Праведники Меча (Тираны и короли - 3)

Дакель огляделся.

- Простите, господин, но это такое необычное место для встречи! Могу я спросить вас, к чему такая таинственность?

- Она необходима, - ответил Бьяджио. Он не знал, насколько откровенным ему стоит быть. Чтобы Дакель мог править в его отсутствие, он должен быть в безопасности. А порой безопасность дает только неведение. Он положил руку на плечо своего молодого сподвижника и постарался его успокоить. - Извини за эти тайны. Я хочу быть уверен, что сегодня нас никто не подслушает, а в последнее время у дворцовых стен выросли уши. Пойдем, пройдись со мной.

Бьяджио обнял Дакеля за плечи и вывел его из Имперского крыла, подальше от любопытных глаз императоров. Его Ангелы Теней двинулись, было за ними, но Бьяджио заставил их отстать взмахом изящной руки. Они будут дожидаться его возвращения, сколько бы времени он ни отсутствовал.

На ходу Дакель нервно озирался. Бьяджио остановился в мифологическом отделе: огромном зале с высоким сводом, где выставлены, были странные создания и ложные боги. Впереди видна была статуя богини Фрэ, прекрасной женщины со змеями вместо рук.

- Но почему именно здесь, господин? - спросил Дакель. - Мне никогда здесь не нравилось.

- Правда? - удивился Бьяджио. - Ну, место большого значения не имеет. Важно, чтобы никого рядом не было. Я часто прихожу сюда ночью подумать и поразмышлять. Здесь нас никто не услышит.

- О, так у нас должен состояться важный разговор! Мне надо беспокоиться?

- Возможно.

Лицо Дакеля стало серьезным.

- Скажите мне все.

Бьяджио подвел Дакеля к скамейке у стены и предложил ему сесть.

Дакель удобно устроился, закинув ногу за ногу и глядя на Бьяджио. Бьяджио казалось, будто он смотрится в зеркало. Несмотря на темные волосы и белоснежную кожу Дакеля, у него были манеры кроута-аристократа. Его синие глаза умоляюще вперились в Бьяджио, и на секунду тому показалось, что Дакель относится к нему так, как он сам всегда относился к Аркусу.

- Ты хорошо поработал для меня в Протекторате, Дакель, - сказал Бьяджио. - Я хочу, чтобы ты знал: я очень тобой доволен. Когда я выбрал тебя, у меня, конечно, не было сомнений относительно твоих способностей - и ты продемонстрировал мою правоту.

Дакель наклонил голову.

- Я рад, что вам нравится моя работа, господин. Но я - Рошанн. Я никогда не работал бы на вас вполсилы.

Бьяджио знал, что это верно. Все Рошанны были фанатично ему преданы. Они были единственным постоянным элементом его жизни. За все годы существования Рошаннов только один из них осмелился предать Бьяджио - и это разбило ему сердце.

- Ты - мой самый верный слуга, Дакель, - продолжил Бьяджио. - И, возможно, мой единственный друг. Ты удивительно хорошо справился с моим поручением. По большей части Протекторат действовал успешно.

- По большей части, господин? Бьяджио улыбнулся.

- Идеала не существует, несмотря на твои усилия. Протекторат работал эффективно...

- Господин, он работал более чем эффективно. Мы судили более двадцати пяти военных преступников. Половину из них мы отправили на эшафот. Повсюду начинают понимать, что вы - сильный повелитель...

- Прекрати, - приказал Бьяджио, предостерегающе подняв руку. - Я вызвал тебя не для того, чтобы критиковать, Дакель. Ты прав. Протекторат действовал успешно. И нам удалось разнюхать планы Тэссиса Гэйла.

- Да, - подтвердил Дакель. - Разве вы хотели не этого?

Бьяджио вздохнул. На этот вопрос невозможно было ответить, потому что он хотел слишком многого. И слишком многие его желания невозможно объяснить, даже такому гению, как Дакель. Дакель молод, он - идеалист. Он верит в Черный Ренессанс и правление своего императора. Но он слишком недолго жил, чтобы знать потери, и все еще считает, что снадобье дарует искупление.

- Дакель, я уезжаю, - сказал Бьяджио. - На время моего отсутствия править будешь ты.

Лицо Дакеля отразило недоумение.

- Уезжаете? Что вы хотите сказать, господин?

- У меня есть важные дела, - ответил Бьяджио. - Дела, которые могу сделать только я сам. На время моего отсутствия я указом оставлю тебя выполнять обязанности императора. И о моем отсутствии никто не должен узнать. Вот почему я не появлялся на людях и скрывался в тени во время заседаний Протектората. Я не хочу, чтобы жители Нара думали, будто что-то случилось. Для них жизнь должна идти по-прежнему. Ты меня понял?

Дакель явно ничего не понимал. Он изумленно раскрыл рот.

- Скажи что-нибудь, Дакель.

- Господин, - пролепетал Дакель, - это безумие! Вы же император! Вы не можете просто уехать из столицы.

- Могу и должен - ради блага империи. - Бьяджио опустился на скамью рядом с Дакелем. - Видишь ли, одного Протектората мало. Происходит много такого, о чем ты не знаешь, мой друг. И я не могу рассказать тебе всего, потому что это может представить опасность для моих планов. Чем меньше ты будешь знать, тем в большей безопасности останешься.

- Нет! - заупрямился Дакель. - Я не могу с этим согласиться. Вы должны мне сказать, куда вы направляетесь, господин. В Талистан?

Казалось, уклончивость Бьяджио его по-настоящему обижает. Бьяджио удивила промелькнувшая в глазах Рошанна боль. Чуть смутившись, император отвел глаза, понимая, что, узнав правду, Дакель будет с ним спорить.

- Я поеду на Кроут, - неожиданно признался он. Он быстро взглянул на инквизитора и заметил, насколько тот потрясен. - Прежде чем ты что-то скажешь, позволь сказать тебе, что это решение твердое. Я намерен встретиться с королевой Джеленой и постараться убедить ее прекратить войну с Наром.

- Но, господин, это немыслимо! Джелена и ее псы растерзают вас на куски, как только вы окажетесь на Кроуте! У вас нет ни единого шанса.

- Молчи! - огрызнулся Бьяджио. - Я уже все это обдумал. И это единственный выход. Нам нужен мир с Лиссом. Он нам необходим, Дакель!

- Но, господин...

Бьяджио вскочил и принялся расхаживать по залу упругой походной пантеры. При этом он пытался объяснить Дакелю свое решение. Он рассказал ему о своем разговоре с Касрином и о том, что ради мира он намерен уничтожить Никабара. Дакель слушал в потрясенном молчании. У Бьяджио в висках пульсировала боль. Ему не хотелось объяснять своему протеже каждый свой шаг. Ему только хотелось защитить свою империю от войны и геноцида ту империю, которую создало видение Аркуса. Но с каждым днем эта мечта становилась все более несбыточной. Наконец он бессильно привалился к стене и устремил взгляд в сводчатый потолок.

Дакель долго молчал.

- Сколько времени вы будете отсутствовать? - спросил, наконец, инквизитор. - До Кроута не слишком далеко. Когда мне ждать вас обратно?

Бьяджио замялся. Он по-прежнему не рассказал Дакелю всего.

- После Кроута я направлюсь еще в одно место, - сказал он. - Мне нужно постараться помочь юному Алазариану. Если он приведет в Талистан Вэнтрана и трийцев, то их нужно будет встретить остальным.

- Остальным? - переспросил Дакель, прищуривая свои пылающие глаза. Кто эти остальные? Чего еще вы мне не рассказали?

- Осторожнее! - предостерег его Бьяджио. - Я был к тебе снисходителен ради твоей преданности. Но не забывай, с кем ты разговариваешь!

Инквизитор покраснел.

- Простите меня, - сказал он. - Я не хотел вас обидеть, государь. Просто я встревожен. Пожалуйста, молю вас! Скажите мне, куда вы направитесь после Кроута.

- Ты - Рошанн, Дакель, - сказал Бьяджио. - Так что ты должен меня понять. Я не могу рисковать, рассказывая тебе все. Я не скажу, куда направлюсь с Кроута. - Он внимательно посмотрел на своего более молодого сподвижника. - Видишь ли, ребенку всегда страшнее всего, когда боятся его родители. То же распространяется на правителей. В городе не должны догадаться, что меня нет, - и они не должны узнать, где я. И поэтому я тебе этого не скажу, Дакель: я не могу рисковать тем, что кто-нибудь проболтается.

- Если таково ваше решение.