Охотник

— А тебе не кажется, что ты рисуешь мир слишком сложным, Стииг?

— Сложным? — хмыкнул старец. — А я для тебя сложен? Что я такое, по-твоему?

— Ну, — пожал плечами Найл. — Ты — большой и мощный компьютер. А если ты про свою внешность, то ты — обычная голограмма.

— А разве тебе не интересно узнать, что такое эта самая «голограмма»? Это ведь очень просто. Смотри…

Перед правителем внезапно оказалась прямоугольная пластинка, покрытая узенькими волнистыми штрихами.

— Что ты видишь? Ничего? А так? — в пластину ударил луч белого света.

— Ой, слоник! — над пластинкой парил голубоватый полупрозрачный слон.

— А ведь его не существует, — напомнил Стииг. — Нет ни слоника, ни его изображения, ни даже проекции. Только лучи. Обычный солнечный свет ударяет в стекло, отражаясь по сторонам. Но твой мозг вылавливает что-то интересное, и показывает нечто, чего давно уже нет. Ведь ничего этого нет, Найл, — старик развел руками, указывая на скалы, лианы, реку и голубое небо. — Ничего. Только электромагнитное излучение идущее из четырех точек, местам перекрывая друг друга. Но ты видишь меня, песок, воду… Кстати, мозг умеет распознавать обман, и через некоторое время иллюзия пропадает. Но когда ты приходишь сюда, тебе удобнее разговаривать со мной, как с человеком — и подсознание предпочитает сохранять удобный обман.

— К чему ты ведешь свои рассуждения, Стииг?

— Я проанализировал твои впечатления от путешествия в «мир сумерек», Найл. Судя по тому, что ты видел, и как это совпало с событиями реального мира, есть вероятность порядка шестидесяти семи и трех десятых, что все происходило на самом деле. Но… То, что ты видел, вряд ли соответствует действительности.

— Галлюцинация? — Нет, скорее мозг интерпретировал обстановку в наиболее понятные для тебя образы. Плотный светящийся кокон — объект, сквозь который пробиться невозможно. Полупрозрачная дверь — сквозь нее ты можешь проникать. У тебя почти наверняка не имелось ног — но сознание создало нужный образ, чтобы ты мог представить себе движение, осуществить его. Змея и ее зубастая пасть — символ реальной опасности. У нее плотное тело — значит, с ним можно вступить в контакт. Фактически, ты получил всю информацию, которая тебе необходима для выживания в новом мире.

— Не всю, — покачал головой Найл. — Мне нужно оружие. Я обязан уничтожить эту змею!

— Не знаю, — голос Стиига потускнел. — Этот мир мне не знаком. Не знаю, удастся ли тебе найти в нем оружие, и каким оно может быть.

— Но уничтожить змею реально?

— Безусловно, — кивнул Стииг.

— Что же, тогда будем пробовать.

Новый обряд Дравиг снова назначил на полдень. На этот раз избавление от мыслей далось правителю достаточно легко: он сразу занял позицию стороннего наблюдателя, неторопливо наблюдая за процессом увядания оставшихся без поддержки мыслей. Вновь без малейшего перехода он увидел со стороны свое тело, страшное в полной неподвижности — однако настроение у Посланника при этом стало не подавленное, а радостно-возвышенное.

— Вайг, — вновь напомнили ему издалека. — Твой брат.

Желание раствориться в близкой и доступной вселенной пропало, сменившись куда более земными проблемами: ему нужно оружие. Сейчас, немедленно! До окончания отведенного Вайгу срока осталось всего три дня. Для новой попытки времени может и не хватить.

Найла опять мягко, но настойчиво вытолкнули в коридор, где он внимательно осмотрел себя с ног до головы. Туника, ремень с ножом, сандалии. Вся одежда на месте…

Но стоило правителю попытаться выдернуть нож: из ножен, как оказалось, что в руке ничего нет. Пустота, фикция. Иллюзия, придуманная подсознанием, чтобы человек ощущал себя более спокойно, естественно — а то голым разгуливать не каждый решится.

— Хорошо, — кивнул правитель, — попробую найти клинок в другом месте.

Найл спустился на первый этаж, прошелся по комнатам стражниц. В некоторых он наткнулся на зеленые и голубые коконы, некоторые оказались пустыми.

Общим оказалось одно: при попытке взять в руки оставленное кем-то оружие, руки неизменно проскальзывали насквозь, и оно оставалось на месте.

Посланник сходил на кухню, примерился к толстым ножам для рубки мяса, потом — больше от отчаяния — прошел по улице перед дворцом, пытаясь подбирать камни. Все напрасно: предметы материального мира оказались вне его досягаемости. Время шло, а он еще даже не взглянул на своего смертельного врага.

— Кажется, мне придется сражаться одним разумом, как истинному пауку, — усмехнулся Посланник Богини и вернулся во дворец.

Он даже не знал, кто сегодня сидит рядом с братом — высокий кокон нежно-голубого цвета, проникнуть взглядом в глубину которого представлялось совершенно невозможным. А вот змея оставалась все той же — жирной, черной, с внимательным взглядом бесцветных глаз. Она плотно обвивалась вокруг стержня, в который превратилась аура Вайга, и не шелохнулась даже узнав недавнего врага.

— Ну, рад тебя видеть, — подошел ближе Найл и резко, со всей силы, ударил кулаком по одному из витков.

Голова твари с шипением вскинулась над постелью. Видя, что она не торопится нападать, правитель ударил гадину еще раз.

— Х-ха! — с хриплым выдохом распахнула пасть змея и метнула голову вперед.

Найл пригнулся и отступил в сторону, за кокон сиделки. Змея изогнулась следом, но прикоснулась боком к голубоватой ауре и болезненно шарахнулась назад.

— Ага, не нравится! — обрадовался Посланник. Теперь ему было известно хоть что-то, чем можно пугнуть зловещего врага. — Ничего, то ли еще будет!

Обойдя кровать, он попытался прихватить гадину за ее самое уязвимое место: за хвост. Чудовище тут же кинулось на защиту точки своей подпитки, несколько раз попытавшись Найла укусить. Паренек уворачивался, не оставляя попыток сорвать с хвоста нитку, в которой, казалось, и заключена смерть этой твари.

После нескольких минут такой смертельно опасной игры, чудовище неожиданно начало стекать с кровати на пол — именно стекать, а не сползать, разматывая витки. Найл еще не успел осознать опасности, когда змея совершила резкий бросок — и только многолетняя жизнь среди полной опасностей пустыни позволила правителю вовремя отреагировать… Нет, даже не правителю: просто руки рефлекторно вскинулись вверх, и перехватили гадину за шею, остановив раскрытую пасть в считанных сантиметрах от лица.