Симулакры

— И чем же заключается самый трудный аспект такой жизни? — спросил Джим.

— В господстве прошлого, — ответил Нат. — В таких местах оно господствует над умами людей целиком и полностью. Их общее прошлое — война, непосредственно предшествовавшая этой эпохе, и вызванные ею экологические изменения, коснувшиеся всей жизни. Это своего рода музей, но музей живой. Музей, демонстрирующий, что человечество развивается по спирали…

Он закрыл глаза.

«Интересно, — подумал он, — рождаются ли дети у горбатиков? Генетически это допустимо. Я точно знаю. И боюсь этой допустимости. Это ущербная мутация, и процесс продолжается. Но они выжили. И это хорошо, учитывая здешнюю окружающую среду, для эволюционного процесса. Так и работает эволюция, еще со времени появления первых трилобитов».

Ему стало не по себе от мысли.

А потом он вспомнил, что уже видел эти уродливые отклонения. На картинах. В реконструкциях. Они были весьма правдоподобны. Не исключено, что эти реконструкции подкорректировали с помощью аппарата фон Лессингера. Сутулые тела, массивные челюсти, неспособность питаться мясом из-за отсутствия резцов, затруднения с речью…

— Молли, — сказал он, — ты догадываешься, кем на самом деле являются эти горбатики?

Она кивнула.

— Неандертальцами, — сказал Джим Планк. — Никакие они не мутанты, появившиеся в результате воздействия радиации. Это поворот эволюции в обратную сторону.

Такси продолжало ползти через город горбатиков. Оно слепо двигалось к расположенному поблизости дому всемирно известного пианиста Ричарда Конгросяна.

ГЛАВА 9

Рекламыш, изготовленный агентством Теодора Нитца, пропищал:

— В присутствии незнакомых разве не чувствуете вы себя порой так, будто вообще не существуете? Разве не кажется вам, что они вас не замечают, будто вы невидимы? В автобусе или в космическом корабле вы, оглядевшись, обнаруживаете, что никто из них, абсолютно никто, не просто не обращает на вас никакого внимания, а даже вида не подает…

Мори Фрауэнциммер поднял винтовку, заряженную шариками двуокиси углерода, тщательно прицелился и выстрелил. Устроившийся на дальней стене кабинета рекламыш упал на пол. Он проник сюда ночью и встретил хозяев кабинета своей неудержимой трепотней.

Мори поставил винтовку в стойку, подошел к лежащему на полу рекламышу и наступил на него. Послышался хруст.

— Почта, — сказал Чик Страйкрок. — Где сегодняшняя почта?

Он искал ее по всему кабинету, как только пришел на работу.

Мори с шумом хлебнул из чашки горячий кофе:

— Посмотри поверх вон тех папок. Под тряпкой, которой мы обычно чистим литеры пишущей машинки.

Он откусил кусочек пончика, посыпанного сахарной пудрой, и снова посмотрел на Чика. Тот вел себя сегодня очень странно, и Мори занимало, что же это означает.

— Мори! — сказал вдруг Чик. — Я тут кое-что тебе написал.

Он бросил на стол вчетверо сложенный лист бумаги.

Мори не стал его разворачивать, он и так знал, что там написано.

— Я увольняюсь, — сказал Чик. Он был бледен.

— Пожалуйста, не спеши. Что-то должно произойти. И мне удастся продлить существование фирмы. — Мори так и не развернул заявление Чика, оставив его валяться на столе. — Чем же ты станешь заниматься, уйдя отсюда?

— Эмигрирую на Марс.

Ожил интерком, из него донесся голос Греты Тюбе:

— Мистер Фрауэнциммер, вас хочет видеть мистер Гарт Макри. С ним вместе еще несколько джентльменов.

«Интересно, кто они такие», — подумал Мори.

— Попросите их подождать немного, — сказал он. — У нас с мистером Страйкроком совещание.

— Продолжай свой бизнес без меня! — Чик был настроен решительно. — Я ухожу. Заявление я оставил на столе. Пожелай мне удачи.

— Что ж, удачи тебе, старик!

Мори почувствовал себя очень удрученным, почти больным. Он тупо глядел на стол, пока дверь не открылась и снова не закрылась. Чик ушел.

«Дьявол! — подумал Мори. — Ну и начало рабочего дня!»

Подняв заявление, он развернул его, ознакомился с содержанием и снова сложил лист. Затем нажал кнопку интеркома:

— Мисс Тюбе, пригласите… как вы там назвали?… мистера Макри, что ли? И сопровождающих его джентльменов — тоже.

— Да, мистер Фрауэнциммер.

Дверь кабинета отворилась, и Мори тотчас же весь подобрался, ибо сразу сообразил, что к нему явились важные правительственные чиновники. Двое из них были в серой форме национальной полиции, а глава делегации, очевидно этот самый Макри, держался как влиятельный представитель исполнительной власти, иными словами высокопоставленный гехт. Неуклюже поднявшись на ноги, Мори протянул руку и сказал:

— Господа, чем я могу быть полезен вам?

Пожав ему руку, Макри спросил:

— Это вы — Фрауэнциммер?

— Да, — ответил Мори.

Сердце его забилось, от волнения даже дух перехватило. Неужели они собираются прикрыть его? Таким же примерно образом полиция пожаловала и к психиатрам венской школы.

— Что я такого совершил? — спросил он и сам услышал, как дрогнул его голос.

Черт, неприятности шли одна за другой!..

Макри улыбнулся:

— Пока — ничего. Мы хотим обсудить вопрос по поводу размещения в вашей фирме определенного заказа. Однако для этого требуется статус гехта. Разрешите отключить ваш интерком?

— П-простите? — ошеломленно сказал Мори.

Кивнув сотрудникам НП, Макри отступил в сторону. Энпэшники стремительно направились к столу и отключили интерком. Потом осмотрели стены, мебель, тщательно обследовали каждый дюйм комнаты и всего, что в ней находилось, а потом кивком дали знать Макри, что он может продолжать.

— Отлично, — сказал Макри. — Фрауэнциммер, мы принесли с собою спецификацию сима. Мы хотим, чтобы вы его изготовили. Все здесь. — Он протянул запечатанный конверт. — Ознакомьтесь. Мы подождем.

Распечатав конверт, Мори принялся внимательно изучать его содержание.

— Вы в состоянии это сделать? — через некоторое время спросил Макри.

Мори поднял голову:

— Эта спецификация относится к Дер Альте.

— Правильно, — кивнул Макри.

«Так вот оно что! — наконец-то сообразил Мори. — Вот для чего требуется статус гехта. Теперь я стал гехтом. Как быстро все произошло! Теперь я принадлежу к узкому кругу избранных. Как плохо, что ушел Чик, бедный проклятый Чик, как это несвоевременно! Останься он здесь еще на пять минут…»

— Это принимали за истину целых пятьдесят лет, — сказал Макри.

Они вовлекают его в свои дела. Делают его соучастником всей этой политики.

— С ума сойти! — воскликнул Мори. — Никогда бы не предположил, глядя на его выступления по телевизору, слушая его речи. А теперь сам должен создать такую же чертовщину. — Он все еще не мог справиться с потрясением.

— Карп знает свое дело, — сказал Макри. — Особенно хорош его нынешний, этот Руди Кальбфляйш. Интересно, догадывались ли вы, специалист в производстве симов, хоть о чем-нибудь?

— Никогда, — признался Мори, — Ни разу. И еще бы миллион лет не догадался.

— А вы в состоянии сделать не хуже?

— Разумеется.

— Когда можете приступить?

— Да хоть сейчас.

— Вот и отлично. Вы понимаете, что поначалу нам, естественно, придется держать здесь сотрудников НП? Для обеспечения безопасности и сохранения государственной тайны…

— Конечно, — пробормотал Мори. — Раз надо, значит надо. Послушайте… извините меня… один момент…

Он проскользнул мимо них к двери и вышел в приемную.

— Мисс Тюбе, вы не видели, куда отправился мистер Страйкрок?

— Он только что уехал, мистер Фрауэнциммер. В сторону автобана. По-моему, он направился домой, в «Авраам Линкольн», он там живет.

«Поторопился ты, парень…» — Мори покачал головой.

Удача не покинула Чика Страйкрока. В душе Мори нарастало ликование.

«Это все меняет коренным образом, — подумал он. — Бизнес продолжается. Я — поставщик Двора Его Величества. Вернее, снабженец Белого дома. Что, в общем-то, одно и то же. Да, абсолютно одно и то же».