рано утром Джо наконец добрался нетвердой походкой домой, из конуры Боба поднимался тонкой струйкой дым. Джо остановился у кухонной двери, настороженно принюхался и успокоился. Выпустил из рук ручку двери, подошел к конуре и присел на корточки. Боб тщательно следил за своим жилищем, без его личного приглашения даже Джо и Мэдди не могли зайти к нему. Потому Джо ждал.

Спустя минуту изнутри раздался вопросительный кашель. На улицу высунулась темная заостренная морда, из ноздрей Боб выпускал струйки пара, словно какой-то кровожадный дракон.

– Р-р-р-р?

– Это я.

– Р-р-р-гх. – Металлический щелчок. – Подымим хорошо подымить пошутить кха-кха забавно приятно гав-гав?

– Да, я не прочь присоединиться.

Собачья морда исчезла внутри, но спустя мгновение снова появилась, в зубах Боб сжимал шланг с насадкой для рта на одном конце. Джо с благодарностью принял шланг, вытер насадку, облокотился о стенку конуры и затянулся. Травка была достаточно крепкой, но не слишком забористой; через несколько минут смутные мысли покинули Джо.

– У-ух, здорово.

– Гав-гав-йап.

Джо почувствовал, что приходит в себя. Мэдди, наверное, спокойно спит себе наверху в их старой постели, может, даже ждет его. Но иногда мужчине надо побыть наедине со своим псом, покурить вот так, побеседовать. Мэдди это понимала и не докучала Джо. И все-таки…

– Что тут эта ферма, бродит вокруг пруда?

– Рычать кричать йап-йап! Овцы у-ух.

– Гонялась за нашими ягнятами?

– Р-р-р-р. Бр-р-р.

– Что же тогда?

– Гр-р-р. Мэдди йап-йап говорила. Овцы у-ух.

– Мэдди разговаривала с ней?

– Гр-р-р да-да!

– Бог ты мой. Ты помнишь, когда она последний раз перегружалась?

Боб кашлянул, и в небо поднялась струйка голубоватого дыма.

– Чан бух-бух полон клон корова му-у.

– Да, на всякий случай надо завтра разобраться, – заметил Джо.

– Йур-р-рп. – А пока Джо думал, соглашается с ним Боб или это просто собачья отрыжка, из конуры показалась изящная лапа, схватила кальян и втащила его внутрь. Последовали булькающие звуки, в воздух поднялись клубы ароматного голубоватого дыма, а Джо почувствовал, что у него слегка кружится голова, и пошел в дом.

На следующее утро за завтраком Мэдди была на удивление молчалива. Можно было подумать, что она медитирует.

– Боб говорит, ты разговаривала с фермой, – сказал Джо, уплетая яичницу.

– Боб… – По лицу Мэдди ничего нельзя было понять. – Чертов пес. – Она подняла крышку с тостера и проверила, как поджаривается хлеб. – Вечно болтает лишнее.

– Ты правда разговаривала с фермой?

– Да. – Она перевернула тост и снова накрыла тостер крышкой.

– И что?

– Это ферма. – Мэдди выглянула в окно. – Волноваться не о чем, просто она хочет взлететь от нас на Юпитер.

– Она…

– Он. Она. Они. – Мэдди тяжело села на стул. – Это коллективная ферма. Вначале их было шесть человек. Молодые, старые, не важно, они решили лететь на Юпитер. Одна из них рассказала мне, как было дело. Она работала бухгалтером в Брэдфорде, у нее был нервный срыв. Она хотела жить самостоятельно и самодостаточно. – На какое-то время Мэдди замолкла. – Ей казалось, что она становится старой и все теряет, если ты меня понимаешь.

– Ну и что, так лучше? – проворчал Джо, подцепив вилкой последний кусок яичницы.

– Они сохраняют свою индивидуальность, хотя тела, конечно, меняют свои функции. Но подумай о преимуществах такого существования: никакой тебе старости и угрозы одиночества, новые возможности, обеспеченный тыл… – Мэдди принюхалась. – Черт бы побрал этот тост, опять сгорел!

Из-под крышки тостера появился дымок. Мэдди вытащила тостерную решетку и бросила ее в раковину, дождалась, когда на поверхности воды появились набухшие черные крошки, и только после этого вынула решетку, прочистила ее, вставила в тостер и положила новые куски хлеба.

– Черт побери, – сказала она при этом.

– У тебя не обеспечен тыл? – спросил Джо.

Снова? Интересно.

Мэдди таинственно улыбнулась:

– Ты в этом не виноват. Просто жизнь штука тяжелая.

– Жизнь. – Джо понюхал воздух и чихнул. – Жизнь!

– Горизонт совсем опустился, – спокойно сказала она. – Нужно сменить горизонт.

– Ну, покоя нет нигде. Да? А мне надо прочистить зимние стойла, – сказал Джо, повернулся, чтобы уйти, и неуверенно улыбнулся Мэдди. – Я заказал большую партию удобрений.

Джо доил стадо, кормил овец, выгребал навоз из зимних стойл, подробно расспрашивая при этом всех полицейских роботов относительно ферм и силиконовой жизни после смерти.

Прошло два дня, прежде чем он добрался до домашнего фабрикатора. Аппарат щелкал и урчал, словно вышедшая из строя вязальная машина, но все же принял все, что заказал Джо: модифицированный полевой опрыскиватель с особо прочными емкостями и шлангами, воздушное ружье с иглой, заряженной мощным коктейлем из тубокурарина и эторфина, и респиратор с автоматической системой подачи кислорода.

Мэдди он почти не видел – она занималась чем-то в комнате управления, но чаще куда-то исчезала, возвращалась домой с наступлением темноты и, усталая, засыпала. Кошмары у нее, кажется, прекратились. Хороший знак. Джо ни о чем ее не спрашивал.

Прошло еще пять дней, силовое поле усадьбы сконцентрировало достаточно энергии, чтобы произвести на свет убойные орудия. В течение этого срока Джо отключил дом от Сети самым правдоподобным способом: кабель якобы оказался перегрызен белками, а генератор переменного тока был плохо экранирован. Он ждал, что Мэдди будет жаловаться, но она промолчала. Все больше времени она проводила в Дальнем Чезуике или Нижнем Грантлингторне – в общем, там, куда зачастила в последнее время.

Наконец емкость была заполнена. Джо собрался с силами, нацепил доспехи, взял оружие и отправился сражаться с драконом на берегу пруда.

Когда-то лес вокруг пруда был будто специально огорожен изгородью – замечательной рощей старых лиственных деревьев: вязов, дубов, буков, которые вместе с густым кустарником спускались почти к самой воде. Вода в пруду была стоячей, лишь в дождливые месяцы к нему пробивался сквозь корни плакучих ив небольшой ручеек. Раньше тут обычно играли дети, делая вид, что обследуют дикий уголок, но за ними постоянно наблюдали с помощью камер слежения родители.

Это было давным-давно. Теперь лес и вправду стал диким. Ни детей, ни горожан, приехавших на пикник, ни машин. В знойные летние месяцы иссушенные английские леса населяли барсуки, дикие нутрии и маленькие испуганные кенгуру-валлаби. Вода отступила, оставив полоску растрескавшейся грязи с жестяными банками и тележкой из супермаркета, у которой давно перегорела система глобального слежения. Останки технической эпохи торчали из предательски ненадежной почвы. А вокруг этой несчастной лужи росли многоступенчатые деревья.

Джо включил генератор помех и зашел под сень конических елей. Иголки казались матово-черными и имели распушенные разрезы на концах, чтобы лучше поглощать солнечный свет.