Дело о мастере добрых дел (СИ)

- Я тебя умоляю, Джениш, заткнись, - попросил Илан. - Ну?

- Дайте ножичек - увидите, - замогильным странным голосом произнес раб.

- Ножичков у меня здесь завались, я с ними работаю, - мягко сказал Илан. - Но ничего не получится.

- И что вы мне сделаете страшней того, что со мной уже было?

- Возьму ножичек, именуемый "ланцет", раскалю его докрасна и прижгу рану, чтобы остановить кровотечение, - объяснил Илан. - Ты же в госпитале, а я хирург. Поверь мне, ножичками я владею куда лучше, чем ты.

- Мы пришли в нужное место, - бодро объявил Джениш, встал и подобрал с лавки свой черный плащ. - Доктор Илан знает, что делать. Бежим отсюда.

И они сбежали, оставив купчую на столе. Илан смотрел на раба. Темные, давно не мытые волосы, одежда с чужого плеча, впалые щеки, кожа смугловатая, с серо-желтым от бледности оттенком, необычный разрез глаз. Брахидец-полукровка, сколько лет, не понять. Молодой, только выглядит лет на десять старше.

- Имя у тебя есть? - спросил Илан.

- Нету.

- Хорошо, буду звать тебя Подарок. Пока настоящее не назовешь. И не сиди передо мной с таким лицом. Я тебя насквозь вижу. Ты же химик. Взял бы мышьяка, съел бы, и умер. Не хочешь? Будет больно, некрасиво и никто не спасет? Смени позу. Так, как резал вены ты, никто еще до смерти не зарезался. Можешь дурить адмиралтейство и даже префектуру, а меня - нет. Чай ты или пьешь, или я выливаю. Потом веду тебя на дезинфекцию мыться. Там посмотрим, что у тебя за плешь на спине.

* * *

Вой, визг и истерические вопли долго ждать себя не заставили. Илан думал - с участием подарка представление, конечно, обязательно будет, но все кругом люди взрослые, сумеют обойтись без Илана.

Не обошлись.

Илан, если обстоятельства позволяли, принципиально не лез под одежду к тем, с кем работал. Не хотел смущать, настраивать против себя или выставлять отношения доктор-пациент вместо рабочих. Посмотреть пресловутую плешь попросил двух фельдшериц из акушерского - вотчина Гагала к дезинфекции была ближе всего. А на всякий случай в поддержку женщинам отправил трех санитаров, грузивших в сухие автоклавы на прожарку простыни, бинты и операционное белье. Пока подарка убеждали показаться по-хорошему, Илан почти успел помыться. Потом дело, видимо, перешло от уговоров к насилию, потому что поочередно звучавшие голоса сначала стали громче, потом перешли в общий гвалт, потом в ругань, а потом в те самые вой, визг и вопли. Илан никого выручать не пошел. Просто не пошел, и все. Их там пятеро, а подарок один. Весь мир не пожалеешь, всем на свете не поможешь, пусть сами учатся справляться. Учиться, однако, никто не хотел, все только орали. Видимо, так с подарком до этого было в адмиралтействе, так потом и в префектуре.

- Доктор Илан! Доктор Илан! Проказа! - в душевые для персонала ворвалась младшая из фельдшеров. - Идите скорее!

Кого волнует, что доктор Илан едва успел схватить простыню, чтобы прикрыться. Кого волнует, что госпитальный устав криками и руганью нарушен вдоль и поперек. И, главное, в чем смысл спешить, если проказа развивается и прогрессирует годами? Орать и ругаться еще куда ни шло, но панику устраивать зачем?..

Когда Илан, замотавшись в простыню и отжимая на ходу волосы, пришлепал босиком в дезинфекционную комнату для пациентов, голый подарок извивался змеей, пытаясь освободиться из рук державших его через полотенца санитаров. И вывернулся-таки, упал на пол, пополз куда-то под накрытый клеенкой стол, на котором делали клизмы.

- Я не прокаженный! Я не прокаженный! Я не прокаженный!!! - с надрывными подвываниями орал он, не делая пауз.

Санитары, перебивая друг друга, обещали отвернуть ему башку и другие анатомические излишества, перемешать и вставить не на свои места, но в погоню не кинулись, увидели, что идет доктор, быстро отступили в тень. Из дистилляторной и моечных потихоньку подходил персонал полюбоваться на бродячий цирк.

Пока Илан, протолкавшись вперед, оценивал обстановку, второй фельдшер появилась с ведром воды и со словами "покусайся мне, сволочь" окатила пространство под столом, залив заодно половину комнаты. Подарок дико вякнул и забился глубже под стол. Илан отступил от холодной лужи на полу. Повысил голос:

- Замолчали все!

В гулких кафельных стенах получилось так громко, что, кажется, дернулось даже пламя в карбидной лампе. Наступила тишина.

- Проказа!.. - громким шепотом сказала младшая из акушерских и показала на захлебнувшегося криком подарка, словно можно было не догадаться, у кого здесь нашли проказу.

- Вылезай, - приказал Илан.

Ответа не последовало.

- Вылезай, или запрем тебя здесь на ночь. К утру все равно вылезешь.

Клеенка на столе пошевелилась, выдав сомнение, но страдалец не показался.

- Давайте позовем доктора Наджеда, - вполголоса предложила младшая. - Он разбирается в проказе.

- Давайте позовем доктора Арайну из отделения для буйнопомешанных, - предложил Илан. - Он разбирается в сумасшедших. И пусть своих ребят с успокоительным захватит. Для всех присутствующих.

Клеенка снова покачнулась. Подарок на карачках выполз на свет и сел на мокром полу спиной к Илану, обхватив себя руками. Между лопаток на спине у него красовалось овальное пятно с отечной розовой каймой и желтой шелушащейся серединой. Размерами пятно было с ладонь, а сверху, в единственном месте, где до него получалось дотянуться, еще и расчесано.

- Это не проказа, - пробубнил подарок себе в коленки.

Вода с тихим журчанием утекала в сток на полу. Илан подошел ближе, наклонился, взял подарка за шею, повернул к свету. Осмотрел пальцы, уши, потрогал нос. Нажал на розовые края воспаления и кожу возле, пощупал подмышки и лимфоузлы под челюстью. Слегка подул на середину пятна. Спросил:

- Что чувствуешь?

- Вы на меня дышите, - глухо отозвался раб. - Это не проказа.

- Я вижу, - сказал Илан. - Завтра доктору Наджеду я тебя все равно покажу, но это не проказа. Ожог у тебя где?

Подарок показал правую ногу под коленкой.

- Иди, мойся, - отпустил его Илан и повернулся к акушерским фельдшерам: - А вы... - слово "дуры" он пропустил, - приготовьте цинковый линимент, салфетку и пластырь. Вымоется - густо намажьте и заклейте. И объясните дорогу в столовую.

В приоткрытую дверь заглянул доктор Гагал.

- Кого насилуют? - спросил он. - На втором этаже слышно! Доктор Илан, вы зачем моих девочек смущаете?

Следом за ним подошел доктор Никар с вопросом:

- Что здесь опять за крики? Что за грех?