Доклад о вероятности Эй

— Не наглей. Вы можете зайти слишком далеко, и он не оставит этого без последствий. Джордж может поинтересоваться, где это я пропадала так долго.

— А она что делает?

— Что она?

— Не дразни меня. Она упоминала обо мне этим утром?

— Я не привыкла болтать попусту. И не дави. Если тебе очень нужно, пожалуйста: она собиралась выйти и встретиться со своим знакомым через полчаса.

— Я отвезу ее.

— Замолчи! Меня от ваших глупостей стошнит скоро, все вы трое несете какой-то бред. Я ухожу.

— Я бы очень хотел. Я возил ее туда. Я частенько забираюсь в машину и представляю, что еду. Это помогает мне не замечать времени. Вот мы едем, и я спрашиваю: «Куда нам, мадам Жанетта? Поедем через Виндзор, Гиндхед, Гилдфорд, Эйрандел, Чичестер. Сегодня хороший день для поездки. Мадам удобно?»

— Честное слово, ты, кажется, рехнулся.

— Попробуй, запрыгивай в машину. Я покатаю тебя. Куда ты вечно торопишься?

— Мне нужно по дороге домой еще в магазин. Джордж будет беспокоиться, куда я запропастилась. Мне еще нужно по пути захватить зонтик. Не стоять же мне и слушать, как такой парень фантазирует и ведет машину у себя в голове! Лучше побегу, надо успеть домой до дождя.

— Увидимся завтра, Виолетта? Спасибо за пирог.

— Почему ты не уйдешь отсюда, пока не случилось что-нибудь ужасное?

— До завтра, Виолетта.

К задней стене гаража была привинчена болтами вертикальная лестница. Держа ломоть пирога в одной руке, Цэ легко поднялся по этой лестнице и через квадратное отверстие влез на чердак. Он оказался в узком пространстве между потолком и крышей.

Губернатор, Домоладосса, Мидлакемела смотрели друг на друга удивленно.

— Экстраординарная ситуация, — начал последний, — я бы сказал, что этот возможный мир, если, конечно, он — то, что он есть, во многом отличается от нашего. Даже названия местности мы можем трактовать как целиком не наши, иностранные...

— А их поведение! — воскликнул губернатор. — Давайте определимся со всем этим. Здесь особняк. Кроме него, во владениях мистера Мери еще три строения: с одной стороны особняка — деревянный летний домик, за особняком — старая конюшня, с другой стороны — гараж. А напротив дома кафе, в котором, очевидно, никто никогда не платит за еду. Мы знаем, что экс-садовник более или менее постоянно находится в летнем домике, а экс-секретарь обитает в старой конюшне. Но теперь нам дают понять, что существует еще экс-шофер, живущий над гаражом. Абсолютно неправдоподобно!

— Да, неправдоподобно, — сказал Домоладосса. — И тем не менее на удивление достоверно. Если, конечно, мы сможем схватить мотивы их поведени... Вы заметили, что все три наблюдателя, как оказывается, проявляют интерес к мадам Мери. Я убежден и еще раз скажу: Она — ключик ко всему.

— Все это причудливо, но невинно, — заметил Мидлакемела.

— А я нахожу это чертовски грязным, — возразил губернатор.

— О, мне кажется, пора пообедать, — спокойно проговорил Домоладосса, — я уже опаздываю, а сегодня телячье филе.

Часть третья

ОСОБНЯК И НАБЛЮДАТЕЛИ

I

Джо Гроулес вернулся с обеда отдохнувший и бодрый. Он окончательно убедился в том, что летающий робот не проникал ни в какое другое измерение или во что-либо подобное. Он вошел в таинственную сферу ментальной коммуникации.

Вывод, к которому пришел Джо, представлялся ему в высшей степени удовлетворительным. Математическое обеспечение обстоятельств этого полета было весьма сложным и целостным, и возможно, что именно в нем наконец и заключался тот мостик, который жаждали найти все, между ментальным и психическим. Он с улыбкой вошел в знакомую комнату и посмотрел на экран.

Шерлок и Корлесс медленно поднимались по склону холма из ложбины. Оба были в плащах, поскольку небо затянули тучи и уже слегка накрапывало. Они улыбались и, очевидно, пребывали в полном согласии.

— Итак, сходимся на том, — говорил Шерлок, — что в данном случае мы имеем дело с локальной трещиной в структуре универсума. Ясно, что она бесконечно мала, иначе мир мог бы распасться. Так, посредством этого причудливого дефекта нам удалось проникнуть взглядом в субатомный мир... и обнаружить, что он поразительно похож на наш!

— Разница только в системе измерений, — согласился Корлесс, — и кто знает, сами мы...

Он замолчал. Некоторые мысли, пришедшие ему, выраженные ясно и прямо в словах, показались ему ужасно страшными.

Оба мужчины замерли перед видением, парившем в пространстве. Они смотрели через фотографию в рамке, которая стояла на столе, на Домоладоссу, вернувшегося с обеда в благостном расположении духа.

Домоладосса во время отдыха пришел к предварительному выводу. Вероятность Эй содержит в себе ключик ко всем вероятностям, находящимся вне ее. Они когда-то разрешили загадку своей природы, но едва ли возможно посетить этот мир. Он уселся за стол и взял доклад, желая узнать, что делал Цэ, скрывавшийся на чердаке гаража.

Даже в центре чердака, там, где крыша поднималась на самую большую высоту, было все-таки так низко, что Цэ не мог полностью выпрямиться. Он пригнулся и прошел к передней стене гаража, там в бетонной плите проделано было небольшое окно. Оно было квадратное, каждая сторона полметра длиной. Перекладина и стойка делили его на четыре равные части. Три из получившихся квадратиков покрывала уличная пыль. А стекло нижнего левого когда-то разбили и так и не вставили. Все окно сделано было так, что не открывалось. Подоконник располагался в двух третях метра от пола; Цэ подошел и присел на корточки, таким образом, его глаза смотрели теперь над подоконником прямо в окно.

В правой руке он держал кусок сладкого пирога, от которого время от времени откусывал.

Он смотрел через окно на дорогу. Дорога бежала на юго-восток. На другой стороне ее шел широкий тротуар; высокий мужчина, одетый в черный комбинезон, в фетровой шляпе, шагал по тротуару, на некотором расстоянии вслед за ним двое мужчин в голубом несли носилки, на которых лежал велосипед со спущенными шинами, рама велосипеда крови. Проезжая часть дороги покрыта темным зернистым материалом. Автомобили ехали сейчас по ней, у четырех из них к радиаторам привязаны черные траурные ленты из крепа.

По сторонам дороги в основном тянулись высокие кирпичные стены, обычно утыканные поверху осколками разбитых бутылок, или с маленькими оградками, металлические вертикальные прутья которых были заострены и смотрели в небо, напоминая короткие дротики. Кое-где стояли теплицы, где можно купить цветы; пивные и пивоварни; вот и лечебница, в которой бедняков бесплатно освобождали от домашних животных, убивая бессловесных тварей; конечно, видно было и кафе.

Два больших, как у всех магазинов, окна этого кафе располагались по обеим сторонам слегка утопленной в стене двери. Перед ними стояли небольшие столики, на которых был разложен самый разнообразный товар: овощи, апельсины, отрезы ткани, газеты. Над входом висела широкая доска с надписью «Канцтовары Джи Эф Уатт Бакалея Каф Мануфактура». Через окно видно было, что и внутри магазина самого разного товара не меньше. Джи Эф Уатт стоял перед одним из окон, сложив руки на груди, и смотрел через дорогу.

Цэ запихнул последний кусок сладкого пирога в рот и потер пальцами правой руки пальцы левой.

— Она не такая уж плохая, старушка Виолетта.

На полу под окном лежал самодельный прибор. Он был собран из шести металлических цилиндров длиною около десяти сантиметров каждый. Верхушка первого цилиндра входила в нижнюю часть второго, верхушка второго — в нижнюю часть третьего и так далее, в результате получалась трубка около сорока четырех сантиметров длиной. Внизу и вверху были сделаны отверстия, так, чтобы получились маленькие скобы, которые могли бы удерживать в определенном положении два зеркала, вставленные в эту трубу — одно наверху, а другое внизу. Зеркала размещены были под углом в сорок пять градусов к оси всего инструмента, напротив них находились круглые отверстия, аккуратно вырезанные в стенках цилиндров. Всякий, кто посмотрел бы в отверстие, с одного конца трубы, увидел бы в зеркале то, что отразилось во втором зеркале, размещенном с другого конца. Понятно, что этот прибор был самодельным перископом.