Зеркало в руках

Буффон обречённо вздохнул и сипло произнёс:

— Пустыня…

Он не выбрал ни лес, ни горы. Наверное, зря, потому что по теории вероятности больше шансов уцелеть было именно там.

Розан отдал предпочтение тундре, при этом он так забавно вздрагивал пухлыми плечами, словно на самом деле боялся замёрзнуть.

Айви назвала саванну.

— Выбор сделан, — подытожил Тьютор. — Прошу участников пройти в ангары.

Они двинулись разом, но, сделав по два шага, вдруг замерли. Одновременно посмотрели друг на друга, беззвучно желая не удачи в охоте, а — возвращения.

Листовидный "кугуар" Айви рассмотрела плохо. Перед глазами продолжали немым укором стоять огромные глаза Буффона. Чего он так испугался? Вероятность навсегда остаться в маршруте есть у каждого из троих. А может, он что-то знает?..

Айви подняла голову и встретила взгляд новетта.

Лорицифер не отвернулся, не опустил взора. Он продолжал глядеть в её глаза, пытаясь что-то сказать. Айви не поняла. Быстро отвернувшись, она сделала вид, будто внимательно изучает корпус "кугуара", сделанный из мартенсита — металла, имеющего в своей структуре кристаллы в метастабильном состоянии.

Взгляд новетта продолжал её преследовать, и Айви ничего не оставалось, как задать вопрос:

— К чему этот визуальный допрос с пристрастием?

Лорицифер промолчал. Он ослабил освещение в салоне и погрузился в полумрак, иногда вспыхивая яркими бликами, если из кабины пилота-автомата пробивался узконаправленный луч света.

Новетт давно распахнул сглаженный по углам квадрат люка, однако девушка продолжала сидеть в салоне в состоянии странного оцепенения. Неожиданно пришла мысль: а не плюнуть ли на всё и не назвать ли спасительное кодовое слово прямо сейчас, чтобы навсегда распрощаться с Полигиумом?..

Мысль не была выражением малодушия. Скорее, в душе Айви произошла переоценка приоритетов, и она вдруг поняла, что таким способом брата к жизни вернуть невозможно. Она не видела Зверя вблизи и не представляла, какими умственными способностями успела наградить его эволюция, однако нисколько не сомневалась в одном: Зверь имел не меньше прав на жизнь и свободу, чем любой землянин-охотник. Возможно, в действительности он страшен, как отроги Чёрного Каньона метанового океана на планете Фогранж, возможно, его мозг меньше семечка подсолнуха, возможно, в Звере ненависти больше, чем во всех охотниках вместе взятых, однако это ещё не повод его убивать!

Новетт невозмутимо ждал у распахнутого люка. Айви заставила себя встать. Массивный скрап остался стоять в специальном захвате. Не вспомнив об оружии, девушка спрыгнула с ребристого порога и, не оборачиваясь, отошла от "кугуара". Охранитель молча нырнул в салон, извлёк из стойки оружие и с невозмутимым видом последовал за девушкой.

Айви остановилась, огляделась.

Фортуна, наконец-то, сжалилась над ней. Вокруг не было ни мёртвых гор, ни раскалённого камня. Сегодня её окружал настоящий праздник жизни. Расположенная между тропическими лесами и пустынями, саванна поражала обилием животного и растительного мира.

Вырвавшиеся из заточения багажного отсека одонаты с восторгом живых птиц кружили в высоком голубовато-розовом небе, слабо расчерченном прожилками тонких перистых облаков. Граданы приносили изображения многочисленного животного населения, никогда не пуганого человеком. Некоторые одонаты успели упорхнуть на десяток километров и теперь транслировали обилие крупных травоядных млекопитающих: антилоп, жирафов, буйволов, бегемотов, слонов, зебр; встречались и хищники: львы, тигры, гепарды. Одонаты, спустившиеся почти к самой поверхности, показывали крупными планами множество грызунов, бегающих птиц, пресмыкающихся и насекомых. Вид последних сейчас не вызывал в Айве брезгливого атавистического чувства.

Среди почти сомкнутого травяного покрова слоновой травы и бородачей, образующих густые дерновины, возвышались баобабы, зонтиковидные акации и мимозы.

Лёд в измученной переживаниями душе стал таять, таять, таять…

Девушка обернулась, взяла у новетта скрап и уверенно устремилась в направлении просвета в густом травяном покрове. Маршрут резко уводил её на юго-восток, туда, где на горизонте угадывались вечнозелёные пальмы и хвойные деревья саваннового леса. Однако множественные изгибы предстоящего пути вовсе не гарантировали томного наслаждения среди лиан и бутылевидных деревьев.

Скоро предположения оправдались. Двигаясь, преимущественно, на восток, девушка оказалась в гарриге — разряжённых зарослях низкорослых вечнозелёных кустарников. Всёзнающие одонаты любезно называли виды, но Айви они не интересовали. Всего множества названий всё равно не запомнишь, зачем забивать голову ненужной информацией? Она искренне радовалась, если сама могла узнать растение, особенно, когда наткнулась на невысокий кустарник розмарин. Сразу повеяло детством. Айви склонилась, нежно поглаживая листья и верхушки цветущих побегов, дающих обворожительную пряность. Где-то за спиной встревоженно жужжали пчёлы, недовольные вмешательством в их тонкий процесс медосбора. Девушка тихо засмеялась и пошла дальше.

Лёд в её душе растаял совсем…

Через полкилометра она вошла в томилляры — заросли низкорослых ароматических кустарников. Здесь к розмарину прибавились лежачие древеснеющие стебли тимьяна; ещё дальше стала попадаться лаванда. Некоторое время Айви провела, стоя на месте и глубоко вдыхая сложную ароматическую смесь. В голове прояснилось, сердце забилось медленнее, в сердце поселилась радость.

Необыкновенное чувство восторга, на миг коснувшееся ласковым крылом уставшего мозга, принесло уверенность, что сегодня с ней ничего не случиться. Она поверила. Сразу. Хотя одоната, дальше всех залетевшая вглубь обозначенного района, принесла изображение огромной тёмной тучи, грозно клубившейся на побагровевшем горизонте.

Скоро томилляры закончились — Айви вошла в криптомериевый лес, невесть каким образом вклинившийся в саванну. Отовсюду летели странные звуки, напоминавшие рассекаемый крыльями воздух: "хуфф, хуфф, хуфф". Потом к ним присоединились другие: "карруу-куу-куу, карруу-куу-куу". Айви принялась крутить головой, чтобы найти виновников гомона и увидела нескольких голубей.

С длинным хвостом и вытянутой изящной шеей, обладая рыжевато-коричневым оперением, отливавшим на груди и шее розово-цикламеновым оттенком, они походили на пернатых антилоп. Айви помахали им рукой. Птицы обратили на девушку типичный для этого вида туповато-любопытный взгляд, прикинули что-то в уме, отвернулись и задремали.

Жаркое светило окрасило небо и даль в нежный зеленовато-голубой цвет, слегка позолотив медленно плывущие над зелёным океаном облака. Появились новые пернатые обитатели — красивые птицы в изящном чёрном и шоколадном оперении, с бананово-жёлтыми глазами и клювом, а также вьюрки в нежно зелёном и бледно-жёлтом убранстве.

Айви пожалела, что у неё нет с собой оборудования из орнитологической лаборатории компании "Кибертроник". С его помощью она без труда могла бы затеять "переговоры" с местным летающим населением. На миг она вспомнила о служебной поездке в сельву Амазонки на поиски редких записей птичьих мелодий, которые она затем анализировала на осциллографе. Оказалось, что мелодии, многие из которых человеческое ухо не различает, меняются в зависимости от ситуации и отличаются не только общим звучанием, но и составом отдельных звуков, образующих своего рода код для передачи сообщений определённого содержания, — например призыва или тревоги…

Айви остановилась.

Из-под окатанного эрратического валуна прямо ей под ноги метнулась плащеносная ящерица. Напуганная громкими шагами рептилия мгновенно раздула до громадных размеров складки кожи в углах рта, образовав своеобразный воротник, потом, встав на задние лапы и держа тело в вертикальном положении, быстро кинулась в безопасное место. Айви проводила взглядом гордую даже в паническом бегстве ящерицу, и в нерешительности сделала два шага — одонаты передала изображение зарождающегося смерча.