Ахматовская культура или Не ложи мне на уши пасту !

Когда подошел автобус, Вувос положил лапу на щуплое плечо дернувшегося Умницы, и мы дружелюбно помахали поджавшей губы Софье Моисеевне и непроницаемо улыбавшейся китайской сестре.

-- Пожалуй, я пойду,-- задумчиво проговорил я, глядя вслед удаляющемуся автобусу.-- А то у Вовы из-за тебя дочку арабы похитили... Не хочу я быть свидетелем того, что сейчас будет...

-- Боря, не уходи!-- мяукнул Умница.-- Вова, ребята, я не виноват! То есть, виноват, но не совсем... Объективно не виноват! Я объясню, вы поймете. Она меня завезла. В лес. В рощу. Вы не поверите: столы, скамейки, мангалы и урны. И ни души... Зверски избивала, пока я не сказал, что вирус у Вовы.

-- Почему у меня, сука?-- тихо спросил Вувос.

-- Потому что я подумал, ты единственный, кого она не найдет так сразу. А если и найдет, то не изобьет, как меня, не справится... Кроме того, Боря, подтверди, что мы всех остальных проверили... под подозрением оставались только ты и Елка. Не мог же я сказать Елке, что вирус у нее...

У Вувоса просто руки опустились. Пришлось вмешаться и объяснить по-простому, на уровне голых причинно-следственных связей:

-- Смотри, Умница. Там, в роще с мангалами, ты неудачно спас свою морду. Из-за тебя единственная дочка Вувоса стала заложницей у арабских друзей твоего Ахмата.

-- Да, Боря!-- спохватился Умница.-- Хорошо, что я теперь могу тебе сказать! У Елки-то тоже сына украли. Там, в России. Представляешь?

Я кивнул:

-- Знаю. И знаю из-за кого.

Умница слегка смутился и, явно не желая продолжать эту тему, повернулся к Вувосу:

-- А сколько лет дочке?

Вувос молча на него смотрел.

-- Три,-- процедил я.

-- Так это еще ничего,-- приободрился Умница.-- Еще маленькая, ничего не понимает. Это не будет для нее психической травмой...

Я на всякий случай ненавязчиво встал между Вувосом и Умницей.

-- Фима,-- сказал я, пока Вувос старался ненавязчиво меня обойти, а Умница, как бы случайно, двигался в противоположном направлении,-- тебе предоставляется последнее слово. Что ты намерен делать?

-- В полицию надо заявить,-- пискнул Умница.

-- В полицию ты уже заявлял,-- напомнил я.

Хоровод вокруг меня ненавязчиво ускорялся.

-- Я намерен делать все, что вы скажете!-- выпалил Умница.-- Для спасения ребенка надо сделать все. Это святое... Ребята! Я знаю! Надо подделать термос. Я подделаю. А вы обменяете его на ребенка.

Вувос остановился, и Умница чуть не влетел к нему в объятия.

-- Мы втроем обменяем его на ребенка,-- доходчиво сказал Вувос.-- Ты, я и Боря. Так что постарайся. Сколько тебе надо времени?

-- Завтра к обеду будет готово,-- обреченно вздохнул Умница.-- Можно было бы и раньше, но уже все закрыто. Придется кое-что докупить с утра.

-- Докупим,-- кивнул Вувос.-- Я тебя сам отвезу к открытию. И в Старый город заскочим, прикупишь себе арабскую одежду. Что-нибудь неброское.

-- З-зачем?-- побелел Умница.

-- Пока не знаю,-- признался Вувос.-- До обеда придумаем что-нибудь нетривиальное.

-- Кстати, о нетривиальном,-- мстительно сказал Умница.-- Ребята, тут одна проблема. Вирус, он не сам по себе, а в питательной среде. В данном случае, Боря знает, в сперме.

-- В кроличьей,-- подтвердил я, вспомнив разговор в аэропорту.

-- Ну так вот, ватики[45]. Вы в стране давно, где тут поблизости кроликов разводят? А я искусственную вагину сварганю.

Вувос передернулся:

-- Ты что, охренел? Кто их тут будет разводить, некашерных?

-- Плохо,-- подытожил Умница и, опасливо косясь на Вувоса, процитировал: "Ну ничего. К утру придумаем что-нибудь нетривиальное".

Усмехаясь, он медленно вытащил из кармана два квадратных пакетика и вальяжно, как король Молдаванки -- блядям, выдал нам по презервативу:

-- К утру, ребята. Надеюсь, обойдетесь без искусственной вагины? Пока они отличат от кроличьей, Номи уже будет дома.

-- Может, ты сам справишься?-- мрачно предложил Вувос.

Умница самодовольно развел руками:

-- Ребята, имейте совесть... Я же не кролик. Вы же видели -- только что проводил.

15. Пся крев.

К полуночи нам стало ясно, что план вызволения Номи потребует, кроме немалого личного мужества и немалых личных средств. Мужества нам с Вувосом было не занимать, а вот денег и занять не у кого. Пришлось идти на шабашку.

Мы хорошо так посидели в кустах, в засаде. В траве валялась пустая бутылка и вскоре должна была обрести свою пару. Мы ждали "час собаки", как день зарплаты.

И дождались. В полвторого с моего балкона сбросили альпинистскую веревку.

-- Хорошо, что ты не ревнивый,-- сказал Вувос.

В лунно-фонарном свете блестели железные побрякушки на черной коже куртки, а прическа Левика выглядела еще отвратительнее. Дюльфером (сам научил) он спустился на газон и, взглянув на пустое еще крыльцо, быстро зашагал в сторону амуты.

-- Посиди один,-- бросил я Вувосу и пошел за сыном.

Вот и пришло время им заняться. Не отпуск, а сплошное бебиситерство -через ночь слежу за детьми. Куда это он идет? Уж не вирус ли проведать?

Красться пришлось недолго. Левик спустился в амуту и, озираясь, скрылся в крайнем доме у обрыва. Там уже мерцал свет свечи. Я хотел было подобраться поближе к дому, но вовремя заметил еще одно существо примерно в такой же экипировке, только помельче, да прическа, вроде, была девичья. Пришлось посидеть в тени минут десять. Чувствовал себя, как советская женщина, занявшая две очереди -- и отсюда уходить было пока нельзя -- вдруг какой-нибудь опоздавший сатанист заметит, а там информация про термос могла уже пройти, да и вообще интересно...

В конце-концов я решился и присел под окном. Слышно было великолепно! Не позавидуешь будущим жильцам.

-- ... короче, пора приносить жертву!-- сказал кто-то ломающимся голосом.

После паузы испуганный девичий голосок пропищал:

-- К-какую?

-- Человеческую!-- отрезал первый.-- Но для начала можно и кошку.

В этот раз пауза была дольше, затем зазвенел возмущенный девчачий голосок:

-- Почему это кошку?! Я кошку не согласна! Давайте кого-нибудь другого убьем. Змею, например. Ядовитую.

-- Змею?!-- ужаснулся Левик, с детства панически боящийся змей.-- Нет, змею нельзя. Потому что они -- слуги дьявола.

-- А кошки тоже слуги дьявола! Особенно черные.