Ветры Катраза (Ричард Блейд, Странствие 6)

Но хадры - совсем иное дело! Да, они были грубыми китобоями, сквернословами, любителями выпивки и азартных игр. Но играли они честно.

- Ну, друзья мои, прошу к расчету, - произнес Блейд и сдвинул всю гору - монеты вперемешку с картами - в сторону Рыжего. - Это ваше.

Четверо хадров уставились на него непонимающими круглыми глазами.

- Ваше, - повторил разведчик и ткнул пальцем в сторону мешков с тенгами. - Там тоже ваше. И корабль ваш, и груз, и каюта. - Он кивнул в сторону каюты Лысака, которую занимал уже четыре дня. - Но не даром!

- Хмм... - к главе клана вернулся дар речи. - Чего же ты хочешь, Носач?

- Вы исполните три моих условия. Согласны?

Капитан недоверчиво покосился на него.

- Каких?

- Первое. Вы не обучите ни одного сахралта игре в пок-ррр. Мои privatissima... частные уроки, так сказать... навсегда останутся тайной племени хадров.

- Согласны, - кивнул Рыжий.

- Тогда повторяй за мной... и вы тоже, - Блейд кивнул помощникам и повернулся к чуть раскачивающемуся на веревках муляжу. - Мы, Рыжий, Трехпалый, Зубастый и Лысак, клянемся Зеленым Китом, нашим прародителем, что будем обучать игре пок-ррр только хадров. И с каждого, кого научим мы или члены нашего клана, мы возьмем клятву, запрещающую объяснять правила игры безволосым двуруким, что живут на суше. А если они каким-то образом прознают про сие, то ни один хадр, от века и до века, не сядет с ними за карточный стол, не возьмет в руки карты и не развяжет свой кошелек. В том клянемся!

Не успели отзвучать эти торжественные слова, как Трехпалый, самый молодой и самый любознательный, вопросил:

- Но почему? Конечно, мы сдержим обещание, но зачем ты взял с нас такую странную клятву?

Блейд печально улыбнулся и кивнул на горку монет на столе.

- Потому что за таким столом двурукие могут выиграть у хадров все. Ваши деньги, ваши товары, ваши корабли, вас самих. Вашу, свободу! Я знаю свой народ, и говорю вам: не стоит тягаться с ним в карты. Ясно?

Все четверо молча кивнули.

- Quod potui, feci, - заключил Блейд. - Что мог, я сделал.

Наступила тишина. Наконец Трехпалый промолвил:

- Я думаю, ты очень хороший человек. Носач...

Трое остальных согласно кивнули. Бросив вопросительный взгляд на капитана, старшина марсовых встал, вытащил из навесного шкафчика злополучную флягу Крепыша и чистые кружки, и разлил. Когда все выпили, скрепляя клятву, Блейд взял пустую глиняную посудину, подошел к двери, что вела на палубу, и, широко размахнувшись, швырнул кувшинчик в воду.

- Вот второе условие, - сказал он, вернувшись на место. - Принято?

- Принято, - с некоторым колебанием подтвердил Рыжий.

- И забыто, - добавил Трехпалый.

- Вот и хорошо, - Блейд с некоторым сожалением заглянул в свою кружку, потом допил клан и потянулся за кувшином. - Теперь - третье условие. Вы должны меня продать, парни.

С полминуты за столом царило ошеломленное молчание.

- Ну, ты даешь. Носач... - протянул Зубастый. - Что ж мы, распоследние дерьмоболы? Ха! Продать тебя сахралтам, еть их в печенку! Да никогда!

- Странное предложение, - согласился Трехпалый. - Почему бы тебе не сойти на берег свободным? Или, если хочешь... - он нерешительно поглядел на капитана.

- Да, - произнес тот. - Если хочешь, оставайся, Носач.

Лысак вдруг усмехнулся и добавил:

- На место Храпуна еще никто не назначен.

- Как же я мог забыть! - Блейд хлопнул себя ладонью по лбу. - Место Храпуна, конечно! - он поднял взгляд на старшину команды "стюардов". - Как по-твоему. Крепыш подойдет?

Лысак кивнул.

- Справный матрос. Я и сам о нем подумывал. Молодой, здоровый и не дурак... совсем не дурак. Если Хозяин не против.

- Не против.

Рыжий, суровый и немногословный, сегодня был на удивление сговорчив. Видно, поступок Блейда тронул его сердце, и мысль о позорной жизни на берегу больше не тяготила старого моряка.

- Тогда - спасибо за ваше предложение, парни, но в этом порту Носач сойдет на берег. Понимаете, люди должны жить с людьми, хадры - с хадрами... И чтобы двурукому Носачу жилось в Териуте полегче, лучше его продать.

- Ты мог бы взять денег, - предложил Трехпалый, ткнув изуродованной рукой в кучку монет на столе. - Пятьдесят или сто золотых нас не разорят. Верно, Хозяин?

Рыжий кивнул с явной неохотой, и Блейд ухмыльнулся. Правда, про себя.

- Не надо, ребята. Я и так принес вам одни убытки и неприятности. Выдайте мне что положено за работу - десять или двадцать монет серебром - и мы в расчете, - он сделал паузу, еще раз перебирая в голове самые убедительные доводы. - Значит, так: вы продадите меня, но не какому-нибудь трудяге, который разводит скот, строит корабли или хозяйничает в каменоломне. Мой господин должен быть человеком богатым и ученым... желательно - престарелым и не скупым... таким, которому нужен хороший охранник. Может быть, не для дела, а похвалиться перед соседями: вот, мол, какой боец провожает меня в баню... или куда тут ходят богатые старики...

Блейд допил вторую кружку прохладного горьковатого клана, вытер губы и вспомнил:

- Да, еще одно. У старика должна быть молодая дочь или наложница. Лучше - две или три. Учтите, это очень важное условие!

Он прижмурил глаза, и воображение нарисовало ему волшебный облик будущего хозяина: эдакий старичок-боровичок с седой бородой до пояса в окружении десятка прелестных девушек на фоне фонтана. Или бассейна. Блейд блаженно вздохнул, сглотнув слюну, длительное воздержание давало себя знать.

- Желательно, чтобы и кухня у него была хорошая, - добавил он.

Трехпалый беззвучно шевелил губами и загибал пальцы - запоминал условия. Богатый, ученый, старый, добрый... С отменной кухней и женщинами... Блейд надеялся, что помощнику хватит пальцев - все-таки, у него их оставалось еще семнадцать.

Разведчик пошарил в кучке монет и отсчитал себе двадцать серебряных пакт.

- Схожу полюбуюсь на город, - пояснил он - Может, и хозяина заодно присмотрю. Вы меня-то слишком дешево не отдавайте... дешевое не ценят. Тридцать золотых, не меньше!

У трапа, что вел на пирс, его нагнал Лысак.

- Эй, Носач...

Блейд повернулся, сверху вниз поглядывая на своего недавнего начальника.

- Я насчет убытков и неприятностей... Ты, акулья требуха, из-за этого не переживай... мы свое еще возьмем. Твой пок-ррр - отличная игра. Будем учить наших, будем с ними играть... и выигрывать!

Парню не откажешь в практической сметке, подумал Блейд.

- Играйте, - благословил он Лысака, коснувшись ладонью его мохнатой груди. - Играйте! Только - ради Зеленого Кита! - оставьте тем несчастным хадрам, что сядут с вами за карты, хоть клок шерсти на заднице!

* * *

Город Териут, столица острова Тери и всего Восточного Архипелага, поразил Блейда. Наверно, так выглядел бы Великий Рим, если б латиняне не были столь воинственны и удовлетворились бы Италией, Иберией, Элладой, Галлией, Малой Азией, Египтом и северным побережьем Африки. Город, не знавший разрухи и войн, не имеющий крепостных стен... Конечно, он был поменьше Рима, но все же тут обитало тысяч триста. В военной гавани, располагавшейся северней торгового порта, покачивалось два десятка боевых кораблей, весьма похожих на судно Зеленого Кита, на берегу высилось какое-то П-образное строение вроде стадиона и большая казарма для лучников и моряков. Стрелки, видимо, играли роль городской полиции - Блейд потом неоднократно встречал их. Ходили они парами; крепкие подтянутые парни с дубинками, кинжалами у пояса и короткими луками.

Он миновал шумную площадь, что раскинулась между складами товаров и предполагаемым стадионом, и в конце ее наткнулся на большое мраморное здание бань. Собственно, это были бани-цирюльня-ресторан-универмаг, где клиент мог рассчитывать на комплексное обслуживание. Блейд вошел туда бородатым, заросшим, не слишком чистым, в убогой набедренной повязке - разбойник с большой дороги, а не добропорядочный гражданин. Через три часа на площади появился могучий смуглый красавец, чисто выбритый и подстриженный, в скромной, но вполне пристойной льняной тунике, перехваченной ремнем с медными бляшками и подвесным кошельком. Вдобавок, Блейд наелся до отвала териотская кухня оказалась отменной! - и почерпнул массу полезных сведений, которыми издревле располагают только официанты, цирюльники и банщики. Пожалуй, прелестное заведение, которое он посетил, страдало только одним недостатком - женским телом здесь не торговали.