Дело о мастере добрых дел (СИ)
Дело о мастере добрых дел (СИ) читать книгу онлайн
Производственный роман из жизни иномировой больнички в постпрогрессорском мире. ГГ хирург в благотворительном госпитале, но все в жизни ампутировать, к сожалению, невозможно, кое-что все-таки приходится лечить.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Аранзар невесело усмехнулся.
- Выпрут нашего Джениша из префектуры декады через две-три, какие его заботы. Пойдет он к вам в охрану, или в кабак какой. Вышибалой.
- Мне плевать, куда идти, - безмятежно отозвался Джениш. - И мне похер, кого бить.
- Сейчас я выйду, - пообещал Илан.
Сбросил грязный балахон в лубяной короб в углу за ширмой, переобулся, вымыл руки, плеснул в лицо водой, пригладил волосы, надел ходжерский кафтан. С заменой ставень на окна в хирургическом корпусе стало тепло. Можно было работать по правилам, не таская в операционную верхнюю одежду. За время недолгого отсутствия картина в коридоре не поменялась.
- И за что его выпрут? - продолжил начатую тему Илан, выходя к инспекторам.
- А тебе не все равно? - Джениш повернулся на лавке на бок и подпер голову рукой.
- О, - сказал Аранзар, случайно толкая сидевшего с ним рядом парня, от чего тот совсем сжался. - Это большая, живописная и, во многом, трагическая история. Он, видишь ли, не может себя заткнуть. Он в принципе не может вовремя заткнуться, когда его несет - хоть так, хоть стихами... Наш господин поэт сочинил пьесу, и понес ее проверять, годится ли она на что-нибудь. Пьеса оказалась годная, умелые люди из Академии Искусств забрали ее у Джениша и положили на музыку. Скоро в городе премьера, а на инспекторе Дженише третий год висит строгий запрет на сочинительство от госпожи префекта. Он именно поэтому до сих пор младший инспектор, а мог бы быть уже... Много кем. Не все пока про пьесу знают, но младший инспектор Джениш нынче больше готовится к скандалу, чем к премьере.
- Уважаю, - сказал Илан. - Делать всем назло я тоже в детстве любил.
Джениш вдруг сел ровно и продекламировал:
"Арденна перед вами открывает двери,
Как старый ящер открывает пасть.
Здесь нет ни денег, ни дождя, ни веры,
И демоны сражаются за власть!"
- Это не твое, - с сомнением сказал Илан. - Я это где-то раньше слышал.
- Правильно, - Аранзар поднялся и взял за край одежды худосочного юношу, заставляя того встать рядом. - Это тот самый стих, за который казнили рифмоплета Юншана. Не лучшее из его произведений, к слову сказать. Пойдемте куда-нибудь. У нас разговор, а тут жуткое место какое-то. Кровью пахнет.
- Свое рассказывать я не могу, - сказал Джениш, потягиваясь. - Запрещено. Да и вообще... Я не умею писать стихи. Я не родился на свет поэтом. Я не могу даже две строки связать и рифмою, и сюжетом...
- Привел доказательства - заткнись, - бросил ему через плечо Аранзар.
Илан, улыбаясь, сделал приглашающий жест в направлении к выходу из хирургического отделения. Они двинулись в путь.
- Читать стихи, оценивать их - хороши, нехороши - они могут, - ворчал за спинами всех Джениш. - А сочинять для них не смей!..
- Не я тебе запрещаю. Так мама приказала, - отвечал ему Аранзар, поднимаясь по ступенькам, и ведя за край плаща бледного парня, словно козу на веревочке. - Ты же знаешь, что надо слушать маму. Мама всегда права! А читать мне запретить нельзя. Во-первых, это не моя мама. Во-вторых, читать - это другое. Но вы представьте, какова трагедия, господа, когда поэта казнят за дрянной стих. Он написал три тома настоящих и прекрасных, но никому при его жизни не нужных. А его приговорили к повешению за плохую поделку, за политический памфлет, который падкие на пафос люди с дурным вкусом растащили по улицам. А он не этим хотел прославиться! И умирать вообще не хотел!..
- Я, - сказал Джениш, - заткнулся, если ты не заметил. По крайней мере, пока меня окончательно не выпрут. Или не казнят.
В теплой лаборатории, посипывая клапаном, остывал автоклав. Печка не подвела. Разогрелась. Илан зажег лучинку от углей в поддоне, засветил три лампы из пяти, спросил:
- Чай будете?
- Не откажемся, - кивнул Аранзар. - А у тебя только чай?
- Только чай, - сказал Илан.
Достал четыре стеклянные чашки, в каких разводил на стеллаже пещерный мох, насыпал в чайник заварки, стравил из автоклава лишнее давление, нацедил кипятка. В ящике кабинетного стола добыл кусок розового сахара, лежащий в такой же чашке под вощеной бумагой, положил медицинские кусачки вместо щипцов для раскалывания. Вынес и поставил угощение на лабораторный стол.
- А теперь докладывайте, зачем я вам снова нужен, - сказал Илан, разливая чай по чашкам.
- Нам, - сказал Аранзар, сразу забирая себе самый большой кусок сахара, - собственно ты ни зачем не нужен. Нам нужно вот это чудо куда-то пристроить. - Он дернул за рукав хилого парня. - Потому что из префектуры он или сбежит, или откинется там. А мы за это по башке получим, будто мало нам Джениша с его пьесой.
Илан внимательно посмотрел на парня. Тот не притрагивался к поставленной для него чашке и сидел с напряженным лицом, разглядывая то ли свои руки, то ли колени.
- Что с ним не так? - спросил Илан.
Джениш взял руку парня, как вещь, задрал тому рукав и предъявил Илану свежий надрез на венах запястья. Старые белесые там рядом тоже были.
- Еще его обожгло на том корабле, у него какая-то плешь на спине, и, ты же понимаешь, мы не можем его взять и отпустить, он не местный. Он химик, помощник инженера. Был... помощником инженера. Он тебе пригодится. Возьми пока себе, а?.. Может быть, и инженер найдется потом. Может, это ненадолго. Нам правда его некуда девать. С собой водить не вариант, в адмиралтействе запереть - там на него ругаются, в префектуре - видишь, вены вскрыл. Без присмотра не оставить. Пусть он у тебя растворы по склянкам переливает?..
- А сам инженер где?
Джениш нецензурно ответил в рифму.
- Что значит, возьми себе? - поинтересовался Илан. - У него самого мы что, не спрашиваем?
- Так вышло, что не спрашиваем.
Аранзар полез за пазуху и достал три тонких, прошитых красной шелковой нитью листка, исписанных крупным неровным почерком. Один лист на брахидском, другой на таргском с ошибками. На третьем был отпечаток ладони и несколько оттисков с именами продавцов и покупателей. Снизу болталась сургучная печать на потрепанном шнуре.
Купчая на раба.
Илан хотел отдать листы обратно, Аранзар остановил его:
- Это тебе. Подарок.
Илан разгладил смятую купчую на столе. Хорошего раба даром не отдадут. Даже на время. Да, собственно, и видно, что это не облегчение работы в лаборатории. Это подвох.
- Я все-таки попробую спросить, - покачал головой Илан. - Чего сам хочешь, подарок?
Раб медленно поднял голову и посмотрел на Илана темными запавшими глазами.
- Сдохнуть он хочет, - перебил возможный ответ Джениш. - Дурак он. Я бы его пришиб, да чужое имущество, нельзя.