Нашествие

И снова стало мерзко на душе. Я должен был уцелеть любой ценой. И это одно уже отделяло меня от всех остальных.

- Итак, - сказал я, когда чаепитие закончилось. - Бергсон погиб, исследования приняли другое направление, все несогласные были так или иначе устранены или, скажем так, подвергнуты репрессиям. Это было четыре с половиной года назад. Что произошло дальше?

- Это тянулось довольно долго, - снова стал рассказывать Валент. - Мы здесь даже привыкли. Ко всему привыкнуть можно. Кто не смог приспособиться, тот ушел, а мы вот оказались обыкновенными приспособленцами. До сих пор все приспосабливаемся и приспосабливаемся. Ну а полтора примерно года назад, когда начался уже этот так называемый "демографический взрыв", ситуация резко изменилась.

- В чем это выразилось для вас лично?

- Приспосабливаться стало труднее. Нам же теперь приходится возить бета-треон с Галлау. Раз в пять дней какая-то из групп в обязательном порядке - мы установили дежурство - возит бета-треон для подкормки онгерритов. Теперь это приходится делать раз в пять дней, раньше ездили реже.

- Почему же вы не откажетесь?

- Да все потому же - приспосабливаемся. И потом, ты откажешься значит за тебя поедет кто-то другой. Вы бы отказались?

- Потому еще, - сказала Берта, - что дорога считается безопасной. Все знают, что на этой дороге уже не раз случались нападения, но это нигде и никем не зафиксировано - вот и ездим.

- И еще потому, что нас слишком много, - тихо сказал Рашид.

- Много? - удивился я. - А на Галлау - я успел поговорить с начальником станции - мне сказали, что группе контакта хронически не хватает людей.

Они неожиданно засмеялись. Даже Рашид. Но смех этот был невеселым.

- Группе контакта, - сказал Валент. - Надо не более пятидесяти человек. Для того, чтобы вести работу здесь и на Каланде-2, да изредка отдыхать. Не обязательно на Галлау - время от времени можно было бы летать на базу. Но вот для того, чтобы возить эту гадость каждые пять дней, повысил он голос. - Для того, чтобы создавать видимость крупной, широко развернутой работы - для этого людей не хватает.

- Не кричи, - спокойно сказала Берта.

- А я и не кричу, - Валент уже успокоился. - Просто, инспектор, даже если вы посмотрите официальные документы, даже если просто сопоставите официальные данные из наших, например, рабочих отчетов, вы увидите, что за пять с лишним лет с тех пор, как соорудили неизвестно зачем эту станцию Галлау, здесь, на Каланде, ничего не изменилось. И это при том, что вся работа идет именно здесь.

- Известно, зачем соорудили Галлау, - себе под нос буркнул Рашид.

- А почему вообще приходится возить сюда бета-треон так часто, да еще на вездеходах? Ведь на Галлау же его доставляют на транспорте.

- Потому, что емкости по его хранению соорудили именно на Галлау. Это же такая... - Валент не нашел слов и постучал себя кулаком по макушке. Ну такая кругом глупость, что руки опускаются. И главное - ради чего? На третьей биостанции на всех источниках фильтры поставили, только его добычей теперь здесь и занимаются. Биостанция, называется, ученые, биосферу Кабенга изучают. Вы там побывайте - там теперь на сотню километров вокруг пустыня, нечего там больше изучать. Ну а мы, значит, контакт осуществляем.

- Из излучателей, - зло усмехнулась Берта.

- Ничего не скажешь - симпатичная картинка получается, - сказал я. Это действительно не вязалось ни с какими отчетами, ни с какой информацией, полученной мною раньше. Я всякое повидал - такая работа. Приходилось и с подлостью сталкиваться, и с трусостью, и с безответственностью. Флуктуации в сознании отдельных людей неизбежны при любом сколь угодно высоком среднем нравственном уровне человечества, и инспекция Академии - не наш отдел, конечно - тем в основном и занимается, чтобы исключить по возможности их влияние. Но чтобы вот так погрязнуть, чтобы вот так вполне осознанно делать черт те что неизвестно во имя чего и молчать, так, будто здесь концлагерь какой-то, будто информация отсюда в принципе не доходит, а попытка донести ее может дорого обойтись - с подобным я еще не встречался. Правда, на Кабенге действует режим А. Но его же ввели недавно, двух лет еще не прошло. Академия вынуждена была пойти на этот шаг, чтобы ускорить работы, режим А действительно - это доказано практикой - помогает сконцентрироваться, не распылять понапрасну силы. Но тот же режим А, в конце концов, не помешал Панкерту доставить в Академию свой доклад. Выходит, для того, чтобы действовать, а не сваливать все на судьбу и чью-то злую волю, нужно быть Панкертом?

Я смотрел на них, разговаривал с ними, слушал их, и меня не покидало ощущение нереальности всего того, о чем они говорили. Так, будто передо мной разыгрывалась какая-то пьеса на историческом - из древней истории материале. То, о чем они говорили, было гнусно и подло, но ведь все это было вполне объяснимо, вполне по-человечески понятно и элементарно устранимо, во всем этом не было ничего сверхъестественного, ничего, что говорило бы о Нашествии, ничего общего с тем, что случилось пять лет назад на Джильберте, в других местах, где проявило себя Нашествие.

Ничего, кроме одного - это тоже могло привести к катастрофе.

Валент уже успокоился и рассказывал о том, что произошло с группой Коврова. Они ехали по той же дороге, что и мы, и точно так же наткнулись на засаду. Они, правда, не подозревали, что это засада, но приборы зафиксировали момент, когда начался камнепад, вездеход отскочил назад, и они, точно так же, как и мы сегодня, оказались перед разрушенным участком дороги. Тогда это было совсем внове - бывало, конечно, что дорога частично разрушалась, но вездеходы никогда еще не попадали в такие переделки. И откуда им было знать, что обвал вызвали онгерриты, заполнив полости между камнями какой-то слизью - они на это мастера - так что малейшая дополнительная нагрузка сбрасывала в пропасть целый участок дороги? Это все выяснилось позже, во время расследования следующего подобного инцидента, когда на Галлау прибыла специальная группа экспертов. А тогда они решили, что произошел случайный обвал. Карабкаться через перевал, как нам сегодня, им не хотелось, да и время было уже к вечеру, и они повернули обратно. И всего через несколько километров попали под обвал на склоне, который всегда считался надежно закрепленным. Спасатели обнаружили тела троих из группы под камнями - спустя много часов, когда делать что-то было уже поздно. Но самого Коврова среди них не было. Его - то, что от него осталось - обнаружили лишь через сутки, в нескольких километрах от места аварии, обугленного от попадания концентрированных кислот. Рядом с ним лежал излучатель - совершенно разряженный. А вокруг лежало то, что осталось от пяти мертвых онгерритов.