Посланец

– С добрым утром, Найл!

– Ну, что я тебе говорил? – не без злорадства припомнил медик. – Людям нужен отдых!

– Сам-то вставай, – грубовато предложил правитель. – Ты-то, чай, не ножками шел, а в повозке ехал.

– А что это изменит? – хмыкнул Симеон, широко зевнул, но все-таки поднялся.

Поле, окруженное серыми, суровыми смертоносцами, устилали тела слабо шевелящихся людей. Никто из них не мог даже подняться к поставленным в центре лагеря кувшинам с водой. Так и валялись, время от времени устало проводя сухим языком по потрескавшимся губам. Найл дошел до принцессы, взял из ее запасов ломоть розового вяленого мяса, стал его неторопливо разжевывать, запивая еще прохладной с ночи водой.

– Может, привал на денек сделаем? – с надеждой спросила Мерлью.

Найл недовольно буркнул, проглотил недожеванный кусок и направился к гужевым:

– Мужики, поставьте две коляски рядом одна с другой. Кто не сможет встать – сносите их под повозки, в тень.

А затем обратился к Дравигу с просьбой еще раз помочь поднять людей в дорогу.

Смертоносцы двинулись через лагерь, кого просто нахлестывая своей волей, кого пиная жесткими суставчатыми лапами, над кем грозно шевеля хелицерами. Путники зашевелились, издавая жалобные стоны, но крепко вбитая в сознание обязанность подчиняться приказам пауков делала свое дело.

В тень колясок гужевые принесли от силы два десятка человек, которые, зажмурившись, терпели и угрозы, и удары, и легкие покусывания, но не двигались. В одном из сдавшихся перед трудной дорогой Найл с грустью узнал того самого паренька, что увязался следом из-за любви к одной из стражниц.

– Как тебя зовут? – спросил правитель, присев рядом.

– Рион, – с трудом просипел бедолага.

– Я слышал, тебе нравится какая-то из моих служанок?

– Да. – Рион приподнялся на одном локте. – Ее зовут Юккула.

– Помню такую, – кивнул Найл; кажется, это была та самая стражница, что встретила его на дороге, когда он возвращался в город из плена. – Симпатичная девушка.

Посланник Богини выпрямился.

– Слушайте меня внимательно: я приказал оставить в колясках три кувшина с водой. Вы можете отдохнуть, набраться сил и потом нагнать нашу колонну. Чем дольше будете валяться, тем труднее будет нас догнать. Все ясно?

Сваленные под колясками полутрупы никак не реагировали.

– Значит, ясно, – сделал вывод Найл, отвернулся и громко скомандовал:

– Тронулись!

Выстроившаяся колонна медленно двинулась вперед.

– Да что же ты делаешь?! – громко зашептал семенящий рядом Симеон. – Они же все погибнут!

– Я оставил им воды, – отмахнулся Найл. – Не пропадут.

– Но они не смогут нас нагнать!

– Захотят жить – догонят.

– Да что же ты делаешь! – чуть не закричал, остановившись, медик. – Мы не можем их тут бросить! Они умрут!

– Не ори, – зашипел правитель. – Оглянись вокруг. Люди еле ноги переставляют. Тут не то что за десять, дай Богиня за двенадцать дней до воды добрести.

– Но они погибнут!

– У меня пятьсот человек на шее. – Найл тоже начал повышать голос. – Ты хочешь, чтобы я угробил их всех ради двадцати слабаков?

– Они тоже люди, тоже хотят жить!

– Хотят жить – пусть встают, – отрезал правитель. – Их жизнь в их ногах.

– Тогда я тоже остаюсь, – заявил Симеон и развернулся назад.

– Я тебе дам, остаюсь! – поймал Найл его за плечо. – Хочешь людей без врача оставить?

– Отстань.

– Еще шаг, и я прикажу тебя связать и кинуть в повозку. – В голосе Найла звучала неприкрытая ненависть.

– Ты стал негодяем, Найл, – зло ответил Симеон, но все-таки остановился.

– Можешь считать меня выродком, мерзавцем, сволочью, ублюдком, но загробить людей я не дам. Иди в свою коляску и подбирай упавших. Понятно?

– Тварь ты, Найл, – процедил Симеон сквозь зубы и пошел к пустой коляске, которую теперь поддерживали за оглоблю вдвое больше гужевых.

– Рад видеть тебя, Посланник Богини, – поздоровался неслышно возникший рядом Дравиг.

– Я тоже рад видеть тебя, – кивнул Найл, удивившись вкрадчивым интонациям в мыслях паука.

– Скажи, Посланник Богини, а те люди, что вы оставили возле повозок, они ведь все равно умрут?

– Эти люди? – Правитель задумался, оглянулся на коляски и с удивлением увидел Риона, полусогнувшись ковылявшего вперед. Нашел ведь в себе силы, мальчишка! Ну, а что касается остальных… Найл тяжело вздохнул и кивнул смертоносцу: – Да. Они все равно умрут…

Старый паук почтительно полуприсел и радостно устремился назад, а Посланник Богини стал нагонять уходящую колонну.

Постепенно он поравнялся со своими служанками, стражницами, нашел среди них Юккулу:

– Скажи, ты знаешь Риона?

– Да, – кивнула девушка. – Он мне не нравится. Маленький какой-то.

– А мне показалось, что парень ничего. Упорный. Молодец.

Некоторое время стражница молчала, потом призналась:

– Кажется, он пошел вместе с нами.

Найл в ответ только пожал плечами. Продолжать разговор он не собирался. Хотя Юккула и держалась молодцом, но сбивать дыхание ей все равно ни к чему.

Когда вечером Найл увидел Риона и стражницу сидящими рядом, то ощутил некоторое удовлетворение. А еще у него появилась уверенность, что эти двое до Дельты дойдут точно.

К удивлению правителя, на шестое утро люди поднялись сами. И хотя к вечеру Симеон подобрал четырнадцать упавших, стало ясно, что произошел перелом – путники втянулись в тяжелый ритм жарких дневных переходов.

К сожалению, скорость непривычных к путешествиям горожан оставляла желать лучшего. Найл начал понимать, что за четыре ходки добраться до реки вряд ли удастся. Между тем кувшинов с водой за плечами «неголосующих граждан» оставалось дня на три. Хорошо хоть, самих рабов стало на три четверти меньше.

Правитель оглянулся. Поморщился.

Если люди заметят, что численность безмозглых носильщиков тает с каждым днем, то могут подумать, что их тоже ведут на убой. Правда, путники слишком устали, чтобы смотреть по сторонам и задумываться над увиденным. Только четыре с лишним десятка пустых кувшинов оставалось в песке на каждой стоянке, как память о бесследно исчезнувших хозяевах.