Экзамен-2 (СИ)

— Да зять ему достался — не клади в тарелку хвост. Ну, что это за чучело?

Первое, что я сделал — это торопливо пригладил волосы. Хаарши очень щепетильно относятся к шерсти, и взаимное вычёсывание — это и ласка, и гигиена, и интимность, и масса прочих нюансов. Хаш тоже любит расчёсывать мою куцую шевелюру, а стригся я давно.

— Э, да он ещё и тупица! Хоть бы зеркало взял бы, что ли!

Хаш неожиданно молча смотрела на нас. И никак не реагировала! Я растерялся.

— Что, уже примостился за вершителем, да? Уже сам демон тебе слуга, самый вкусный кусок ко рту поднесёт?

Я совсем ничего не понимал. Что я сделал не так? И почему молчит Хаш?

— Что я сделал-то?

— Да ничего ты не сделал! И не мог сделать! У тебя вместо хвоста руки из жопы, ты ж ничего теми руками делать не умеешь! И что, думаешь, что сама королева тебя вот такого, лысого-голого, приветит и с собой уложит? И хвост для тебя задерёт?

Я вспыхнул. Всё понимаю, жрец, друг отца моей Хаш, но вот так говорить обо мне…

— Что, уже и облизываешься на дворец? Думаешь, как бы на её хвосте за обильный стол попасть?

— Да нахрен мне твой стол…

— Ты ещё и тявкаешь, сучёныш?

Вот тут я не стерпел. Может, это было не совсем по-джентльменски… Но я коротко и чётко въехал Урришу между ног…

Точнее, попытался. Потому что он просто отступил чуть-чуть, и мой красивый удар пришёлся в никуда. А от ответного я едва уклонился. Тогда — с размаху локтем в живот, где-то же у него должны быть жизненные органы! Но ловкие руки направили меня в песок… Куда я и впечатался.

— Идиот, — раздался голос Хаш. — Тупица. Гнида. Скотина. Урод…

Вот где-то на этом месте я вздрогнул. Моя Хаш такое про меня говорить не будет. Неужели это просто очередной урок?

Я сел и повернулся. Урриш смотрел на меня с выражением крайнего интереса.

— Зачем ты упал на руки? Ведь ты мог кувыркнутья и встать с другой стороны. Или не мог? Хашеп, они могут кувыркаться?

— Могут, — она всё ещё смотрела в сторону, а не на меня.

— Тогда почему?

— Откуда я знаю? — я встал.

— Плохо. Очень плохо. Быстро теряешь защиту. Не умеешь падать. Не успеваешь думать. Да, будь у меня время — я бы тебя взял бы… Как там надо?

— Трус. Подлец. Нахлебник. Жирдяй. — Хашеп наконец-то посмотрела на меня.

— Всё, всё! Уже не работает!

— Значит, время от времени надо будет повторять, — сообщил ей Урриш. — Или закрепить как-нибудь пожёстче.

— Пожёстче не надо, — серьёзно ответила Хаш. — Может стать бессердечным. Но я учту, спасибо.

— Пожалуйста, — и Урриш ушёл, повиливая хвостом.

— Это был просто урок?

— У жрецов такого уровня не бывает «просто уроков». Значит, тебе это очень пригодится. А, действительно, Коля, почему тебя так легко вывести из себя? Когда тебе грозит серьёзная опасность — ты становишься как откованный клинок. Ни малейшей слабинки, всё делаешь чётко, ответственно. А вот так, в жизни — тебя недохвостый кутёнок поймает на «слабо». Почему?

— Хаш, не знаю. Мне что, пойти, поучиться на жреца?

— Вообще-то хорошо бы пройти хотя бы минимальный курс. Мы и так делаем, что можем, но психика землян ещё слишком неизучена. Боимся повредить.

— И уже близки к этому.

— А что делать? Ты сам виноват.

— В том, что связался с тобой?

— И в этом — тоже, — она не стала меня беречь, так правду-матку за хвост и потянула. — И в том, что слишком ты жалостливый. Ведь была у тебя возможность все проблемы решить одним ударом. Да, был бы ты убийцей. Я знаю, для вас это очень тяжело, убивать.

— А для вас — легко?

— И для нас тяжело. Но мы с детства знаем, что выживает — сильнейший. Поэтому для нас сложно не решиться убить, а воплотить своё решение в жизнь. А уж храмовые жрецы…

— А они что, убивают легко?

— А ты не заметил, что казни обязательно жрецы проводят?

— Заметил. Думал, традиция такая.

— Конечно, традиция! Потому что от жреца не сбежишь, не скроешься, не улизнёшь. И убивают они же. Если бы тебя Урриш взялся учить — ты бы легко убивал. Но при этом не стал бы делать это бездумно, чего так боятся ваши люди. Потому что жрецы связаны с Высшими Силами, а с ними шутки плохи.

Я вспомнил съеденного шутника и подумал, что Хашеп права. Впрочем, как и всегда.

— Увы, не достался тебе муж-убийца…

— Коля, не важно, какой ты! Да, ты не сделал одного действия, но сделаешь десяток других. Я же тебя не ругаю, я просто говорю, что проблемы, которые ты имеешь — сам же и приготовил. Так что относись к происходящему, как… к помывке. Твой запах не зависит от тебя, но ты являешься его причиной, и просто надо помыться. Вот и делай, что должен. А мы тебе помогаем.

— В случае, если к тебе обращается лицо высшего статуса — следует выслушать, не перебивая. Если ты не согласен, возражать имеешь право, только если аргументы очень значительны. Если же нет — лучше вообще промолчать, но сделать по-своему. Если же к тебе обращается хвост высшего статуса — следует освободить для него место, ибо дёргать за хвост представителя высшего статуса…

— Я не буду дёргать за хвост ни высшего, ни низшего!

— А меня — дёргаешь!

— А тебя я дёргаю потому, что люблю!

— Я знаю. Но вдруг тебе взбредёт в голову поиграть с кем-нибудь? А эти игры очень дорого обойдутся нам обоим.

— Хорошо, я уже понял. Никого. А вы сами друг друга за хвосты дёргаете?

— Дёргаем, — вздохнула Хашеп. — А как же без этого? Но если в детстве это заканчивается трёпкой или «Мама, он меня обижает!» — то во дворце это может закончиться либо публичным снятием лаара, либо полным выдворением, а тогда всё, что мы сделали — не имеет смысла.

— Я понял! Погоди… Ты имеешь ввиду, что если я даже просто прикоснусь к чужому хвосту… Даже не нарочно.

— Я не утверждаю, но вполне может быть! Сейчас всякое может произойти, лучше не мешать кашу с маслом. А то потом разделить сложно. Итак, дальше. Во время еды во дворце следует пользоваться только самыми простыми блюдами, дабы не смущать гостей сложностью или вычурностью. Если тебе предложат попробовать соседи по столу — надо обязательно пробовать. Ты уже знаешь, какие сочетания могут оказаться для тебя несъедобными, поэтому имеешь право отказаться, но для хаарши отказываться — это не просто неуважение, потому что предлагают обычно от чистой тарелки и очень нечасто. И только очень близким друзьям или родственникам. Вставать из-за трапезы не рекомендуется, всё лишнее уносит раб. Он же может принести воды, ткань или иные необходимые вещи. Если нужда в них возникла в процессе разговора — следует помолчать или переключиться на что-то нейтральное.

— Как у вас голова все эти правила держит?

— А как у вас голова держит правила поездки в автобусе?

— А что там сложного?

— Действительно! Что входя следует пропускать выходящих, нельзя проскальзывать под ногами, нельзя ложиться в проходе и на два сиденья…

— Хаш! Да это даже объяснять никому не нужно! Это само собой разумеется!

— Вот и у нас большинство того, что я тебе объясняю — само собой разумеется. Но это нам разумеется, а тебе приходится объяснять.

Я посмотрел на жену с восхищением. Нет, очень здорово, что она получила это ихнее «храмовое воспитание». Вот так промоделировать ситуацию исключительно для меня… И так понятно всё объяснить…

— Хорошо, а если я позову чужого раба?

— А как ты его позовёшь? Вернее, позвать можешь, проблем нет. А как объяснишь, где и что надо сделать? Ведь за раба ты отвечаешь полностью, это же твой раб! А чужой и знать не будет, как надо твои приказания выполнять!

— Но у нас-то раба нету!

— Да, поэтому придётся использовать самые простые блюда. А жаль, я уже подумала, чем мы можем удивить гостей и порадовать маму.

— Блинами? Но мы же можем заранее заказать?

— Так и придётся делать. Но в любом случае мы не достигнем того эффекта, который задумывался. Потому что делать будем мы вдвоём. Никого посвятить нельзя будет, иначе знать будет весь двор ещё до начала. А если мы будем вдвоём — это сразу статус бедности. Хоть ты и чужак, но статус — штука такая. Не… объяснимая. Его просто видно.