Экватор

В дверь постучали. Они еще и стучались! Это походило на издевательство. Высокий человек в безукоризненном костюме вошел в комнату-камеру и попытался изобразить улыбку на своем сером лице.

- Не затруднит ли вас пройти со мной к Коменданту Пардоу? - спросил он.

Тони промолчал, накапливая злость для встречи с лицом рангом повыше. Он прошел в большую комнату с голыми стенами, и навстречу ему из-за стола поднялся человек. Это был начальник тюрьмы при ООН Пардоу, наблюдательный человек с наблюдательной улыбкой на свежем, как яблоко, лице.

- Долго вы еще намерены держать меня здесь? - спросил Тони, направляясь к столу. - Когда мне дадут свидание с Хендерсопом? Какого дьявола вам от' меня надо?

- Я начальник этого учреждения, - с упреком сказал человек, не переставая улыбаться.

- Давайте не будем говорить о старшинстве. Я просто хочу, черт побери, знать, герой я в конце концов или нет! И если да, то камера - это моя награда?

- Ну конечно, вы герой, мистер Лесли, - спокойно ответил Комендант. Никто не отрицает этого. Пожалуйста, присядьте, возьмите мескахаль и поостыньте немного.

Пардоу вышел из-за стола и остановился перед Тони, ожидая, пока он усядется. Затем сказал:

- Может быть, вас утешит то, что двое ваших помощников в этом деле Мюррей и Аллан Конлиф - тоже находятся здесь. Мы не сидели сложа руки - нам надо было сравнить ваши показания.

- Единственное, что меня интересует - это зачем вам понадобилось сажать меня под замок? Ведь я явился к вам добровольно, не так ли?

- Когда вы прибыли, на вас был объявлен всеобщий розыск - вас велено было найти живым или мертвым. Вам повезло, мистер Лесли, что нам удалось найти вас и сохранить вашу жизнь - до того, как вашими поисками занялись другие заинтересованные стороны. Агент, которого вы, насколько мне известно, знаете под именем Стобарт, имел все основания беспокоиться после того, как вы обманули его вчера утром с перехватчиком. Так что он просто принял обычные меры предосторожности.

- Не говорите мне о Стобарте, Комендант! Меня трясет при одном его имени. Просто ответьте, зачем я вам нужен? Могу я сейчас вернуться к себе домой?

Улыбка Пардоу несколько поблекла и сейчас уже не казалась столь привлекательной.

- Не будем тянуть время, - сказал он. - Я вызвал вас сюда, чтобы сказать следующее. Вам нечего бояться, никто не отрицает ваших заслуг, вы действительно главное действующее лицо в этом деле - хотя, должен заметить, многие факты пока что должны сохраняться в тайне. Даже вам известно отнюдь не все. Кроме того, я должен сообщить вам, что Генеральный Секретарь Хендерсон приедет лично поблагодарить вас, как только освободится. Видите ли, мы верим, что вы действовали с наилучшими намерениями.

Поперхнувшись дымом, Тони вскочил, затушив сигарету о край стола. Хотя он был на голову выше Пардоу, тот даже не шелохнулся.

- Советы, правительства! - вскричал Тони. - Все вы одинаковы! Дипломатическая изворотливость и подозрительность - больше ничего! Никто никому не доверяет? Можете вы хоть раз в жизни посмотреть на все просто?

- Вы уже несколько раз попадали в переделки из-за этой вашей простоты, - заметил Комендант.

Он повернулся, обошел стол и устало опустился в кресло. Правой хорошо ухоженной - рукой он сделал презрительный жест.

- Доверять нельзя никому, Лесли. Я сожалею об этом не меньше вас, но я смотрю правде в глаза. Вы, молодые люди, никогда не бываете реалистами. Эти планы вторжения с Альфы Центавра II--ни одно слово о них не должно выйти за эти стены, - вот почему вы здесь. Постарайтесь, пожалуйста... постарайтесь поменьше думать о себе и попробуйте понять, что скрывается за этими планами... Сивере, проводите, пожалуйста, нашего гостя в его... комнату.

Человек с серым лицом отступил от стены. Направляясь к двери, Тони безнадежно пожал плечами. Он знал, что ничего не добьется от Пардоу, даже если выжмет его, как губку. Тони уже доводилось сталкиваться с такими людьми.

В дверях он остановился.

- Пожалуйста, выдайте мне только одну маленькую - крошечную государственную тайну, Комендант, - умоляюще сказал он. - Все эти сказки, которые Аллан Конлиф рассказывал мне о росках, пытающихся таким хитроумным способом передать микрофильм в наши руки - они правдивы или нет?

Странное выражение - может быть, просто одна из улыбок этого человека - на секунду появилось на его лице и тут же исчезло.

- Конлиф был великолепным агентом все эти годы, - сказал он, - и хотя одно не всегда следует из другого, - все, что он сказал - чистейшая правда. МРФ хотела, чтобы мы захватили пленку с этими планами. Однако кое-что он вам не сказал... вероятно, потому что сам не знал этого. Не исключена возможность, что эти планы вторжения - простая фальшивка.

Весь следующий день тянулся для Тони нестерпимо медленно.

Он сосредоточился, как посоветовал ему Комендант, на всем, что он сам помнил о планах вторжения! Один пункт казался ему абсолютно очевидным. Не было никаких доказательств, что военная техника на Альфе Центавра II в чем-либо опередила земную второй половины двадцать второго века: даже конструкция межзвездного корабля была вполне под силу науке Земли. Но межзвездная война и вторжение требовали несколько иного. Для этого, безусловно, Ап II Дол должен был передать сообщение на Альфу Центавра II со скоростью, превышающей скорость света. Для этого же и кораблям росков следовало лететь со значительно большими скоростями, потому что никакое вторжение не было бы эффективным, если на корабле успевает смениться два поколения. Для этого, вне всякого сомнения, требовались такие планетные ресурсы, о которых Земля не могла и мечтать. И, кроме всего прочего, для этого требовалась полная уверенность в успехе, а такой уверенности почти не могло быть при межзвездной войне.

Все это, сказал себе Тони, звучит не слишком обнадеживающе. Роль, которую он сыграл, была лишь прологом к большой пьесе - пьесе катастроф.

Но если эти планы - фальшивка?..

Что все это значило? Может, МРФ была обманута, ее заставили поверить в предполагаемое вторжение, а на самом деле это ерунда? Но зачем? Час проходил за часом, а Тони все сидел в своей комфортабельной и уютной камере, изобретая один вопрос за другим. Правда, ни на один из них он ответить не мог. И если ему не нравилось отсутствие ответов, то присутствие вопросов и подавно не приводило его в восторг.

На третий день заключения Тони опять вызвали к Коменданту. Он вошел в комнату в самом мрачном настроении.

- Я совсем ничего не знаю, - сказал он. - Как положение? Роски что-нибудь предприняли?

- С нашей последней встречи положение радикально изменилось, - ответил Пардоу. Когда он улыбнулся, его лицо собралось в крошечные морщинки. - И я не могу не выразить своей радости, мистер Лесли, по поводу того, что вы уже не врываетесь сюда с требованием немедленного освобождения. Вы обо всем подумали, не так ли?

Тони вздохнул.

- По правде говоря, Комендант, я вовсе не человек действия, но это не причина для того, чтоб вы играли по отношению ко мне роль доброго дядюшки. Зачем я вам понадобился?

-Возьмите мескахаль, молодой человек. Генеральный Секретарь Хендерсон здесь и хочет повидать вас. Мой вам совет - последите за своими высказываниями на сей раз. А сейчас, простите, я должен выйти...

Он исчез в боковой двери с неожиданной для его преклонного возраста живостью.

Чтобы убить время, Тони принялся рассматривать своего стража с серым лицом, который привел его сюда.

Тот поправил галстук и несколько раз кашлянул.

Хендерсона можно было узнать в первую же секунду его появления: подтянутый человек лет пятидесяти, немного похожий на волка, распространяющий аромат самого лучшего мыла. Он коротко обменялся с Тони рукопожатием и сел, положив ладони на колени.

- Я обещал встретиться с вами, - сказал он, - и я выполняю свое обещание. Сожалею, что это заняло так много времени. Но в эти дни наступил кризис. Очень тяжелый кризис.