Серебряный Камень (Хранители скрытых путей - 2)

Охотиться для деревенского мальчишки - значит браконьерствовать, ставить запрещенные капканы, но так как истинному дворянину надлежит гнать зверя верхом, Эрику приходилось скрепя сердце трястись в седле многие мили, разыгрывая охотничий пыл и задор.

И вот теперь он восседал на стуле, терпеливо дожидаясь, пока самая пышнозадая и молодая из его служанок покончит с зашнуровыванием обуви. Служанка завязала хитроумный узел, капнув на узелок чуть воска от свечи, запечатала свое творение и, вставая, наградила господина приветливой улыбкой - не замечая, что левая рука того намертво вцепилась в рукоять меча. Меч был самым настоящим, однако и он, и покрытая эмалью металлическая рука в первую очередь представляли собой знаки доблести. Можно быть дворянином в десятом колене, можно завоевать дворянский титул, выгодно женившись, но никто не удостаивался звания Сына Тюра, с честью не пройдя Испытания Болью.

- Ваша светлость, - обратилась к нему служанка, - посланник ожидает встречи с вами в Большой Гостиной.

Кивнув на ходу, Эрик распахнул дверь. Двое ожидавших его сыновей встали перед ним навытяжку и тут же выстроились по обе стороны от маркграфа для сопровождения.

Агловайн Тюрсон, как и отец, сжимал меч искусственной металлической рукой - Сын Тюра всегда обязан держать оружие наготове; меч Бирса Эриксона был вложен в ножны на поясе.

Дайте срок, мальчики, дайте срок, думал Эрик. Дочь - будущая маркграфиня, этот титул он ей обеспечил, а вот сыновьям предстояло пробиваться самим, женившись на дворянках. Геррис недавно занял место коменданта одного из городов - родители его невесты ради зятя отреклись от должности; Гральф помолвлен с графиней из приграничных районов. Несколько придворных дам уже сейчас проявляют внимание к Агловайну, и понятно - парень хоть куда и в пятнадцать стал Сыном Тюра! Еще несколько побед в боях, чтобы все смогли убедиться в его доблести и здравомыслии, и он, без сомнения, поведет под венец графскую дочь. Граф Агловайн Тюрсон - это звучит. Если повезет, может стать даже маркграфом, а не он, так Бирс.

В продуваемой сквозняками Большой Гостиной всегда царил холод. Не помогал ни растопленный главный камин, ни два поменьше, что у западной стены. Естественно, маркграфа ждет место во главе стола, и камин будет за спиной. Беда с этими замками - в них либо не продохнуть от жары, либо коченеешь от холода. В этом смысле жилища плебеев, где очаг - центр мироздания, куда приятнее аристократических хором.

Стройный солдат в зеленой с золотом ливрее Внутренних Земель терпеливо дожидался у дверей. Как же его... не Дейбур, часом? Маркграф имел плохую память на имена и фамилии.

- Приветствую тебя, Дейтер, - произнес Агловайн Тюрсон, старательно не улыбаясь отцу. Агловайну надлежало оберегать родителя не только очевидными способами, и он весьма серьезно относился к своим обязанностям Сына Тюра и сына Эрика Тюрсона.

- Спешу доложить вашей светлости, - начал Дейтер, - что, как вы и предполагали, группа пришельцев посетила жилище некоего Харбарда. Трое из них сегодня утром двинулись в западном направлении.

- Во Внутренние Земли? К Престолу? - вмешался явно заинтригованный Бирс.

- Не знаю, - покачал головой солдат. - За ними будут наблюдать.

- И направлять, - холодно и задумчиво сказал маркграф. - Если возникнет необходимость.

Небрежным жестом он велел солдату удалиться.

Конечно, Бирс может завоевать себе руку во время кампании против Доминионов, но есть и иные возможности. Если этот Харбард-паромщик был тем, кого издавна подозревал в нем маркграф, то в один прекрасный день явится его посланник - Обетованный Воитель.

Неужели сегодня?..

О Тюр, отец наш, да будет так!

Эрик Тюрсон повернулся к Агловайну.

- Передай молодой маркграфине, чтобы она отужинала со мной сегодня вечером у меня. А сам сядешь во главе стола в Большой Гостиной.

То, что он хотел обсудить с дочкой, не предназначалось для посторонних ушей. К тому же из-за вечной занятости маркграфу не часто выпадала возможность повидать Марту. А когда он выдаст ее замуж, о нормальном общении и вовсе придется забыть.

Кивнув, Агловайн удалился.

Маркграф подозвал Бирса.

- Можешь остаток полудня провести с наставником по фехтовальному делу. А я займусь сочинением стихов.

Повернувшись, Эрик Тюрсон величаво удалился.

Правила следует соблюдать. Не пристало довольно потирать руки, тем более что одна из них - железная. А именно этого сейчас больше всего хотелось маркграфу. Душа его пела.

Глава 8

Мелкие предательства

Перелет из Нью-Йорка в Чикаго, затем пробежка по туннелям аэропорта О'Хара, чтобы успеть на "Боинг-727" компании "Юнайтед" до Миннеаполиса Мэгги и Рик Фосс из туристического агентства "Ладера трэвел" решили, что так будет быстрее, чем торчать в ожидании прямого рейса компании "Нортуэстерн эйрлайнз", - и уже на десерт - рейс Миннеаполис - Гранд-Форкс.

Там их дожидался Джефф Бьерке - полицейская машина, перемигиваясь огнями, стояла чуть ли не на посадочной полосе.

- Мы что же, под арестом, Джефф? - поинтересовалась Мэгги, когда молодой полицейский размещал ее багаж на заднем сиденье.

Широкое лицо Джеффа осветилось улыбкой.

- Нет, - ответил он. - Однако в нашем городке тишь да благодать...

- Как обычно, - фыркнув, вставила Мэгги. Торри с радостью утихомирил бы ее взглядом, но на Мэгги сердитые взгляды не действовали.

- ...и отец Торри попросил меня вас подбросить, - закончил Джефф. Жестом он предложил девушке сесть впереди.

Торри улыбнулся. На Мэгги был ее излюбленный дорожный прикид мешковатый пуловер и леггинсы, и понятно, что Джефф предпочитает любоваться ее ножками, а не ножищами Торри. Пусть так, никому от этого хуже не будет.

- Помчимся с сиреной? - Торри закинул свои сумки на заднее сиденье и сел сам, положив руки на спинку переднего сиденья.

Заднее сиденье в полицейских машинах отделено от переднего металлической решеткой - видимо, из опасения, что закованный в наручники преступник возьмет да и грохнет несчастного водилу по башке, а потом достанет у него из кармана ключ к наручникам (причем все это следует проделать со скованными руками), разомкнет их и даст деру.