Плач Абалона (Онд - 1)

Человек говорил побельбидийски свободно, однако с монотонным акцентом; слова ему были хорошо знакомы, только гласные он произносил как-то не так. Несомненно, иноземец. Мастер Спар, когда рассказывал про свои путешествия за границу, говорил, что во всех странах, которые омывает Кабалланское море, в качестве общего языка пользуются бельбидийским. Бельбидия стала первой торговой державой, потому и язык ее распространился повсюду.

Пип хотел сесть, но жердь не пускала можно было только неуклюже перекатываться с боку на бок. Подняв голову, он посмотрел на переднего пони в веренице охотника. Через спину у лошади было перекинуто мертвое тело с морозно-серой, чуть с голубизной, шерстью. Убитый желтогорский волк. Они живут высоко в горах, далеко от людей, охотятся на коз и зайцев и никакого вреда человеку причинить не могут. А овец, наверное, и во сне не видели.

У копыт пони вились, рыча, четыре крупные собаки неопределенной породы. Шерсть у них была красновато-бурой масти и торчала пучками. Так вот кого Трог тогда учуял, подумал Пип: две из четырех были суками.

- Ты кто? - спросил бельбидиец. Волосы у него были темные, глаза круглые, а челюсть шевелилась вяло. Пип сперва не понял, почему его прозвали Палец, а не Рыбий Глаз, а потом заметил, что на правой руке у того не хватает трех пальцев, остались только большой и мизинец. - Шпион? Чего у моих капканов терся?

- Хотел освободить собаку барона, - резко ответил Пип, недоумевая при этом, с чего бы охотникам на волков так бояться шпионов.

Ответ привел к желаемому результату. Рыбоглазый бельбидиец выпрямился и стал неуверенно переминаться с ноги на ногу. После долгой напряженной паузы он обвиняюще произнес:

- Врешь!

- С чего бы мне врать?

- Чтобы из неприятностей выбраться.

- Из каких неприятностей? - презрительно усмехнулся Пип, стараясь не уронить голову. - Эти мелкие просто ошиблись, и все тут.

- Что будем с ним делать, Всадник? - спросил бельбидиец своего более матерого спутника.

- Ну, отпустить-то его нельзя, - ответил тот. - Может, он еще и мальчишка, а ну как все же шпион? Придется его либо убить, либо забрать с собой.

Пип все не мог понять, почему охотники не могут его просто освободить и оставить в покое.

- Может, к дереву привяжем? - предложил Палец. - Лес тут густой, его сто лет никто не отыщет. А может, первыми волки придут.

Пип вздрогнул.

- С ним больше никого не было? - Светловолосый охотник повернулся к кобольдам, ежившимся от страха и тщетно пытавшимся спрятаться друг за друга. Одни яростно кивали головами, а другие так же отчаянно трясли. - Что за бестолковые твари! Нам рисковать нельзя. Потащим его хотя бы до границы Бельбидии. Если кто-нибудь наткнется на труп мальчишки, могут начаться поиски. Так что безопаснее взять его с собой. А пса-то вы зачем приперли? опять закричал он.

Один из кобольдов, оказавшийся чуточку храбрее остальных, несколько раз указал на Трога и попытался изобразить вой.

- Эти отродья приняли пса за волка, - понял рыбоглазый. - Ну, нельзя не признать странная собака. Я такой в жизни не видал. Пожалуй, можно с нее содрать шкуру и получить денежки. Барон небось и не заметит.

- Не заметит шкуру собственной собаки?! Сам суй голову в петлю, а меня за собой не тяни. Вдруг мальчишка правду говорит и он действительно на баронской службе? Видишь, какой у него лук? - Иноземец схватил оружие Пипа и сунул его под нос товарищу. - Я тебе скажу, что мы будем делать. - Пип окончательно понял, кто тут принимает решения. - Возьмем обоих с собой. От мальчишки избавимся, как только пересечем границу. Или, может... - Он задумался на миг, а потом позвенел монетами в нагрудном кармане. - Ну, скажем так, у меня могут быть и другие планы. Ага, точно, ты прав: собака необычная, пожалуй, я и с ней что-нибудь придумаю.

- Дайте мне хоть посмотреть, что у Трога с лапой, - взмолился Пип.

- Никто не скажет, что я позволяю животному страдать без необходимости, - сказал светловолосый охотник и сам рассмеялся своей шутке.

- Можешь посмотреть.

Он сунул холодный нож между пальцев Пипа и од ним движением рассек веревку, стягивавшую его руки, а ноги оставил привязанными к жерди. Следом он освободил лапы Трога.

- Пес никуда не сбежит - слишком много крови потерял. Другой бы сдох давно.

- Ах вы ублюдки, - выругался Пип сквозь зубы и пополз к Трогу, волоча жердь за собой. Руки саднило оттого, что в них снова возвращалась кровь.

Мальчик прошелся онемевшими пальцами по раненой лапе. Зубья капкана пронзили мышцы до самой кости, но перелома не было. Трог даже не шевельнулся.

- Храбрый пес, молодец, - похвалил его Пип. Он перевязал рану тряпкой, которой кобольды замотали собаке морду и, не зная, что еще можно сделать, обнял Трога, чтобы согреть.

Двое охотников тем временем возились с косматыми пони. Всадник бородатый иноземец с серой, как пепел, кожей, обвисшими веками и высоким лбом снял с седла мешок. Внутри что-то шевелилось и повизгивало.

- Подождите минутку, - хмыкнул он в бороду и достал из кармана толстую кожаную перчатку. Его товарищ нахмурился, видя, как Всадник развязывает мешок.

- Видеть не могу этих паразитов живьем. У меня аж все чешется. Почему ты их не прикончил?

Всадник оскалился, натянул перчатку и сунул руку в визжащий мешок. Тут же все стихло, а потом взорвалось протестующими воплями и рычанием. Наконец охотнику удалось, вытащить за шиворот крохотного волчонка тот сперва беспомощно обвис, а спустя мгновение принялся яростно биться.

- Смотри, какой беленький, - сказал Всадник. - Ни одного пятнышка. Думаю, Его Важность будет благодарен за такой подарок.

- На кой ему сдался живой волк?

- Ну, кто мы такие, чтобы задавать вопросы? Он сказал, что дорого заплатит за живого детеныша, а эти ведь еще даже молоко сосали! Так что берем пацана, собаку и волчат, и поехали-ка прямо домой. Если мальчишка, правда, человек барона, может, его послали за нами шпионить. Вдруг они нас учуяли?

- С чего мне за вами шпионить? - возразил Пип.

- Мы по делам ехали. - Что именно за дела были у отряда, он решил, поглядев на извивающегося в руках Всадника волчонка, не уточнять. Все равно охотники не поверят. Чего ради Брид нужны эти щенки, Пип тоже никак не мог скумекать. Она только сказала, найти каких-то волчат, помеченных богиней. А гадать о замыслах трех высших жриц было без толку: они всегда хотят от людей чего-нибудь непонятного. Май рассказывала, что у Морригвэн в комнате полно всяких страшных штук.