Дорога в рай (Рассказы)

Джерри был не столь сдержан. Когда я закончил свой рассказ, у него хватило наглости сказать:

- Ты что, именно так себя и ведешь?

- О чем это ты? - спросил я.

- Все так быстро заканчивается...

- Послушай, - сказал я. - Мы тут собрались не нотации друг другу читать. Главное - усвоить азы.

- Знаю, - сказал он. - Но я буду дураком, если стану в точности повторять твои приемы. Да черт побери, в этом деле ты мне напоминаешь паровоз, который проносится на всех парах мимо пригородной станции!

Раскрыв рот, я уставился на него.

- Не удивляйся так, - сказал он. - То, что ты мне рассказал, заставляет задуматься...

- И о чем бы это? - спросил я.

- Да так, ни о чем, - ответил он.

- Вот и спасибо, - сказал я.

Я был вне себя. Есть две вещи, которыми я вправе гордиться. Одна из них - мое умение водить машину, а другая... ну... сами понимаете. Поэтому с его стороны было чудовищной наглостью говорить мне, будто я не знаю, как мне вести себя с моей собственной женой. Это он не знает, как себя вести, а не я. Бедная Саманта. Тяжело, должно быть, ей приходилось все эти годы.

- Извини, что я заговорил об этом, - произнес Джерри.

Он разлил виски по стаканам.

- Выпьем за великую сделку! - произнес он. - Когда начнем?

- Сегодня среда, - сказал я. - Как насчет этой субботы?

- О Боже, - вымолвил Джерри.

- Нужно приступать немедленно, пока у нас все свежо в голове, - сказал я. - А запомнить нам нужно много.

Джерри подошел к окну и стал смотреть на улицу.

- О'кей, - обернувшись, произнес он наконец. - Суббота так суббота!

После этого мы разъехались по домам - каждый в своей машине.

- Мы с Джерри решили пригласить вас с Самантой на ужин в субботу вечером, - сказал я Мэри.

Мы были на кухне, где она готовила бутерброды для детей.

Она повернулась и уставилась на меня, держа в одной руке сковородку, в другой - ложку. Ее голубые глаза глядели в мои.

- Боже мой, Вик, - произнесла она. - Как это приятно. Но что у нас за праздник?

Я тоже посмотрел ей в глаза и сказал:

- Просто я подумал, что неплохо бы разнообразия ради повидать новые лица. А то мы встречаем одних и тех же людей в одних и тех же домах.

Она подошла ко мне и поцеловала меня в щеку.

- Какой ты добрый, - сказала она. - Я люблю тебя.

- Не забудь позвонить няне.

- Сегодня же это сделаю, - ответила она.

Четверг и пятница пролетели очень быстро, и неожиданно наступила суббота. В этот день должна была начаться операция. Проснувшись, я почувствовал невероятное возбуждение. После завтрака я не мог найти себе места, поэтому решил помыть машину. Я был увлечен этим занятием, когда в щели в изгороди появился Джерри с трубкой в зубах и прогуливающейся походкой направился ко мне.

- Привет, парень, - сказал он. - Наш день настал.

- Знаю, - ответил я.

У меня тоже была трубка во рту. Я вовсю старался раскурить ее, но у меня ничего не получалось. Дым обжигал мне язык.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил Джерри.

- Отвратительно, - ответил я. - А ты?

- Немного нервничаю, - сказал он.

- Не нужно нервничать, Джерри.

- Ну и дельце мы затеяли, - сказал он. - Надеюсь, все пройдет гладко.

Я продолжал драить ветровое стекло. Насколько мне известно, Джерри вообще никогда не нервничает. То, что он нервничает теперь, меня несколько обеспокоило.

- Я так рад, что мы не первые, кто пытается проделать такое, - сказал он. - Не думаю, что я стал бы рисковать, если бы знал, что раньше такого никто не делал.

- Согласен, - сказал я.

- Единственное, что не позволяет мне нервничать слишком уж сильно, сказал он, - это то, что твоему другу все это показалось фантастически легким делом.

- Мой друг говорил, что дело верное, - согласился я. - Но, ради бога, Джерри, не нервничай, пока мы не приступим к операции, иначе всему конец.

- За меня не беспокойся, - сказал он. - Но черт побери, это ведь здорово, а?

- Еще как, - ответил я.

- Послушай, - добавил он. - Было бы хорошо, если бы мы сегодня вечером не налегали на выпивку.

- Отличная идея, - сказал я. - Увидимся в половине девятого.

В половине девятого Саманта, Джерри, Мэри и я отправились в машине Джерри в "Стейк-хаус Билли". Ресторан, несмотря на название, был первоклассный и дорогой, и дамы по этому случаю надели длинные платья. На Саманте было нечто зеленое, начинавшееся чуть ли не от пояса; такой красивой я ее никогда не видел. На нашем столе стояли свечи. Саманта сидела напротив меня, и всякий раз, когда она наклонялась вперед и ее лицо приближалось к пламени свечи, я мог видеть гребешок кожи на верхней части ее нижней губы.

- Посмотрим, - сказала она, беря у официанта меню, - что меня ждет сегодня вечером.

"О-го-го, - подумал я, - вот это вопрос". Все шло хорошо, и дамы отлично проводили время. Когда мы вернулись к дому Джерри, было без четверти двенадцать, и Саманта сказала:

- Зайдемте к нам, выпьем по стаканчику на ночь.

- Спасибо, - ответил я, - но уже поздно. Да и няню надо домой отвезти.

И мы с Мэри зашагали домой. С этого момента, сказал я про себя, когда мы подошли к входной двери, начинается отсчет времени. Мне нужно иметь ясную голову, и я ничего не должен забывать.

Пока Мэри расплачивалась с няней, я открыл холодильник и отыскал в нем кусок канадского чеддера. В буфете взял нож, а в шкафчике - кусочек пластыря. Приклеив пластырь к кончику указательного пальца, я подождал, пока Мэри обернется.

- Вот черт, порезался, - сказал я и показал ей палец. - Ничего страшного, но кровь пошла.

- Мне казалось, у тебя сегодня было что поесть, - только это она и сказала. Однако пластырь зафиксировался у нее в мозгу, а я провел в жизнь вступительную часть моего плана.

Я отвез няню домой, и, когда вернулся и поднялся в спальню, было около полуночи. Мэри уже выключила свою лампу и, кажется, заснула. Я выключил лампу, стоящую с моей стороны кровати, и отправился раздеваться в ванную. Повертелся там минут десять, и, когда вышел, Мэри, как я и надеялся, уже крепко спала. Укладываться рядом с ней в постель не было никакого смысла. Поэтому я просто немного откинул одеяло со своей стороны, чтобы избавить от этой работы Джерри, затем в тапках спустился в кухню и включил электрический чайник. Было семнадцать минут первого. Оставалось сорок три минуты.