Сайт двойников

— Сергей Владимирович, — спросил Илья, стараясь быть предельно тактичным. — Не подскажите, что это у вас за история в этом Колычеве приключилась странная? Может, врут?

— Ты имеешь в виду убийство этого пацаненка? Так ничего странного в ней нет, глупая подстава.

— Да нет, с этим мне сразу стало ясно, что кто-то хочет свалить на вас. Про девчонку маленькую ходят слухи. Будто вы ее там в Колычеве удочерили. Даже глупые намеки проскальзывают, что она ваша родная. Мне как-то верится с трудом, но утверждают, что и похожа на вас. Это не мое дело, но просто любопытно. О вас больше болтают, как о самом преданном и верном своей жене супруге. Непреступном.

Сергей усмехнулся и задумался — что же ему этому зеленому сказать? В правду может не поверить, да и долго объяснять. Кто же захочет понять его простую отеческую любовь к этому обиженному судьбой и брошенному родными ребенку. Прикипел всем организмом он к ней, что уже и командировка покажется без Маринки пустой и бесцельной. Ведь как на крыльях летел он в этот Колычев, предчувствуя эту долгожданную встречу и вечернее щебетание любимого существа. Как теперь, и с каким чувством лететь в Подгорное, где нет этого человечка.

— А сам как считаешь? Говоришь — непреступном? Теперь будем сей факт развенчивать. Не стало у меня жены, но смысл остался в этой девчонке. Считай, что моя, хотя и был неприступным.

Илья пожал плечами и ничего не ответил. Но и вопросы не стал задавать. Он не был чрезмерно любопытным и спрашивал просто из интереса и для поддержки разговора. Такого в его молодые годы еще не встречалось, чтобы большой дядя в командировках знакомился с маленьким ребенком и так яростно защищал его, да еще с оружием. Даже обидно, что этот милиционер в своих подлых целях использовал этот факт. Мог бы, дрянь этакая, найти кого-либо другого. В его практике чаще встречались экипажи, предпочитающие беспробудное пьянство и разгулы в командировках. А уж о чае с пряниками никто и не вспоминал. Поэтому Илья даже обрадовался, когда его проинформировали о командире, с которым ему придется лететь в эту командировку. Прямо душа запела.

Поселок Подгорное, оперативная точка, где раньше приходилось бывать Сергею, находился в трехстах километрах от Колычева и немного западнее от трассы. Сергею вдруг захотелось залететь в Колычев, сославшись на дозаправку, и там хотя бы просто переброситься несколькими фразами, уже самолично из собственных уст пообещав через две недели прилететь за ней, чтобы забрать с собою навсегда. Ему страстно хотелось именно самому сказать эти слова, а не через третьи лица. Хотя и Шуршилин уже был для нее своим. Признаваясь самому себе, Сергей понимал в данную минуту, что Маринка в этом мире осталась единственным человечком, которого хотелось видеть и слышать. И много-много говорить.

Но вмешался заказчик, которому захотелось лететь в свой поселок по большому кругу, то есть, залететь по пути на несколько точек, где работают их люди, где находятся их производственные пункты. Так что, ни о каком залете в Колычев даже речи нельзя вести. Пришлось смириться с мыслью, что встреча все равно состоится. Главное, что он принял основное в своей жизни решение, и очень скоро они буду вместе единой семьей. И никто уже не посмеет разлучить их надолго.

— Илья, тебе не показалось, что давление масла в редукторе вибрирует, словно не постоянно? — спросил Сергей техника после посадки на базовой вертолетной площадке, расположенной чуть ли, не у крыльца конторы организации, на которую им предстоит работать все две недели командировки. — Может с электрикой что?

Организация многопрофильная, но основная их деятельность, а точнее, экипажа — геодезия. Полеты по такому виду деятельности выполнять легко и беспроблемно. Нет, для бухгалтерии они считаются повышенной сложности, и доверят их пилотам с опытом и максимальными допусками, поскольку с утра до вечера приходится перепрыгивать, словно кузнечик, с места на место по неопределенному маршруту и по неизвестным площадкам с их подбором. И на борту у них находятся два постоянных, то есть, одних и тех же пассажира с одним и тем же чемоданом.

Эти специалисты, словно терапевты со стетоскопом прослушивают землю и снимают кардиограмму. Но пилотов их кухня мало волнует. Без надобности знать и причину поисков, хотя, как пространственно объяснил Валерий Яковлевич, один из пассажиров, они снимают карты внутренностей земли. А потом уже по таким картам другие специалисты определят наличие или отсутствие тех или иных полезных ископаемых. Вот такая работа вкратце. Сергея волновал лишь финансовый вопрос таких прыжков. Во-первых, гарантирован максимальный суточный налет часов, а во-вторых, оплата этих полетов по максимальной тарифной сетке.

— А что за проблемы? — тревожно спросил Илья. — Я вроде перед вылетом проверил заправку. Все по верхнему пределу. И на прогонке показание приборов соответствовало норме. Может, вам показалось чего. Болтанка, вибрация, вот и прыгнула стрелка.

— Да нет, Илья, просто очень странно прыгнула стрелка. У меня уже с годами любые изменения контрастируют. Вряд ли от тряски так прыгнет. Ладно, забудем, считай, что показалось, — уже с сомнением в голосе пытался оправдаться Сергей. — Просто впервые столкнулся с таким непонятным дефектом. Полетаем, уточним.

— Может, контакты ослабли? Я проверю, но не думаю, что проблемы с маслом. Давление бы иначе реагировало. В крайнем случае, показало бы незначительное падение.

— Понимаешь, Илья, ты не особо расстраивайся по этому поводу, но на всякий случай проверь всю систему. Оно, конечно, всего-то и прыгнула пару-тройку раз, но показаться не могло. Было. А с редуктором шутки плохи. Если вертолет без двигателя еще немножко и способен пролететь, хотя бы до земли с мягкой посадкой, то без редуктора он превращается в утюг, сброшенный с крыши многоэтажного дома.

— Хорошо, я проверю, — обещал Илья, и они оба до конца командировки забыли про этот разговор.

Работа увлекла и полностью помогла отключиться от сердечных и мозговых страданий. Обычно при длительных перелетах в голове роятся многообразные мысли и картинки, не связанные с работой и самим полетом. Но не в сегодняшнем случае, где работа состоит из бесконечных взлетов и посадок с поиском и подбором площадок. Невозможно даже о дне сегодняшнем хоть на минутку задуматься. Хорошо, хоть курить не тянет, а то ко всей прочей глупости еще бы и эта проблема кровоточила в мозгах. Хватало и без таких заморочек страданий и раздумий.

Сергей даже сам был немного удивлен своим внезапным избавлением и без ломки, и без тоски по своей любимой "Стюардессе". Настолько многолетняя привычка въелась в жизненный быт и образ курильщика, что само ее исчезновение не представлялось реальным. Сергей себя без сигареты и в страшном сне не мог представить. Но и во сне тяга к сигарете не проявлялась. А уж здесь наяву он с легкой брезгливостью смотрел на окружающих с сигаретой в зубах, даже в мыслях не допуская ее к своим губам. Однако сны начинались и заканчивались с дымящей сигаретой в зубах и с жестким самоуничижением за такой поступок.

Нет желаний, так откуда она взялась в его рту. Даже после пробуждения он еще несколько минут переживал, что так бездарно и без боя вновь соприкоснулся с этой страстью, пока окончательно не вспоминал и не понимал, что кошмар с пробуждением давно покинул его. Он не курит, и тяги к этому занятию нет. Вот Илья не совсем рад такому факту. Приходилось на перекур выходить из домика, поскольку выветриваться сигаретный дым даже с помощью сквозняка не желал.

Когда к вертолету утром вместо привычных двух молодых специалистов, с которыми Сергей давно уже перешел на "ты", подошел главный инженер с диспетчером, руководившим полетами и маршрутами, Сергей догадался об изменении планов полетов на сегодняшний день. Василий Иосифович практически не летал на вертолетах, поскольку не доверял их надежности, и быстро уставал от пронзительного свиста турбин, вращающихся со скоростью сорок пять тысяч оборотов в минуту. Такие сумасшедшие обороты порождали звук, приближающийся к ультра, что вызывало после длительных полетов дискомфорт и чрезмерную усталость.