Мы взлетали, как утки... (СИ)

  Астахов, как бывший начальник Управления снабжения, смог организовать и более-менее регулярный подвоз боеприпасов, и топлива, и запасных частей, но и он не волшебник! Там в Славутиче, на лыжной фабрике, родился Гу-82, его слепили из битого Су-2-м-82 и Лагга, который сел с заклиненным двигателем по воде. Несмотря на возражения Гудкова, маслорадиатор ушел за кабину, а два воздухозаборника для него, поместили в центроплане. Вооружение - четыре пушки ШВАК, которых у нас было много: снимали с 'Илов'. Поверх обшивки пустили стальной лист, а одну верхнюю юбку коллектора намертво пришили к корпусу. Машина получилась очень даже ничего. Худовата с боков, если смотреть сверху. У Ла-5 там фальшборт шел, но, пока не до изысков, тем более, что с двигателями М-105П возникли серьезные перебои. Я сфотографировал машину, и отправил снимок в Москву с нарочным. Места для крепления РО (подвески для ракет) у него имелись, и точки подвеса могли быть поставлены, но мы делать ничего не стали. Готовили еще двигатели с разгромленного 211-го бап, потому, что с ремонтом основных двигателей возникли солидные сложности. 211-й бап отошел сюда после Житомира и у него было исправно 7 Су-2, остальные одиннадцать стояли без колес и 'каннибализировались'. М-88 уходили на Су, а М-82 - на Гу.

  В итоге, собрали 8 истребителей, два звена, которые активно задействовали в качестве верхнего прикрытия. Они, конечно, уступают и 'Мессам', и 'МиГам' по высотности, и обзор назад слабоват, хотя зеркала заднего обзора у всех есть, но летают, и скорость у них не меньше, чем у 'фридриха' на средних высотах, у которого у самого с обзором не сильно хорошо обстояло. Два отражателя воздуха, расположенные за двумя верхними парами цилиндров, и низкая температура масла, позволяли не перегревать двигатель даже на форсаже, так что держать повышенные обороты он мог довольно долго: до 20 минут. После это требовалось открыть 'жабры' на две-четыре минуты. Была мысль сделать автомат, следящий за температурой, но интенсивность вылетов мешала этому.

  17-го июля немцы пошли на Белую Церковь, пытаясь отрезать наши части под Уманью. Ситуация стала совсем поганой, похоже, что паника охватила наши войска 6-й и 12-й армий. Мы продолжали работать в Южном направлении, и иногда помогали в обороне Коростеньского УР. Но, немцы ударили на Бобруйск, и взяли его. Нас переключили на Гудериана, работать в двух направлениях становилось совсем неудобно. Требовалось постоянно решать, где в данный момент потребность в нас выше. Это можно было получить только от собственных авианаводчиков. Остальные безбожно врали. Но, радиус в триста километров удавалось держать. К исходу третьей недели боев подошел к концу моторесурс всех машин штурмового полка, и большей части ЛаГГов. Заявки на двигатели и новую технику ВВС не выполняли, и я был вынужден запросить Ставку о наличии сменных машин и двигателей. Ставка молчала двое суток, затем поступила команда отводить по-эскадрильно на 16-е САМ (самостоятельные авиамастерские) в Конотоп. Но, в тот день немцы завершили окружение 6-й и 12-й армий, двумя колоннами вышли к Днепру у Карнауховки и Днепропетровска. Захватили целенькими мосты и форсировали его. А я туда не достаю! Туда - 380 км. Высадили наводчиков и ждем. Телефоны надрываются: 'Давай сюда, давай туда, плохо там, плохо тут'. Терпение, ребята, только терпение. У меня всего по пять-шесть часов на машину осталось. И переснаряжаться некогда. Уже пошли угрозы, когда пришло сообщение от наводчика, что немцы повторяют ошибку Гота. Видимо, этот маневр у них отрабатывался и является стандартным в их тактике. Прорвав оборону, они стремятся максимально быстро сманеврировать направо или налево, чтобы перерезать как можно больше путей снабжения, и Клейст бросился влево, на Киев. К Щербакам, к двум мостам через Псел. А там и сидели мои наводчики и диверсионная группа ОсНаза НКВД. Звоню Астахову:

  - Федор Алексеевич! Шкирятов.

  - Что ж ты, гад...

  - В Миргороде или Полтаве топливо и боеприпасы для меня найдутся, через два часа?

  - Не понял!

  - По моим данным Клейст повернул на север, это - точные данные. Иду к Щербакам всей дивизией. Топлива назад не хватит. Нужна посадка в Миргороде или Полтаве.

  - Вот теперь понял! Поэтому никуда и не вылетал?

  - Поэтому, было непонятно: что он будет делать, а удар я могу нанести только один.

  - Взлетай, топливом обеспечу точно, и посмотрю, что можно сделать с '82-РК'. Сообщу на подходе. 'Двойка' - Миргород, 'Тройка' - Полтава.

  Дал команду 'По машинам, к запуску'. У немцев впереди действует 'Бранденбург', потому, что мосты через Ворсклу тоже захвачены, Коля передал, что два 'БА' и десяток крытых 'ЗиС-6' и две 'тридцатьчетверки' - это диверсанты. Он перелетает от Дашковки на север. Ну, а теперь кто кого обгонит! Мы, правда, больше 350 держать не можем, иначе все болты высыпятся. Через полчаса вслед за нами взлетают ЛаГГи и Гушки. Они нагнали нас за Оболонью, сбросили ход, перестроились для боя. Сюда наш хлипкий локатор не достает, вся надежда на наводчиков. Колонну Клейста немцы прикрывают. В воздухе у них до 24 'мессеров', сменяющих друг друга. Немецкая разведка свернула от Волошина вправо, там пролетел немецкий разведчик, который увидел, что наши войска занимают оборону. Звено 'Илов' зашло с севера вдоль дороги. Красиво идут, не 'Илы', немцы, красное знамя развивается. Вниз пошли кассеты. Они еще и по рации кричали на чистом русском: 'Мы свои, 'горбатенькие', мы свои!' Были своими, я не сомневаюсь. Немецкая колонна растянулась километров на сорок. В Кишеньках довольно большое скопление войск, там мост, а берега Ворсклы болотистые. 'Гушки' и 'МиГи' закрутили карусель с 'мессерами', а 'ЛаГГи' следуют за штурмовиками. Большая часть из них с ракетами для подавления ПВО. Кроме 'Лаггов', ракеты на машинах командиров штурмовых эскадрилий. Остальные загружены кассетами, а полный боезапас нам уже не поднять. Здесь голая степь, практически, ни кустика. Небольшие лесопосадки в один ряд, чтобы зимой снег с полей не сдувало. Поля все в золоте спелого хлеба, а мы по этой красоте кассетными бомбами и ракетами, напалмом и ливнем пуль и снарядов. Впервые немцы попытались атаковать 'Илы', потому что мы были вынуждены растянуться. Но, 'ЛаГГи' среагировали сразу, и десятку 'Мессеров' прорваться к нам не удалось. Двадцать пять минут штурмовки, и начинаем отход вдоль Ворсклы к Полтаве. Есть потери, сбито два 'Ила', шесть 'ЛаГГов' и три 'МиГа'. Потери в штурмовой группе от зениток. Немцы теперь их 'прячут'. Открывают огонь с очень коротких дистанций, чтобы ракетами не досталось. Заградительного не ведут. Обучаются!

  Садились сходу, на последних каплях горючего. Я стоял на крыле и наблюдал за посадкой. Очень волновался за двухместные 'Илы', у них топлива меньше всех, а покрутиться пришлось много и долго. Они сели все, правда один застрял на краю аэродрома, у него двигатель остановился. У остальных топливо еще было, и они выстроились в 'коробочку' и садились. Прикрытия, как водится, не оказалось. Аэродром толком и артиллерией не прикрыт. Накроют - мало не покажется, немцы видели, что мы к Полтаве отходили. Поэтому Лагги крутятся над аэродромом, и в первую очередь заливают горючее в 'МиГи' и 'Гу'. 'Гу' жрет топлива гораздо больше 'ЛаГГа', и радиус у него меньше, если с форсажем поработать. Подхожу к КП, там какой-то генерал от политики разносит моих истребителей, что они уклонились от боя и вернулись с перкалем на пушках и пулеметах. На петлицах 'птичка' и два ромба. На рукаве - звезда. Представляюсь.

  - Полковник Шкирятов, командир первой гвардейской смешанной дивизии.

  - Дивизионный комиссар ВВС Юго-Западного фронта Гальцев. Полковник, почему Ваши гвардейцы не стреляли?

  - Эти? Стреляли, как видите, ракет под крыльями нет. Значит, шесть раз стрелял каждый.

  - А пушки, а пулеметы?

  - Это - истребители непосредственного прикрытия. Немцы к строю этой эскадрильи не прорывались, а использовать боезапас, предназначенный для воздушного боя им запрещено.