Полдень XXI век, 2012 № 09

С улицы в очередной раз донеслись выстрелы и крики. Парамонов осторожно выглянул в окно. У ресторана десятка три пьяных мужиков самозабвенно лупили друг друга. Несколько бедолаг уже лежали на забрызганной кровью площади. Мимо прошествовала длинная поющая процессия с хоругвями и иконами.

Зазвонил телефон. Это оказался профессор Дроф.

— Здравствуйте, коллега, — сказал он. — Как там у вас?

— Неспокойно, — ответил Парамонов.

— Берите такси и приезжайте ко мне. У меня безопаснее, дом хорошо охраняется. Только не садитесь в первое попавшееся. Водитель может оказаться сатанистом.

— Спасибо, профессор. Соберу самое необходимое и приеду.

Собрав чемоданчик, Парамонов вышел из квартиры. У лифта он встретил соседа Николая. На руке у него была белая повязка: «Атеист». От соседа попахивало вчерашней водкой и перегоревшим салатом оливье. Николай поздоровался, пропустил вперед себя трех китайцев и сообщил:

— Квартиру продал.

— Зачем? — удивился Парамонов.

— Так завтра же конец света. Напоследок погулять надо. Чего добру пропадать?

— Если завтра конец света, зачем им квартира? — спросил Парамонов.

— Так они же буддисты, им все по фигу, — ответил Николай.

На улице Парамонов едва не попал под перестрелку. Несколько

человек с красными повязками «Воины Христовы» из автоматов палили по кустам, где засели сатанисты. Пригибаясь, Парамонов побежал к Мичуринскому проспекту, но его остановили.

— Это свой, свой! — пришел ему на помощь сосед с первого этажа. Иван Павлович подошел к Парамонову и протянул красную повязку.

— Надень, а то свои же подстрелят. — На голове у соседа была пожарная каска, а на груди висело католическое чугунное распятье, явно снятое с могильного креста.

Парамонов быстро нацепил повязку и попросил:

— Иван Павлович, помогите поймать такси. Чтоб из ваших был, из верующих. А то попадется какой-нибудь.

— Что значит «из ваших»? — напрягся сосед.

— Из наших, конечно. Из верующих, — поправился Парамонов.

— То-то же, — проговорил сосед и позвал одного из воинов:

— Брат Алексей, поможешь ему поймать машину.

— Брат Иван, мы идем атеистов разгонять, — ответил Алексей.

— Посадишь, потом пойдешь разгонять.

Такси поймали быстро. На руке у водителя была такая же красная повязка. Парамонов сел на переднее сиденье, и водитель рванул с места.

Они проехали мимо горящего здания МГУ и выехали к проспекту Вернадского. На перекрестке дорогу им попытались перегородить несколько человек в кожаных куртках с маузерами в руках.

— Из гробов они, что ли, повыскакивали?! — резко свернув на газон, проговорил водитель. Вслед им раздались несколько выстрелов. Одна из пуль пробила и заднее, и лобовое стекла. Парамонов пригнулся и испуганно спросил:

— Кто это?

— Кто, кто, сатанисты, — повернув на проспект, ответил водитель. — Ты что, телевизор не смотришь?

— Редко, — ответил Парамонов.

— Прощения-то им там не будет, вот они и крошат всех почем зря, очки у Сатаны набирают, — пояснил водитель.

Внезапно на дорогу высыпала толпа пьяных людей. Водитель едва успел увернуться от них.

— Атеисты? — спросил Парамонов.

— Кто же еще? В последний раз гуляют. Я вот тоже до вчерашнего дня быш атеистом. А как началось, многое передумал, — водитель сделал паузу, беспокойно глянул на пассажира и стянул с руки красную повязку. — На Комсомольском сплошные сатанисты. Достань-ка из бардачка повязки.

Парамонов открыл бардачок. Там лежала пара черных повязок с черепом и надписью: «Воины Сатаны».

— У вас что, любые есть? — удивился Парамонов.

— Надевай, не спрашивай. Могут остановить, убьют сразу, — зло ответил водитель.

Почти до самого дома профессора Дрофа они доехали без приключений. Лишь один раз впереди показалось несколько человек в полицейской форме и с автоматами. Заметив их, водитель тут же свернул в переулок, с облегчением выдохнул воздух и проговорил:

— Ф-фу, проскочили.

— Это же полицейские, — ничего не понимая, сказал Парамонов.

— В том-то и дело, — проворчал водитель. — Сатанисты по сравнению с ними — голуби мира.

Дроф встретил Парамонова у ворот. Он провел гостя в дом.

— Как доехали? — спросил профессор.

— Нормально, — ответил Парамонов. — Немножко стреляли.

— Ничего, завтра все это прекратится. Присаживайтесь. У меня есть бутылочка хорошего портвейна.

Они сели за столик, и Дроф налил обоим вина. В это время дом сильно тряхнуло. Зазвенела люстра, из глубины дома послышался звон посуды.

— Кажется, началось, — спокойно сказал профессор. — На всякий случай давайте выйдем из дома.

Они вышли на крыльцо, и в это время тряхнуло еще раз. Ухоженный газон перед домом Дрофа разрезала глубокая трещина шириной в два метра. Она прошла совсем рядом со ступеньками. Профессор заглянул в нее, взял с крыльца два пакета с мусором и бросил их в бездну.

— Как удачно, — улыбнулся Дроф. — А то у нас давно не вывозили мусор. — Земля снова задрожала, и края трещины сомкнулись. — Главное, чтобы не пострадала консерватория, — сказал профессор. — У меня на завтра два билета на Гайдна. Не составите компанию?

— С удовольствием, — ответил Парамонов.

— Тогда пойдемте пить вино, — пропуская Парамонова в дом, предложил Дроф. — Кстати, как вам опера «Хромой бес»?

Утро следующего дня выдалось солнечным и спокойным.

Эдуард Шауров

ПРАВИЛА ВОЙНЫ

Ринат уже застегивал клипсы бронекирасы, когда в проходе появился капрал Берман. Он продефилировал между двумя рядами железных шкафчиков и остановился перед Ринатом.

— Поздравляю, — сказал Берман с расстановкой. — Тебя желают видеть в первом отделе.

Сашка Смирнов, экипировавшийся на соседней скамейке, навострил уши.

«Дьявол, — подумал Ринат. — Какого болта им нужно?»

— Откуда инфа? — спросил он, хмурясь.

— Из первоисточника.

— А на кой он «лейкоцитам»? — встрял любопытный Сашка.

— На кой, — передразнил Берман. — А не надо было позавчера в баре выступать.

— Так мы ж все пьяные были.

— Быть пьяным не преступление, а вот болтать, что попало… — капрал постучал себя по лбу костяшками пальцев. — Думать нужно. Головой.

— Пошли они, — зло пробормотал Ринат.

— Я бы не стал так говорить, — рассудительно сказал Берман.

Ринат поднялся с узкой скамейки:

— Все равно через десять минут на объект выходить, — он поправил паховую пластину и попрыгал, проверяя амуницию, — а вернемся — видно будет.

— Ладно, не бзди, — Берман похлопал его по выпуклому наплечнику. — Послужной у тебя хороший, а треп — он и есть треп. Разберутся, — он внимательно с ног до головы осмотрел Рината, облаченного в камуфлированные доспехи. — Ты в первый раз идешь старшим группы?

Ринат кивнул.

— Тогда ни пуха, — сказал капрал.

— Пошел к черту, — как положено, ответил Ринат, и Берман молча двинулся прочь. Прощаться перед боевым выходом считалось дурной приметой.

— Пошли, что ли? — сказал Сашка, застегивая ремешок тактического шлема.

— Пошли, — сказал Ринат.

Они вышли в коридор, ведущий к отстойнику, и пошли мимо дверей с электронными табличками. Ринат нес полусферу шлема в руке, укороченный «Шатун» с ажурной рамкой приклада качался на шее.

— Вот суки, — говорил на ходу Сашка, имея в виду, по всей видимости, «лейкоцитов». — Это все Крюк. Гадом буду.

«Это аукаются мне предки по деду-мусульманину, — мрачно подумал Ринат. — М-да, неприятная новость, и главное, что перед самым дежурством. — От внезапно возникшей мысли он даже сбавил шаг. — А ведь Володьку Кравца тоже перед самым выходом к особистам вызывали, и он тоже сказал, что позже зайдет». На душе сразу сделалось паскудно.

— Точно Крюк, — продолжал Сашка. — Он давно уже на тебя зуб точит.

— Кончай базар, — Ринат пихнул Смирнова в бок. — А то наскребешь на хребет.