Особо опасная особь

прокатились волны беспорядков и путчей, кое-где власть захватили местные наполеоны, немедленно заявившие о суверенитете и экономической независимости. Южные соседи разом оживились и накинулись на Среднюю Азию как падалыцики, стараясь оттяпать куски пожирнее. Правительство России было близко к падению… однако, и не думало падать — напротив, собрало все лояльные силы в кулак и надавало сим кулаком по головам тех, кто смел воспользоваться народным горем в корыстных целях. В Славяно-тюркском Союзе было введено чрезвычайное положение с временным ограничением свобод и прав граждан. Границы закрыли, моджахедов выбили обратно в Афганистан и Курдистан, мятежные поселки на Кавказе и в Сибири обработали усыпляющим газом, зачинщиков бунта взяли тепленькими и увезли в неизвестном направлении. И, конечно, запретили применение большей части гено— и биоприсадок — тоже временно, но, как оказалось позже, — навсегда.

Правозащитники всего мира взвыли от столь вопиющего попрания свободы. Евросоюз и североамериканские страны, давно погрязшие в политических стычках, вдруг объединились во имя демократии и наложили на Славяно-тюркский Союз экономические санкции — масштабные, жесткие, бескомпромиссные и абсолютно бессмысленные в реалиях процветающего международного изоляционизма. Тем более бессмысленные, что Поднебесная безоговорочно поддержала Россию и ее союзников. Одолжила денег, помогла в войне против южан и попутно намекнула, что пора бы России вспомнить о Синем драконе и заняться проблемой стабилизированного потребления.

Стабилизированное потребление было достигнуто в Славянотюркосоюзе без особых проблем — через несколько лет после того, как прошел алкогольный мор. Жизнь наладилась, военное положение отменили, границы открыли, помирились с Европой. Все, что осталось, — запрет на геноприсадки и напряженные отношения с Америкой.

Теперь Лина понимала, почему у Умника алкоголь вызывал такое отвращение. Если бы лучше знала историю, догадалась бы сразу, что Умник — русский. Это ж надо — русские, оказывается, самая непьющая нация. Обхохочешься. Во всех комиксах, которые Лина читала в детстве, русские казаки-террористы в синих штанах с лампасами, с длинными чубами, со зверскими лицами день и ночь пили водку и мутный самогон из огромных бутылей, и закусывали солеными огурцами.

Вот, пожалуй, и все. Теперь Лина узнала о России и Америке то, что хотела узнать. Оставалось лишь проверить, насколько это соответствует истине. Доверять всему безоговорочно? Ну уж дудки!

К примеру, Михаил собирается завтра попить пивка. Он заявил об этом прямо и незатейливо и не видит в этом ничего особенного. Он что, не русский? На полках магазина в КБК стоит полный набор алкогольных напитков — от немецкого пива до французского коньяка и шотландского виски. Для кого это все продается — для иностранных шпионов? Были в информации, полученной Линой, явные нестыковки.

“Нужно увидеть все собственными глазами, — думала Лина. — Увидеть и понять”.

День 13

— Эй, народ, — Мишка колотил