Доннерджек

— Ты одержал победу, — заявил Дортак, неожиданно возникая рядом с Сейджеком.

— Да, — кивнул он. — Большую победу.

— Тебя будут искать. Другие.

— Мы уйдем далеко отсюда.

— Они найдут тебя.

— Пусть. Мы можем бежать. Можем сражаться. Мы знаем джунгли лучше, чем охотники за головами.

— А если у них в запасе появятся трюки, которые тебе неизвестны?

— Мы все время учимся.

— Надеюсь, ты не ошибаешься, — ответил Дортак, присел на корточки и опустил голову, — потому что теперь ты вожак вожаков.

Неожиданная тишина повисла над полем битвы. Вопли и болтовня стихли, молодые самцы прекратили прыжки, те, что сидели на деревьях, притихли и замерли на ветках.

— Вожак вожаков! — повторил Сейджек, мгновенно поняв, что не станет убивать Дортака. — Хорошая мысль. Я — вожак вожаков. Как старый Карак. После него не было вожака вожаков.

— Может быть, это действительно хорошо, — продолжал Дортак. — Но, может быть, настанет день, когда ты возненавидишь свои обязанности, кто знает. Теперь ты должен помогать всем кланам, если к ним придет беда. Отлаг, Билгад будут барабанить в Шаннибале, призывая вожака вожаков. Весь Народ — теперь твой Народ. Большая работа.

После того как Дортак встал и отошел в сторону, к Сейджеку приблизился Отлаг и заявил, что признает Сейджека вожаком вожаков. А сам Сейджек между тем размышлял о последствиях своего избрания, и ему в душу закралось некоторое беспокойство. Большая работа, Дортак сказал правильно. Вожак вожаков. Однако Карак справился, много лет назад, и Народ до сих пор рассказывает о нем разные истории, да так, словно все произошло совсем недавно. Пусть и о Сейджеке сложат легенды.

Когда отошел Отлаг, его место занял Билгад, чтобы в свою очередь назвать Сейджека вожаком вожаков. Сейджек облизнул губы, оскалился и кивнул.

— Да, — провозгласил он. — Большой вожак. А сейчас идите. Веселитесь. Ешьте, танцуйте, занимайтесь сексом, рубите тела и развлекайтесь с ними. Чувствуйте себя в безопасности. Сейджек стоит на страже.

Немного позже он схватил за плечо проходившую мимо женщину.

— Твоя очередь веселиться, — сказал он. — Большая честь.

Транто слонялся среди деревьев, поглядывая на стадо. Замена прошла на удивление гладко. Никто так и не осмелился вызвать его на поединок после исчезновения Скарко. Конечно, поскольку никто в стаде точно не знал, что случилось с их прежним вождем, каждый мог предполагать худшее. Транто не сомневался, что многие так и делали.

Несколько молодых самцов ушли и вернулись только через три дня. Маггл доложил, будто слышал, как они обсуждали возможное местонахождение останков Скарко. Кроме того, до него донеслись обрывки разговоров о том, что Транто — имя, приносящее несчастье, потому что самый знаменитый его обладатель сошел с ума. Однако через некоторое время поиски костей Скарко прекратились — а стадо продолжало относиться к Транто с полным уважением и почтением.

Он бродил по роще, пока не остановился на восточной стороне. Да, все еще там…

— Доброе утро, вожак. — Маггл, словно тень, бесшумно оказался у него за спиной. — Опять будет жаркий денек. Птицы говорят, что на севере идет дождь.

— Хорошо, — ответил Транто. — Кто это?

— О ком вы говорите?

— Вон там, подняла голову и посмотрела в нашу сторону.

— Ах вот вы о ком. Фрага. Она флиртует. Дочь Карго и Брига.

— У нее есть какие-нибудь постоянные связи?

— Нет. Конечно, многие проявляют к ней интерес. Однако она никого не выделяет.

— Хорошо, — сказал Транто. — Девушка не должна торопиться, решая подобные вопросы.

— Верно, — согласился Маггл.

— Давай потихоньку двинемся в ее сторону. Очень медленно. Когда подойдем к ней, поздороваемся. Потом можешь нас познакомить.

— Конечно, — кивнул Маггл.

— Время от времени приятно общаться со своим народом.

— Действительно, — согласился Маггл.

Абель и Карла посмотрели на свою погрузневшую дочь, находившуюся в их собственном домашнем виртуальном пространстве. А потом обратили взоры на Чалмерса и слегка сутулого белобородого доктора Хэмилла.

–..исключительная редкость, — говорил доктор. — Я не могу припомнить ни одного случая ложной беременности во время перехода во сне. Судя по показаниям приборов, нет никаких оснований…

Карла бросила быстрый взгляд на мужа, а потом снова взглянула на доктора.

— А что, — спросила она, — если беременность настоящая?

Доктор Хэмилл встретил ее взгляд.

— Поверхностное сканирование — а для его проведения требуется всего несколько секунд — показывает, что девственная плева осталась нетронутой, — заверил он Карлу. — У вас есть основания предполагать что-нибудь другое?

— Нет. Однако я прошу вас сделать все необходимые тесты, — сказала Карла.

— Конечно. Хотя крайне необычно…

— Крайне необычным является тот факт, что Лидия уже три месяца пребывает в Вирту, а вы не можете ее вернуть, не так ли?

— Тут вы совершенно правы. Мы делаем все, что в наших силах…

Карла повернулась к Чалмерсу.

— Подобные случаи когда-нибудь бывали? — поинтересовалась она. — Чтобы женщина из Веритэ забеременела в Вирту?

— Конечно, нет! — ответил он. — Это физически невозможно.

— Похоже, мы создаем прецедент, — проговорила Карла.

Джон Д'Арси Доннерджек и Эйрадис переехали в черный замок дождливым утром в начале октября. Они следили за тем, как роботы распаковывают контейнеры и расставляют мебель, которую Эйрадис купила в антикварных магазинах, разбросанных по всей Европе. Слуги негромко шуршали воздушными подушками, развешивая ковры и гобелены, расставляли шкафы, столики, скамейки и стулья с высокими спинками, собирали кровати с балдахинами, выставляли доспехи и оружие. Оборудовали по последнему слову техники вторую кухню. Первую выдержали в духе средневековья — там можно было готовить, но она предназначалась прежде всего для создания настроения. Эйрадис нравилось ощущение постоянства, которое исходило от антикварных вещей.

В то время как девяносто процентов убранства замка Доннерджек представляли собой музейные экспонаты, оставшиеся десять являлись произведениями современной техники и искусства и предназначались для работы и удовольствия. Поднявшись на верхние этажи западного крыла замка, вы попадали в современность. Здесь располагался кабинет Джона с новой мебелью и приборами, которые активировались голосом, терминалами и голографическими дисплеями, способными демонстрировать сложнейшие устройства внутри сложнейших устройств. Тут господствовала чистая мысль, поэтому устройства могли функционировать только в Вирту — под защитой лазерного силового поля, создать которое не удавалось больше нигде. За кабинетом находилась Большая Сцена, где мастер иллюзий Доннерджек, вложив огромные средства и использовав новейшие научные достижения, построил точно такой же кабинет — в натуральном масштабе. Вход на Большую Сцену осуществлялся путем перехода; все равно что попасть в Вирту во плоти. Доннерджек собирался использовать Большую Сцену для тестирования по частям своих крупномасштабных проектов. Кроме того, он часто приходил сюда выпить кофе.

Джон и Эйрадис стояли на высоком балконе поздно вечером первого дня и смотрели на залитый лунным светом и предвещающий бурю Норт-Минч.

— Итак, тебе удалось восстановить родовой замок, — сказала наконец Эйрадис.

— В некотором роде, — отозвался он. — Мне неизвестно, как он выглядел в действительности. Полагаю, гораздо хуже. Вероятно, общим для двух замков является лишь место, на котором они построены. Мы произвели раскопки. И нашли нечто, похожее на старый винный погреб…

— С туннелями, — перебила его Эйрадис, — по которым можно выйти из замка. А куда они вели?

— В скалы. Я не пытался исследовать все досконально. Просто закрыл туда вход большой металлической дверью. Если наш винный погреб очень сильно разрастется, можно будет поставить там полки. В противном случае туннели вряд ли нам пригодятся.