Избранные произведения.Том 1. Ледяной союз: Ледовое снаряжение. Миссия в Молокин

— Это можно исправить, — спокойно отозвался Септембер. — В то время как местные жители восприняли наше появление совершенно без эмоций, Гуннар убеждает меня, будто мы произвели сенсацию. Однако их поведение любого может навести на мысль, что иноземцы падают на ник с неба чуть ли не каждый день. Гуннар хотел бы дать знать оппозиции, что мы являемся неким знамением. Знаком того, что битва будет удачной и все такое прочее… Но если мы будем скрываться в замке во время настоящей войны, боевой дух сразу упадет. Поэтому от нас ожидают, что мы смело вступим в бой и начнем пускать кровь врагу справа и слева своим таинственным оружием. Вы поняли меня, дружище?

— Воевать? — задумчиво пробормотал Этан. — Я могу держать в руках теннисную ракетку, неплохо играю в гольф, но стоять и обмениваться ударами топора с одним из этих мускулистых молодцов…

— В обмен на не столько физическую, сколько моральную поддержку, — ровным голосом продолжал Септембер, — Гуннар обещал нам любую помощь. Он позаботится, чтобы мы добрались до Арзудуна.

Этан всплеснул руками.

— Отлично! Он полагает, что кто-то из нас останется в живых и воспользуется его помощью! Думаю, он имеет в виду похоронный кортеж. Нас с почестями и болью в сердце положат у ног ландграфа. Я знаю одно. Улыбки на моем трупе они не увидят. А если мы не согласимся?

Он ожидал, что Септембер ответит что-то типа «отказаться мы не можем» или «они станут выкручивать нам руки, пока мы не согласимся», но его реплика оказалась ошеломительной.

— Ничего, — он медленно покачал головой. — Они все равно будут сражаться, но без нашей помощи. Если хотим, то можем отправляться к

«Медной обезьяне» хоть завтра, полагаясь только на самих себя.

— О, — Этан вспомнил лицо Гуннара. — Когда вы собираетесь поговорить с остальными?

— Я уже поговорил. Колетта дю Кане считает, что ввязываться в местные дела опасно. Но потом она сказала, что у нас нет выхода. Я начинаю думать, что у девочки ум настолько же гибок, насколько неуклюже ее тело… А старика вы знаете. Странный тип. Сначала говорит, что должен заботиться о себе, чтобы вернуться к своим проклятым цветам, а через минуту стремится в бой с «трусливыми захватчиками, за Софолд!» Он пойдет… Уолтер сказал нет, удивительно.

Этан сам удивился.

— Вы спрашивали его?

— Конечно. Он сначала сказал «нет», но потом передумал. Просил никому не говорить. — Верзила ухмыльнулся.

— А Вильямс? — Этан попытался представить себе учителя в шлеме и доспехах, с боевым топором в руке. Картина сильно его позабавила.

— Он болтает с тем колдуном… Как его? Ээр-Меезахом. Вильямс оторвался от беседы с ним ровно настолько, чтобы успеть кивнуть мне, и опять завелся насчет чего-то, что мне совершенно недоступно. Не знаю, понял он, о чем я его спросил. Один из нас, похоже, по-настоящему подружился с местными.

— Это не удивительно, — задумчиво произнес Этан. — Подумайте о том, что может узнать этот Ээр-Меезах от Содружества рядовых граждан…

Оставьте учителя в покое. Нам еще может пригодиться помощь одного или двух особенно радушных местных жителей. Ученый человек сам по себе беспомощен, но двое уже составляют союз и способны не обращать внимания на голод, холод и угрозу неминуемой смерти, обсуждая какой-нибудь интересующий обоих предмет.

— Правда? — усмехнулся Септембер, изогнув аркой брови. — Вы тоже относитесь к этой категории, приятель?

— Кто? Я? — возмутился Этан. — Сейчас мой научный интерес заключается только в уничтожении самого большого бифштекса в этом квадранте. С острым соусом и бутылочкой вина 96 или 97 года. Кстати, — продолжал он, — что мы будем есть на обед?

— По-настоящему важный вопрос, — согласился Септембер, кивнув. — Я сказал Гуннару, что мы будем есть привезенную с собой пищу. Он был шокирован, не хотел ничего об этом слушать, утверждал, что незнакомые запахи нашей еды вызовут у важных членов Совета недомогание. Я заметил, что если один из нас изрыгнет весь обед на вышеуказанных членов Совета, хорошего будет тоже мало. Гуннар на это не купился, сказал, что если мы откажемся разделить с сановниками трапезу, это будет плохо истолковано. По крайней мере, я так понял его доводы. В общем, мы целиком зависим от того, что придет в голову шеф-повару. Разузнать меню я не смог. Вы говорили, мы вроде бы не должны отравиться из пищей?

— Надеюсь, нет, — задумчиво ответил Этан. — Мои воспоминания не вызывают во мне дурных предчувствий. Из этого не следует, что на банкете не окажется непригодных продуктов. Я бы посоветовал съесть пару самых простых блюд и не строить из себя межзвездного гурмана. Возможно, большинство пищи окажется вкусной и мягкой. Вам не удалось ничего выяснить, о правилах местного этикета?

Септембер улыбнулся:

— Ешьте руками. Дальше импровизация. Оружие обязательно.

— Я спрашивал у Гуннара о принятых здесь манерах, — заметил Этан. Он нервно пытался приладить золоченый кушак, по диагонали пересекавшей его меховую куртку. Королевский портной натерпелся страху, подгоняя местную одежду под фигуры гостей.

Поскольку, за исключением Септембера, все иноземцы были ростом со взрослого трана, но не были такими широкими, они утопали в любой одежде.

Ушивая и перекраивая детские наряды, портной со скоростью, близкой к скорости света, одел всех иноземцев.

— Не беспокойтесь, — прошептал Септембер Этану. — Просто смотрите на соседей и действуйте точно так же. Мне сказали, что борьба за лучший кусок вполне прилична. Также никого не взволнует, если он обрызгает соседа соком или ландграфа соусом.

Дю Кане неуверенно ощупал свое модифицированное одеяние, но Колетта, казалось, держала его под контролем. Что касается ее собственного

«платья», оно по крайней мере скрывало почти полностью пышные формы… хотя они не бросались в глаза среди широченных транов. Относительно удобства своего наряда Колетта заметила только, что «платье» колется.

Впереди послышался гул голосов транов, прерываемый вспышками смеха, криками, выражавшими злобу, ярость, удовольствие. Иногда все это перекрывала громкая отрыжка.

В зале еще звучала музыка, исполняемая на струнных инструментах, на ударных и на чем-то еще, отдаленно напоминающем гобой. Запахи жареного мяса и вареных овощей забивали все остальные. Восхищение и замешательство от присутствия необычных гостей не мешало ожиданию обеда.

Гуннар встретил их перед входом в главный зал. Этан еще ни разу не видел, чтобы рыцарь так нервничал.

— Вот и вы! Ради великого дикого Рифса, почему вы так задержались? Я уже начал думать, что вы, вероятно, решили… идти своим путем.

— Ничего подобного, старина Гуннар или как тебя там называть, — сказал Септембер, хлопнув рыцаря по плечам. Того это не смущало, как с легким удивлением заметил Этан.

Гуннар смотрел мимо верзилы.

— А где тот маленький тихоня?

— О, Уолтер тоже здесь, — ответил Септембер, указав пальцем назад.

Даже в роскошных шелках и мехах похититель напоминал крысу.

— Думаю, Гуннар не его имеет в виду, — добавил Этан, оглядывая маленькую профессию. — Где Вильямс?

Септембер тоже оглянулся.

— Да, а где…

— Все в порядке, джентльмены, я здесь, — знакомый голос донесся из дальнего конца зала. Учитель появился вместе с магом Ээр-Меезахом. Он смущенно улыбнулся и присоединился к остальным.

— Простите за опоздание, друзья. Надеюсь, я никого не подвел?

— Нет, нет, — сказал Септембер. — Подумайте, разве вы должны извиняться за всех?

— Простите, — автоматически отозвался Вильямс. — Малмевин сообщил мне кое-какую информацию огромной важности.

Маг едва заметно кивнул.

— Да, конечно, — проворчал Септембер.

— Пора, — вмешался Гуннар, не дав учителю продолжить. — Следуйте за мной и не волнуйтесь. Не думаю, что все сразу уставятся на вас. Это выгодно. Но заинтересованные глаза заметят, с кем вы вошли.

Малмевин, по-видимому, действовал по своим правилам, поскольку уже покинул их. Когда они двинулись вперед, Этан приблизился к Вильямсу.