Миры неведомые

До отправления экспедиции осталось несколько часов. Сами астронавты, их близкие, журналисты, ответственные руководители партии и правительства собрались около ракеты.

К академику Яхонтову подошла группа корреспондентов.

- Итак, Виктор Петрович, - начал один из них, - час отлета приближается.

- Мы готовы, - просто ответил ученый.

- Ничего не скажете на прощанье? - спросил другой с заранее приготовленным блокнотом в руке.

- Что же я могу сказать? Надеемся справиться с поставленными задачами. Едва ли какая-нибудь экспедиция была оснащена так, как наша. И мы ведь не одни. Летят шесть человек, но за нами стоит все передовое человечество.

- Что же вам осталось сделать на Земле? - полюбопытствовал журналист.

- Пожалуй, только попрощаться с вами! Представитель прессы сделал вид, что не понял иронии, и напомнил академику:

- Вы обещали показать ракету. Вот и иностранные журналисты интересуются…

Академику в эти минуты было не до журналистов. Он легко мог отказать, хотя бы сославшись на опасность занести в ракету инфекцию, но полет на Венеру был всенародным делом, и он еще раз принес себя в жертву прессе.

- Могу предложить только беглый осмотр, - улыбнулся он. - Так, строк на сто. Пожалуйте!

Группа журналистов поспешила за начальником экспедиции к входному трапу. По дороге академик объяснял:

- Прошу отметить, что на Венере нам придется жить в особых условиях. Поэтому ракета снабжена всеми приспособлениями для существования в среде, где человек не может дышать без кислородной маски. Кроме того, мы берем с собой всякого рода механизмы, устройства, подъемные краны, электрические инструменты для работы. Надо предвидеть всякие трудности… Прошу дальше, если это вас интересует.

- Конечно! Конечно! - раздались голоса. Сначала гости поднялись на крыло, а оттуда прошли внутрь ракеты и очутились в салоне.

- Здесь, - продолжал объяснения начальник экспедиции, - наша кают-компания. Тут мы будем собираться за обедом, беседовать, слушать радиопередачи. Какую-нибудь оперу или концерт. Есть у нас и телевизионная связь, но только с искусственным спутником.

- Кухня! - заглянул один из журналистов в полуоткрытую дверь. - А где же повар?

- Готовить мы будем сами. Очередное дежурство обязательно для всех участников полета. Впрочем, кулинария у нас простая. Суп придется варить из концентратов, а котлеты жарить из мясного порошка.

За дверью, куда сунул свой нос журналист, была небольшая, но блистающая чистотой кухня, с плитой, со шкафами, наполненными посудой необычного вида.

- Целое хозяйство! - заметил один из присутствующих.

- Да. Вот электрическая плита. Фотоэлементы из полупроводников и яркий солнечный свет обеспечат нас энергией. Посуда, как видите, особенная. Кастрюли нагреваются не снизу, а со всех сторон. Иначе суп не сваришь. Сковороды закрыты, поэтому котлеты не смогут улететь.

- Как - улететь? - не понял журналист.

- Очень просто. Предметы во время полета не имеют веса, а пар, образующийся при нагревании, сохраняет свою упругость. Понятно, что получится. Кастрюли снабжены также электрическими мешалками. Иначе ничего в них не приготовить… А вот сосуды, куда мы будем наливать жидкости. Все они имеют приспособления для выдавливания.

Когда все вдоволь насмотрелись на кухню, Виктор Петрович повел посетителей дальше:

- У каждого астронавта - своя каюта. Вот мое помещение.

Гости увидели каюту размером два метра на три, где находилась узкая кровать обычного для космических ракет типа, то есть с ремнями для привязывания тела. Рядом стоял столик с настольной лампой и кресло с держателями, чтобы сидящий в нем человек не мог взлететь к потолку. На стене был прикреплен шкафчик для книг и небольшой гардероб. В углу стоял умывальник с насосом и педалью, чтобы выбрызгивать воду на руки или лицо.

Один из журналистов покачал головой:

- Умыванье на ракете - довольно сложное дело! Пошли дальше. Объяснения продолжались.

- Вас, наверно, поразила большая длина ракеты, - продолжал академик. - Она в десять раз превышает диаметр. Но ведь очень много места нужно для горючего. Резервуары тянутся на 60 метров. Через них коридор ведет в заднюю секцию, где расположен двигатель.

- Достаточно ли прочна эта громадина? - сомневался один из иностранных журналистов. - Корпус такой огромной длины, а толщина стенок совсем незначительная.

- Сплав исключительно прочный, - объяснил академик. - Основной его материал - титан. Он крепче стали, хотя и очень легкий. Оболочка нашего корабля многослойная. Широкое применение имеют новые виды пластических масс, основанные на соединениях кремния. Кроме того, ракета собрана на каркасе повышенной прочности. Имеются ребра жесткости, которые дают полную гарантию. Не забудьте, что в полете, оторвавшись от искусственного спутника, ракета окажется в мире, где нет тяжести. Это сильно снижает требования к прочности конструкции. Когда же мы достигнем Венеры, ракета будет во много раз легче.

Иностранный журналист поблагодарил и стал что-то лихорадочно записывать.

Гости прошли в кабину управления, занимающую переднюю, коническую часть ракеты. Здесь какой-то человек проверял аппаратуру. Сидя в кресле пилота, он вращал штурвал, включал и выключал приборы. На циферблатах кружились стрелки указателей, на щите зажигались и гасли синие и красные лампочки.

- Николай Александрович! - окликнул его академик. - У нас гости.

Сандомирский приветствовал посетителей коротким поклоном и сказал:

- Прошу!

- Как работает аппаратура? - спросил кто-то.

- Без отказа!… - Сандомирский стал объяснять: - Ракета снабжена авторегуляторами и электронными счетно-решающими устройствами. Пока не будет достигнута космическая скорость, управлять кораблем изнутри вообще невозможно. Нам придется лежать в камерах амортизации, испытывая пятикратную перегрузку. На это время человека полностью заменят автоматы. Затем, когда ускорение прекратится, очередной пилот вполне справится с управлением ракетой, если она попытается выйти из повиновения.

Потом все долго шли по коридору, чтобы осмотреть двигатель.

- Центральная часть корабля отведена для научных работ, - сказал по дороге Сандомирский. - Об этом Виктор Петрович расскажет лучше, чем я.

Первой оказалась химическая лаборатория. Несмотря на ее небольшие размеры, здесь удалось разместить очень сложные приборы и аппаратуру. Иван Платонович Красницкий, как всегда не особенно разговорчивый, довольно лаконично разъяснял:

- Аппаратура для анализов проб атмосферы… Аналитические весы… Приспособления для взятия проб…

- А это что такое? - заинтересовался представитель журнала «Техника - молодежи».

- Ничего особенного - набор индикаторов.

- Пойдемте дальше, - предложил академик. - Для прессы наш дорогой Иван Платонович - далеко не находка.

Красницкий сделал вид, что ничего не слышит.

- Следующая лаборатория по моей специальности, - пригласил Виктор Петрович. - Здесь все, что нужно для геолога и биолога. Вот, смотрите! Великолепные микроскопы! Есть даже электронный, специальной конструкции. Его создал для нас Ленинградский оптико-механический институт. Увеличивает в триста тысяч раз! Такой прибор поможет разобраться в самых сокровенных подробностях процесса возникновения жизни…

В обсерватории профессора Шаповалова, который свободно объяснялся на трех языках, гостям были показаны астрономические трубы. Среди них выделялся короткий и широкий телескоп системы Максутова. Здесь были также спектроскопы, приборы для исследования космических лучей, киносъемочная аппаратура и многое другое.

Затем прошли к двигателям. По дороге Сандомирский похвастал:

- У меня тоже свое хозяйство! Лаборатории пилотам не нужны, но ремонтная мастерская необходима. Прошу!…

Гости увидели довольно большое помещение, где стояло несколько станков, маленький кузнечный горн и другое оборудование.