Рубин Good (СИ)

- Ну, нет... - наконец, хрипло выдохнул один из опомнившихся голодранцев. - Лучше все-таки смотреть в эту самую перспективу, как бы она не выглядела на самом деле, чем висеть на деревьях, словно прошлогодние шишки...

Фраза оказалась основополагающей. Вслед затем довольно долго обсуждался один наболевший вопрос: "Что такое светлая перспектива в частности и надежда в целом?"

Выяснилось, что идеальная перспектива - это, в сущности, светлый путь в край всеобъемлющего человеческого счастья и справедливости. А поскольку человеческое счастье и справедливость - вещи практически эфемерные и не поддаются никакому здравому истолкованию, то эту задачу, не мешкая, оставили в покое.

Следом затронули тему "Надежды", зная наперед, что надежда умирает последней.

Спорили шумно и долго, не жалея сил ради истины. Препирались вплоть до белой горячки, до разорванных на груди рубах, до пены на устах, до личных оскорблений и крепких зуботычин, однако предмет обсуждения остался открытым. В конце концов, рассудили так: что проще объяснить, что такое Конец Света, чем причудливые свойства пресловутой Надежды.

- О надежде говорить, словно воду молотить, - толково заметил Дафни из Нидерландов.

- Молоти не молоти, но как видно без горя счастья не найти, - уставшими от перепалки голосами подытожили шестеро незадачливых торговцев верблюжьей шерстью с азиатского востока*.

Словом, пришли к выводу, что нормальным, здоровым людям грешно прогибаться под господское ярмо. Свободный человек не должен кормить и обслуживать тех, кто воспринимает мир не иначе как бездонную кормушку для своих бесконечных уголовных надобностей и ублюдочных страстей.

- Уж лучше отойти в мир иной с чистой совестью и простодушными идеалами, чем жить по законам раболепия, скотского угодничества и приспособленческих уловок! - толков заявил Дафни из Нидерландов.

- А пойдемте к саксам?! - неожиданно предложил кто-то.

- А что - можно и к саксам!.. - душевно согласился народ - Какая, собственно, разница, куда податься, лишь бы люди хорошие навстречу попались!

- А кто такие саксы и где они живут?** - вежливо справился Али Ахман Ваххрейм.

- Саксы - это древнейшие племена Англии, - четко пояснил Дафни из Нидерландов. - Саксы - это гордые и свободолюбивые люди. Водятся саксы, где придется, где есть корм для скота и работящие бабы. Однако наиболее густо осели в северо-западной части британских островов и выкорчевать их оттуда - непростая задача. Что характерно, большинство исконных саксов обладают крепкой родовой привязанностью и совершенно не любят королевских прихвостней. Помимо того, каждый приличный сакс - лютый враг любого норманна-завоевателя. Среди саксов нам будет привольно и хорошо!..

- А нет ли в здешней Англии других каких симпатичных людишек, кроме этих самых чертовых саксов? - осмотрительно осведомились несколько бывалых человек. - Уж больно выбор невелик!

- Ага... - живо поддакнул чей-то голос. - С подобным выбором мы можем оказаться в еще худшем положении, чем сейчас, потому как там, где хорошо иному саксу, нормальному человеку может быть совершенно погано.

- Лучше саксов могут быть только стопроцентные саксы! - мудро изрек Дафни из Ниделандов.

- Ну что же... - коротко заключил Рубин. - Раз такое дело, пойдем к исконным врагам норманнов. А кто считает это плохим выбором пускай идет на все четыре стороны!..

Эпизод двадцать второй,

бытовой, исполненный состраданием к ближнему своему и последующим мордобитием.

К саксам решили отправиться быстро, пока не передумали.

- Если не пойдем сейчас, - произнес Дафни из Нидерландов, с кряхтением подымаясь с места, - то обязательно дождемся дополнительного прихода свежих рыцарей. А эти молодчики нам совсем ни к чему! Поскольку группа хорошо экипированных рыцарей не самая лучшая компания для беглых рабов и арестантов...

- Аминь, - буркнул Али Ахман Ваххрейм, сплюнув через левое плечо.

Где искать стопроцентных саксов - никто не ведал. Однако шагали все больше на северо-запад. По пути били дичь, разговаривали о войне и всерьез полагали, что справедливости и равенства нигде не существует, разве что на кладбище. Ночи коротали, где приведется: садились на землю, разминали усталые конечности, разжигали костер, разделывали убитых оленей и кушали жареное мясо.

На третий день путешествия забрели в небольшую деревушку. Остановились на центральной площади и начали с интересом осматриваться по сторонам. Деревушка выглядела неказисто, но, тем не менее, имела постоялый двор, надпись на столбе "Welcome in Пречестенку" и высокую красивую виселицу, на которой покачивался повешенный карлик. Табличка на груди несчастного крайне скупо сообщала о том, что коротышка попался за активное прелюбодеяние, а также за умение сытно жрать и пагубную страсть к миниатюрной церковной утвари.

Возле виселицы находился деревянный помост, окруженный толпой молчаливых вилланов. Лица вилланов недовольно хмурились. Они глядели на помост, там стоял человек весьма почтенного вида. Он был тучен, разодет в дорогие одежды и глядел на мир глазами истинного подателя королевских требований. Вельможу сопровождал небольшой отряд конных и пеших воинов. Они не пренебрегали своими обязанностями, всячески демонстрируя публике крепкие мускулы и немедленную готовность к побоям и наказанию.

- По велению его светлости лорда Герриона!.. - зычным басом известил человек на помосте. - Я оглашаю список тех предметов, каковые вам надлежит собрать как можно скорее и без лишних препирательств!

Сказано было по существу. Сказано было так, чтобы услышал всякий, включая глухих и идиотов. Человек развернул длинный свиток и начал зачитывать его слева направо. Он зачитывал его громко и торжественно, вкладывая в слова избыток чувств и максимум здоровой энергии.

На фоне повешенного карлика речь тучного человека звучала более чем убедительно. Он требовал от собравшихся крестьян двадцать пять мешков зерна, три бочки пива, емкостью в полтораста ведер, десяток курдючных овец и двух коров. При особом желании со стороны крестьян, живность можно было оставить себе, а взамен выставить пятнадцать бочек пива и несколько молодых симпатичных девок.

Вилланы слушали напряженно, чутко шевеля ушами. Потом усиленно зачесались в затылках и с тоской поглядели на небо. Небо, как всегда, помалкивало. Настроение у народа однозначно пошло на убыль, кроме, пожалуй, одного здоровенного детины. Его открытая физиономия, обильно покрытая веснушками, вызывала всяческую симпатию. Руки парня достигали самой земли, ноги походили на пару дубовых бревен, а шея казалась отлитой из жерла крупнокалиберного орудия. Он первым поднял свой трубный глас в защиту раннехристианских прав человека. Он так и сказал, что если кто-то хочет получить от него целых двух коров, двадцать пять мешков зерна и три бочки отменного пива, емкостью в полтораста ведер, то он - либо откровенный подлец, либо несомненный жулик. Потому что безнаказанно брать чужое добро может только тот, кто отродясь не делал ничего путного, кроме беспримерного разбоя и воровства.

Рубину детина понравился. Парень говорил прямолинейно и четко, словно проламывал кувалдой высоченную крепостную стену. Однако тучный человек на помосте имел по сему поводу иное мнение.

- Тебя как кличут, остолоп?! - проревел он на всю деревню.

- Я Маленький Джон!.. - не менее громогласно отозвался остолоп. - Я смиренный слуга Господа нашего всеблагого и вольный житель британских островов, а что?!

- По велению его светлости лорда Герриона! - оглушительно начал человек на помосте. - А также за еретические речи и неправедный образ мыслей, смиренный виллан по прозвищу Маленький Джон из Пречистенки лишается всего имущества и, конечно же, личной свободы!.. Без имущества она тебе все равно более не понадобится! - лаконично заключил он.

Небольшой отряд пеших и конных вояк тотчас направился к Маленькому Джону, желая лишить его имущества и свободы в кратчайшие сроки.