Семь смертей Лешего

Забыть приснившийся кошмар, он не успел. Спустя пару дней после зловещего кошмара, взбунтовалась очередная галльская деревушка, убив и ограбив сборщика налогов, его охрану и римский караул, охранявший вход в селение и взимающий плату с желающих войти. А значит, пора собираться в поход, исход которого заранее предопределен.

Но даже такие походы, в которых победитель заранее известен, таили в себе немалые опасности, неизбежные на любой войне. Даже при самом благоприятном раскладе, центурия не досчитается нескольких легионеров, павших под стенами галльской деревушки. Несмотря на заранее предрешенный исход схватки, галлы дрались отчаянно, стремясь унести с собой в могилу, по возможности большее число врагов. И им это удавалось с каждым разом все лучше и лучше. Центурия несла все более ощутимые потери. Леший чувствовал, что вскоре центуриону придется смирить гордыню и признать, что в одиночку справиться с мятежным районом, ему не под силу. И тогда ему придется идти на поклон к командиру близлежащего гарнизона, чтобы, объединившись, продолжить изничтожение мятежных селений огнем и мечом.

Дубиний не сомневался в исходе предстоящей карательной акции. Что для него два десятка бойцов, погибших при последнем штурме? Безликие существа, многие из которых даже не были настоящими римлянами. Варвары, перешедшие на службу империи за золото, которым император щедро одаривал наемников. Потери центурии были восполнены прибывшим подкреплением из легиона. Легион располагался в нескольких днях пути от ставки Дубиния, вблизи единственного, более-менее крупного галльского города, до нашествия римлян бывшего столицей окрестных земель. Статус столицы городом был потерян, так как нет иной столицы, кроме Рима. Нет в диких землях иных правителей, кроме императора и его наместников. Варвары, правившие этим диким краем до пришествия римлян, были казнены. Тела их сожжены, дабы не стать объектом поклонения диких подданных, а головы на золоченых подносах отправлены в Рим, в дар великому императору, вместе с новыми землями империи.

Сколько людей погибнет, Дубиния не волновало. Он всегда получит из легиона бойцов, сколько бы не запросил, даже если в запросе будет числиться целая центурия. Его цель уничтожить, выжечь как заразную язву очередное галльское селение, еще хоть немного сократить поголовье дикого племени, не желающего покориться власти Рима.

Рано утром центурия двинулась в поход к мятежной деревне, чтобы стереть ее с лица земли. Впереди центурии двигалась конная десятка Лешего, в обязанности которой входила разведка местности на предмет обнаружения возможной засады, или скрытых передвижений неприятельских групп. Мобильный конный отряд был в состоянии легко выполнить поставленную задачу. В случае необходимости всадники без риска быть уничтоженными, быстро покинут опасное место, оповестив об опасности двигающуюся позади центурию. В случае обнаружения вражеского соглядатая, им не составит особого труда схватить его и доставить Дубинию, слывшему непревзойденным мастером по части развязывания языков, даже у самых неразговорчивых. В его умелых руках, даже немые с рождения, начинали заливаться соловьями, без утайки выкладывая все, что знали, и чего не знали, но что хотел услышать центурион.

При обнаружении вражеской разведки, закаленной в многочисленных стычках десятке Лешего, ничего не стоило вступить в бой, отправив слишком ретивых варваров к праотцам. Подойдя к селению, десятке Лешего надлежало патрулировать ее на некотором удалении, чтобы быть вне досягаемости стрел варваров, но отслеживать все их передвижения, не дать улизнуть из обреченного городка. Хотя, на веку Лешего, еще никто не пытался бежать. В городке оставались только воины и не важно, мужчины это, или женщины, чтобы сражаться и умереть на родной земле.

Молодые женщины, которых любили насиловать римские легионеры, загодя покидали селение, уводя детей и унося все, что могло пригодиться для начала новой жизни в другом месте. Скот и домашняя птица уводились, за тем немногим, что оставалась на прокорм защитников селения до прихода римлян.

Задача, поставленная десятке Лешего, была привычной, они уже не раз ее с блеском выполняли. Вот только проклятый сон, с мрачным лесом и гигантской змеей вгрызающейся в горло. Слишком свежи воспоминания о нем, и они тревожили душу, не давая покоя. Что это? Навязчивый кошмар, намертво засевший в мозгу, или тревожное предзнаменование, должное удержать его от визита в лес? Он бы с превеликим удовольствием сделал крюк в несколько километров, чтобы обойти лес и выйти к деревне с другой стороны. Но спорить с Дубинием, пытаться навязать свое мнение, было не только бессмысленно, но и опасно. По бытующим в легионе законам, трусов и паникеров ожидала смерть, как и за отказ, исполнять приказ вышестоящего начальства. И хотя Лешему безумно не хотелось лезть в лес, но ослушаться центуриона Дубиния он не мог.

…Лес встретил тишиной и покоем. Ласково светило солнце, пробиваясь сквозь густые древесные кроны, скрывающие от глаз людей небо, без единого облачка, падая на землю причудливыми лучистыми узорами. В зеленых кронах пели невидимые глазу птицы, в изумрудной траве стрекотали кузнечики. Лес жил привычной, тихой и размеренной жизнью, что и миллионы лет назад, до появления первого человека. Лес дышал покоем. И чем тише и умиротвореннее казался окружающий конную десятку лес, тем тяжелее и неспокойнее становилось на душе у Лешего, тем сильнее его терзали нехорошие предчувствия. И чудилась ему за каждым кустом затаившаяся смерть, в образе гигантской и свирепой змеи, наблюдающей за ним немигающих взглядом злобных глаз. И когда нервы у Лешего оказались, напряжены до предела, все и случилось.

В воздухе послышался свист стрел. Черная туча затмила небо, словно белый день внезапно сменился ночью. И падали воины Лешего на землю, утыканные стрелами, как ежи колючками. Лошади с пронзительным ржанием валились вослед седокам. А следом за свистом стрел пришел рев десятков человеческих глоток. Из-за деревьев, размахивая мечами, дубинами и топорами, катилась толпа плечистых и коренастых бородачей, облаченных в звериные шкуры.