Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал (ЛП)

Я совсем не такой, как Заимокуза.

Пока я отгонял собственную нерешительность, добираясь до этого вывода, Юкиносита уже встала прямо перед Заимокузой. Юигахама громко прошептала «Юкинон, беги!» Бедный парень…

— Кажется, я поняла. Ты хочешь, чтобы мы помогли тебе вылечиться, я права?

— …Хачиман. Я пришёл сюда, дабы познать, будешь ли ты верен клятве исполнять наши желания. Это всего лишь одно, но наивысшее желание.

Заимокуза отвернулся от Юкиноситы и уставился на меня. Он явно уже путает «я» и королевское «мы»… Так смущён?

Тут я кое-что сообразил. Каждый раз, как с ним заговаривала Юкиносита, он тут же поворачивался ко мне.

Понятно, не могу не посочувствовать… Прежде чем я понял, что Юкиносита за человек, я тоже каждый раз нервничал, как она со мной заговаривала. Я даже в глаза ей смотреть не мог.

Но Юкиносита чувствительностью не отличается. И она не из тех, кто будет потакать подобным мужским слабостям.

— Это я с тобой разговариваю. А когда с тобой разговаривают, ты должен смотреть на того, кто с тобой говорит.

Холодно отрезала она, хватая Заимокузу за воротник и разворачивая к себе.

Разумеется. Собственные манеры её не волнуют, но она реально злится, когда дело касается чьих-то чужих манер. До такой степени, что мне приходится формально приветствовать её каждый раз, как я прихожу в клуб.

Юкиносита отпустила воротник Заимокузы. Тот откашлялся. Чес-слово, не лучший момент для того, чтобы оставаться в образе.

— М-мва-ха-ха-ха… Клянусь Юпитером…

— И говори нормально.

— …

Заимокуза подавленно упёрся взглядом в пол.

— Почему ты сейчас носишь пальто?

— …Хмпф. Этот плащ, как одна из двенадцати моих святых вещей, защищает меня от демонической энергии этого мира. И каждый раз, как я реинкарнируюсь, он позволяет мне выбрать наиболее подходящую форму. Буа-ха-ха-ха!

— Прекрати нести чушь.

— Хорошо…

— И зачем тебе перчатки без пальцев? Какой в них смысл? Они пальцы не защищают.

— …А, да. Ну… Это наследство от моей предыдущей инкарнации, ещё одна из двенадцати святых вещей. Это особая броня, стреляющая бриллиантами, и дабы проще было пользоваться её силой в бою, я оставляю пальцы открытыми… Вот именно! Буа-ха-ха-ха!

— Ты опять несёшь чушь.

— Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха…

Бурный хохот быстро перетёк в печальный вздох. И Заимокуза снова замолчал.

Может, Юкиносита пожалела его в этот момент… Она сменила тон на добрый.

— Значит, мы можем просто сказать, что ты хочешь излечиться от этой болезни?

— …Да не болезнь это…

Тихо промямлил Заимокуза, по-прежнему не глядя на Юкиноситу. Он опять смотрел на меня, и на лице его было написано отчаяние.

Он окончательно вернулся в нормальное состояние.

Кажется, он просто не мог оставаться в образе под сверкающим взглядом Юкиноситы.

Ох! Не могу больше на это смотреть! Жалко же его. Даже захотелось бросить спасательный круг.

Сначала надо отодвинуть Заимокузу от Юкиноситы. Я шагнул к ним… И почувствовал, что что-то попалось под ноги.

Это был один из листков, что недавно летали по комнате.

Я подобрал его и увидел столбцы корявых иероглифов. Этот листок бумаги полностью захватил моё внимание.

— Это…

Я осмотрелся. Листки разлетелись по всей комнате. Я подобрал их и разложил в правильном порядке.

— Хм, как и следовало ожидать… Мне не надо было ничего говорить, чтобы ты всё понял. Это поистине доказательство того, что не зря мы сражались в те адские дни.

В голосе Заимокузы бурлили эмоции, но я просто проигнорировал его. Юкиносита посмотрела на стопку бумаги в моих руках.

— Что это?

Я сунул листки ей. Юкиносита начала перелистывать их, изучая содержимое. Я буквально наяву увидел вопросительный знак, всплывший над её головой. Наконец она глубоко вздохнула и вернула всю пачку мне.

— Что это?

— Черновик ранобе… полагаю.

Заимокуза прочистил глотку.

— Спасибо, что смотрите в самую суть. Да, я написал ранобе. Я хочу послать его на конкурс молодых авторов, но у меня нет друзей, которые могли бы прочитать его и высказать своё мнение. Прочтите вы.

— Что-то у меня нехорошее предчувствие…

Можно сказать, что желание написать ранобе — это естественное следствие синдрома восьмиклассника. Ничего удивительного, что им хочется перенести свои фантазии в реальную жизнь. И нет ничего странного, что чунибьё с его раскрученным воображением считает, что из него получится хороший писатель. И конечно было бы здорово зарабатывать себе на жизнь тем, что тебе нравится.

Так что желание Заимокузы стать писателем — это нормально.

С другой стороны, манеру, в которой он продемонстрировал нам своё творение, нормальной не назовёшь.

— Полно сайтов, на которых можно выложить свою работу и прочитать отзывы. Не хочешь попробовать?

— Ни за что. Они безжалостны. Раскритикуют вусмерть. Я этого не переживу.

…Тряпка.

Но если честно, в интернете действительно не знают жалости. Они говорят всё, что хотят, в то время как твои друзья бережнее относятся к твоим чувствам и стараются высказываться помягче.

Вообще говоря, мы по идее действительно должны быть не слишком строги с Заимокузой. Трудно жёстко критиковать, глядя человеку прямо в глаза. Наверно, придётся сделать это более обтекаемо. Вот только…

— Но знаешь…

Я покосился на ничего не выражающее лицо Юкиноситы, встретившись с ней взглядом.

— …Скорее всего, Юкиносита раздраконит тебя похлеще, чем могли бы в интернете.

Мы с Юкиноситой и Юигахамой взяли по копии опуса Заимокузы. И договорились прочитать его за ночь.

Доведись мне лепить ярлык на его творение, я назвал бы это похождениями сверхчеловека в школе.

Действие происходило в некоем маленьком японском городке. Там под покровом тьмы постоянно разыгрывались битвы между тайными организациями и сверхсильными реинкарнациями. В центре этого действа оказывается совершенно заурядный юнец, в котором дремлет скрытая сила. Сила пробуждается, и герой начинает штабелевать врагов одного за другим.

Я закончил читать, когда в окно уже светило восходящее солнце.

В результате спал на всех уроках. Но всё равно, как только закончились бесконечный шестой урок и короткий классный час, направился в клуб.

— Эй, подожди!

Услышал я за спиной, подходя к спецкорпусу, и обернулся. Меня догоняла Юигахама с подпрыгивающим за плечами цветастым рюкзачком.

— Хикки, неважно выглядишь. Что с тобой?

— Да понимаешь, всю ночь читать эту фигню, кто угодно устанет… Совершенно не выспался. А вот почему ты так бодро выглядишь, если всё прочла?

— А?

Юигахама заморгала.

— …А… Н-ну да… Та-а-ак спать охота…

— Даже не открывала, да?

Юигахама уставилась в окно, делая вид, что не слышала. Она изображала невиновность, но я видел, как по щекам и шее побежали капли пота. Интересно, а если блузка промокнет, там что-нибудь будет видно?..

Я открыл дверь и увидел редкое зрелище, как Юкиносита клюёт носом.

— Славно поработала.

Но Юкиносита не просыпалась, всё так же тихо и ровно дыша. Почти что улыбающееся лицо настолько не сочеталось с её обычным суровым и резким поведением, что у меня даже сердце забилось быстрее.

Мне хотелось вечно так стоять и смотреть, как она спит. Плавно покачивающиеся чёрные волосы, гладкая, почти прозрачная кожа, большие печальные глаза, изящно очерченные розовые губы…

Розовые губы зашевелились.

— …Удивительное дело. Один взгляд на тебя, и я моментально проснулась.

Ох… Кажется, я тоже проснулся. Она обманула меня своей красивой внешностью, и я почти потерял контроль. Как бы мне хотелось, чтобы эта девчонка заснула… навсегда.

Юкиносита зевнула как котёнок и грациозно потянулась, вскинув руки над головой.