Лик в бездне(сборник фантастических романов)

Они победили его… Но не смогли уничтожить. Своим искусством они наложили на него узы. И вот что они сделали, как утверждает древняя история. Они подготовили некое место и с помощью своего искусства заточили его в скале. На этой скале они вырезали громадное Лицо, во всем подобное лицу Нимира. Это была не насмешка… но что была это за цель, никто не знает. И своим искусством они пробудили в этом месте к действию силы, которые должны были надежно удерживать его там, пока существует Земля или пока длится жизнь Нимира. О гроздьях из драгоценных камней или о текучем золоте, как ты описал, предание ничего не рассказывает. Когда все было сделано, Мать Змей и шесть Повелителей вернулись в Ю–Атланчи. И надолго воцарился старый мир.

Прошло время. Одни за другим устали те, чей взгляд победил Повелителя Зла. И открывали Ворота Смерти. Или открывали Ворота Жизни, пронося сквозь них в наш мир детей, а затем сами уходили через темный портал, ибо такова цена за детей в Ю–Атланчи! И настал день, когда во всей Запретной Стране не осталось никого, кто бы знал всю правду… Если не считать горстки Созидателей снов. А кто верит Созидателям снов?

Эта война, ставкой в которой был весь мир, превратилась в легенду, в притчу.

Затем, не так давно (по меркам, принятым в Ю–Атланчи), прошел слух, что Повелитель Зла появился снова. Вернее, его Тень. Шепчущая Тьма. Бестелесный, но ищущий тело. Обещавший любые блага тем, кто повинуется ему. Шепчущий, нашептывающий, что он — Властелин Земли. И урды, люди–ящеры, сделались его рабами.

Сперва, когда мы услышали этот слух о Тени и ее шепоте, мы смеялись. Проснулся Созидатель снов, говорили мы, и кто–то поверил ему. Но когда число последователей у Тени увеличилось, мы уже не смеялись так громко. Ибо жестокость и зло быстро росли, и мы понимали: был ли это Повелитель Зла или кто–то иной, но это яд корней древнего древа — Ю–Атланчи.

Из всех шести Повелителей остался только один (и Мать), а он давным–давно удалился от нее. Мы пытались встретиться с Матерью, но она оставалась безразличной.

Затем власть захватил Ластру, и жизнь в древнем городе сделалась для многих из нас невыносимой. Следуя за Хаоном, мы нашли убежище в этих пещерах. И год за годом все мрачнее нависала Тень над Ю–Атланчи. Но мы все еще говорили: — «Она — не тот древний Повелитель Зла!» А затем пришел ты. И ты сказал нам: «Я видел то тайное место! Я глядел в глаза Лика!»

Ригер поднялся и зашагал по комнате. На лбу его были маленькие капельки испарины.

— И теперь мы знаем, что Тень — не ложь и что она и Повелитель Зла — одно и то же. Что он нашел средство для частичного освобождения. И что он пытается добиться полного освобождения, обрести полную свободу. И снова попытается осуществить то, что когда–то ему не дали сделать, — воцариться здесь, а со временем — и над всей Землей.

Снова начал Ригер безостановочное хождение. И снова остановился, глядя в лицо Грейдону.

— Мы боимся, но боимся не смерти, — сказал он, и это было как повторение слов Суарры. — Это нечто неизмеримо худшее, чем когда–либо могла бы сделать любая Смерть. Мы боимся жить в том виде, как это могли задумать Повелитель Зла и Ластру. А что они для нас это задумали — в этом будь уверен.

Он прикрыл лицо полой плаща, а когда открыл его, то снова держал себя в руках.

— Но не будем терять мужества! — прогромыхал он. — Ни Ластру, ни Хозяин Тьмы нас еще не заполучили! Теперь твоя очередь. Что обещала тебе Мать?

И с неясным ужасом, колотящимся в сердце, Грейдон полностью рассказал Ригеру, что он видел и слышал в своем видении. Ригер молчаливо слушал, и в глазах его росла надежда. А когда Грейдон повторил угрозу Женщины–Змеи, обращенную к Ластру, Ригер вскочил на ноги с радостным криком.

— Ты должен добраться до нее, и ты доберешься! — вскричал он. — Я не говорил, что это будет легко. Но есть способы… Да, способы есть. И ты доставишь ей послание от нас. Мы готовы присоединиться к ней и сражаться, как только сумеем, рядом с ней. И что мы ценим спасение Ю–Атланчи, возможно, более, чем она думает. Скажи ей, что, по крайней мере, мы все вместе и каждый в отдельности — если потребуется — будем счастливы сложить наши головы ради ее победы.

Откуда–то издалека донесся густой золотой звук колокола.

— Братство собралось, — сказал Ригер. — Это — сигнал. Когда ты предстанешь перед ними, не рассказывай ничего из тоге, что только что рассказал мне. Просто повтори историю, рассказанную прошлой ночью. Там будет Дорина. И я тебе ничего не рассказывал. Ты понимаешь меня?

— Хорошо, — ответил Грейдон.

— А если ты окажешься хорошим учеником, — сказал Ригер, останавливаясь у завешенной двери и ткнув своим острием чуть не в ребра Грейдона, — если ты по–настоящему все сделаешь как надо, я расскажу тебе еще кое–что.

— Вот как? И что же? — напряженно спросил Грейдон.

— Я расскажу тебе, сколько на самом деле лет Суарре, — ответил Ригер и, рассмеявшись, шагнул в дверной проем.

Глава 12. ДРЕВНИЙ ГОРОД ТАЙН

Грейдон решил, что ему придется пересмотреть оценку, данную им Черному Ригеру. Он смеялся про себя, когда Ригер хвастал своей хитростью, и решил, что он прозрачен, как воздух. Теперь Грейдон знал, что он ошибался. Лукавое напоминание о возрасте Суарры продемонстрировало, как точно Ригер читал в его душе. Это, однако, только один повод для размышлений. Более значимо, что Ригер понял, что Грейдон утаил наиболее важную часть своей истории.

А кроме того — независимость мыслей, явно проявляющаяся и в словах, и в делах. Возможно, он человек Хаона, но руководствуется собственными суждениями. Доказательство этому — проявленное им недоверие к Дорине. И уж наверняка способ, которым он передал Хаону свои зловещие сомнения в ней, был достаточно хитрым. А также — чувство юмора (Грейдон почему–то был уверен, что Хаон его лишен начисто).

Коридор, которым они шли, оказался недлинным. Он заканчивался огромными дверями из черного металла.

— Помни! — предупредил Ригер.

Створка двери скользнула в сторону, открывая паутину занавеса. Ригер отодвинул его, вслед за ним прошел и Грейдон.

Он стоял на пороге огромного зала. С высокого потолка лился свет. Грейдон увидел напротив расположенные полукружием сиденья, вырезанные, казалось, из розового коралла.

Сиденья занимали около сотни соплеменников Хаона, мужчины — в желтом, женщины — в платьях яркой расцветки, Брошенный на них быстрый взгляд сказал Грейдону, что все они отличаются той волнующей красотой, которая является наследием этой неизвестной расы. Рассмотрев их, Грейдон снова содрогнулся, поняв, насколько он одинок и чужд им.

Прямо перед полукружием находилось невысокое возвышение. На нем — широкая скамья из розового коралла, а перед ней — тумба, похожая на ораторскую трибуну.

На скамье сидела Дорина, рядом с ней высился Хаон. Хаон быстро спустился вниз, в высшей степени вежливо приветствовал Грейдона и, взяв его под руку, провел на возвышение. Там Дорина ответила на поклон Грейдона. Ригер опустился рядом с ней.

Затем Хаон развернул Грейдона лицом к остальным и поднял его запястье с одетым браслетом. Увидев браслет, присутствующие приглушенно зашептались, руки их поднялись в приветствии.

— Это, — начал Хаон, — Братство, изгои Ю–Атланчи, ненавидимые и преследуемые Ластру и Хозяином Тьмы. Верные дети Матери, готовые служить ей, если она нам это позволит. Я уже рассказал им кое–что из твоей истории. Я сказал, что мы трое поверили тебе. Однако, хотя они и признали меня своим вождем, я — только один из них. Вынести решение — это их право. Говори, они слушают.

Грейдон подобрал нужные слова, затем начал свой рассказ. По ходу его изгои слушали все напряженнее. И он понял, что, поскольку решение уже вынесено, это слушание — только формальность. Что, еще до того как он вошел, они со слов Хаона уже убедились в его искренности.

Когда он почувствовал их растущую симпатию и одобрение, ему сделалось спокойнее и говорить ему стало легче.