Сверхновая. F&SF, 2007 № 39-40 (выборочно)

Далее мнения дотошных исследователей жизни и творчества Карела Чапека кардинально расходятся. Одни видят в этом исчезновении благородный поступок: на основе ошибочного диагноза (болезнь позвоночника ревматического характера) Чапек посчитал себя приговоренным к смерти или — в лучшем случае — к инвалидному креслу. Действительно, несколько недель спустя ничего не знающая и не понимающая Ольга получила от него странное письмо: «…Итак, девочка, человек, который клятвенно обещал Богу, врачу, Вашему отцу и своей совести, что Вас уже никогда не увидит, что втихомолку залезет куда-нибудь подальше и откажется от всего, чтобы не коверкать Вашу молодую жизнь, выдержал только до этого дня… Я не хочу, чтобы когда-нибудь Вы, девочка, возили меня в коляске…»

Другие видят в этом исчезновении… новую любовь, о которой Ольга так ничего и не узнала, и называют её причиной бегства из-под венца, полагая, что именно эта, другая женщина стала прообразом Принцессы в новом фантастическом романе «Кракатит» — её имя так и осталось зашифрованным где-то между строк книги. Они объясняют исчезновение Чапека внезапно захватившей его новой страстью, кажется, увы! не взаимной.

Итак, писатель отказывается от реального счастья с Ольгой, но мир фантастики для него по-прежнему родной — написаны романы «Фабрика Абсолюта» (1923) и «Кракатит» (1924).

Однако реальный мир взял свое четырнадцать лет спустя: в сентябре 1935 года Ольга Шейнпфлюгова и Карел Чапек все-таки стали мужем и женой, но были вместе всего три года — на Рождество 1938 г. Чапека не стало… Ольге же он давно предсказал долгую жизнь (она пережила мужа на тридцать лет) и то, что особенно ей удадутся роли старух. Так оно и вышло, и её последней ролью стала Мать в одноименной пьесе Чапека.

По свидетельству близко знавших их обоих, Чапек её любил — не фантастически, а вполне реально: писал для неё роли положительных героинь, приспосабливая их к особенностям её произношения; в свои очерки «Путешествие на Север» ввел её стихи о путевых впечатлениях и даже воспользовался её сюжетом, о чем не забыл упомянуть в предисловии к изданию пьесы «Мать» (1938).

Ольга Шейнпфлюгова посвятила Карелу Чапеку, может быть, самое значительное свое произведение — «Чешский роман», в котором попыталась рассказать историю своих с ним отношений, но… когда женщина стоит у зеркала со спутником — пусть даже знаменитым, она все равно видит только себя… Впрочем, «Чешский роман» ценен цитированием подлинных писем к ней Чапека и любопытными документальными деталями из их совместной жизни; например, милый фокстерьер Дашенька, историями про которого зачитывается не одно поколение детей, на деле был, по словам Ольги Шейнпфлюговой, «злобной шавкой», и писателю часто приходилось оплачивать прохожим разорванные Дашенькой штанины…

Литературное наследие Ольги Шейнпфлюговой очень многообразно: от стихов и рассказов до детективов и сказок. Но, несмотря на то, что она выросла в литературной семье (её отец и брат были известными пражскими журналистами), главным в её жизни все-таки стал театр. В семнадцать лет она начала выступать на сцене окраинного пражского театрика и одновременно появились в печати её первые стихи и рассказы. В России имя Ольги Шейнпфлюговой почти не известно: мы не видели ни её театральных, ни даже киноролей, а литературное её наследие представлено только сокращенным переводом «Чешского романа» (выходил дважды — в 1983 и 1991 гг., в составе сборников «Карел Чапек в воспоминаниях современников»). Конечно, Чапек оказал на творчество О. Шейнпфлюговой большое влияние, увлек своим фантастическим видением мира, что особенно ощутимо именно в её сказках [13]. На их страницах мы встречаем то этакое странное существо — гейкала (одно из прозвищ чешского лешего), то не менее странную лесную фею, которая во что бы то ни стало желает сделать прическу у самого модного пражского парикмахера Юлиуса, то тщеславного принца, сумевшего достичь неба, но не своей мечты… Эта многозначительная сказка «О заблудившемся человеке» — одна из лучших в творчестве Ольги Шейнпфлюговой. Скорее, это даже легенда, похожая на звездные мифы древних греков: они увидели на небе храброго Персея и красавицу Андромеду, сильного Ориона, близнецов Кастора и Поллукса, а Ольга Шейнпфлюгова среди звезд оставила горевать своего честолюбивого принца Альдебарана (он назван по имени альфы Тельца — самой яркой звезды этого созвездия).

…Кажется, в последние годы своей жизни и сама Ольга стала легендой — в лучах посмертной славы великого фантаста Карела Чапека. Во всяком случае литератор Франтишек Крчма — близкий друг её последних лет — частенько говаривал: «Трудно быть мужем вдовы Карела Чапека!» А однажды, когда Ольгу Шейнпфлюгову пригласили выступить в одном из гарнизонов, и вовсе произошел казус: ведущий, молодой солдатик, не слишком сведущий в истории чешской литературы, объявил: «Сейчас перед вами выступит вдова Ярослава Гашека!» Ольга парировала мгновенно: «Зачем тревожить прах Гашека или моего мужа Чапека! Я просто Ольга Шейнпфлюгова!»

Так что будьте добры, прочтите эту сказку не как произведение вдовы Карела Чапека, а просто — как фантастическую историю, вышедшую из-под пера чешской актрисы и писательницы Ольги Шейнпфлюговой…

Ольга Шейнпфлюгова

СКАЗКА О ЗАБЛУДИВШЕМСЯ ЧЕЛОВЕКЕ

Принц Альдебаран родился ночью. Когда он первый раз заплакал, еще не видел ничего, но когда открыл глаза, увидел звезды.

…Принц был древнего и могучего рода. Его отец, Король Северных островов, шесть раз воевал со своими соседями и шесть раз побеждал их.

Принц с детства мечтал о таких сраженьях. Он любил читать жизнеописания разных королей и полководцев. Но до него на свете их было так много, что, должно быть, думал принц, они уже завоевали и перезавоевали все земли. И тогда он стал смотреть на небо — а что, если завоевывать звезды?

Теперь принц до поздней ночи пропадал в королевском парке, глядя на звезды, рассыпанные в черном небе. А днем по звездным атласам изучал расстояния до них.

А вокруг раскинулся неведомый принцу мир: бегущие вдаль дороги, цветущие солнечные луга, дремучие леса, быстрые реки. Много снега выпадало каждую зиму, много цветов расцветало каждую весну, но принц этого даже не замечал.

«Здесь, на Земле, звезды никого не интересуют, этот мир так ничтожен», — думал принц, хотя ни разу не огляделся вокруг. — «Там, в вышине, на какой-нибудь далекой, прекрасной звезде наверняка все по-иному».

Принц не хотел учиться ничему, кроме астрономии. Его учителями были все знаменитые астрономы государства, но часто, не дослушав их объяснений, он задавал им свой единственный вопрос: «Как далеко от нас самые низкие звезды?» — и сам вычислял громадные небесные расстояния.

Бабушка часто говорила ему: «Не залетай в мыслях так высоко, внучек». И однажды, рассердившись, принц Альдебаран заточил ее в каменную башню.

Уже никто ему больше не мешал.

В королевских покоях и на улице принца сопровождали двое немых слуг, потому что его глаза всегда были обращены к небу.

…А на Земле опять наступила весна, и лучи солнца купались в ясных реках вместе с ватагами ребятишек. По берегам веселых ручейков расцветали задумчивые незабудки, синее весеннее небо опускалось на дальние горы, и они, голубые от небесного света, крепко держали его на своих вершинах. И снова все приближенные принца, любившие его, но не понимавшие его звездного безумства, говорили ему: «Пожалуйста, посмотрите кругом, Ваша светлость!» И печально шептали друг другу: «Ах, если бы принц хоть раз опустил глаза вниз!»

Однажды принц все-таки посмотрел на Землю. И увидел прямо у своих ног грязного и нищего калеку, подползшего за милостыней. Принц содрогнулся от отвращения и больше никогда уже не отрывал глаз от неба.

Его министры позабыли былые распри и сообща ломали головы, как вернуть принца на Землю, а принц по-прежнему продолжал изучать звездные атласы и искать путь к звездам.