Конец охотничьего сезона

Процесс высветления приостановился, и червяк произнес:

— Да. К вам относятся по вашим законам. Именно вы отмечены у нас Солнечная система, планета Земля, гомо сапиенс, класс двуруких, подотряд гладкокожих, семейство речевых… На других охотиться неинтересно.

— На нас — охотиться? — прошептал Силвер.

— Не на вас лично. Вы вошли в тысячу индивидов для сохранности генофонда.

— Так нельзя! Где уважение к разуму? Вы должны установить с нами интеллектуальный контакт! — крик егеря дополнили хрипы умирающего оленя.

— А где уважение к живому? — прозвучало в ответ. — Вы только что убили живое существо. Где же был ваш интеллектуальный контакт?

— Но ведь он не разумный!

— А вы — разумные? — в словах червяка почудилась ирония, хотя на самом деле голос был лишен всяких эмоций. — Примитивное строение тела, примитивные мыслительные процессы… Но время предупреждения истекает. Благодаря тому, что у вас существует охота, вы автоматически переводитесь в разряд подохотных цивилизаций.

Червяк всосался в окружавшую мглу, и та сразу же начала рассеиваться. Вместе с яркими солнечными лучами навалились крики, лай, визг, свист лопастей и тарахтение мотора над головой.

— Силвер, срочно покиньте зону! — верещал динамик. — Всем — покинуть зону!

Олень, распластавшись, лежал на земле. Он больше не хрипел.

— Вы бы проваливали отсюда, — тусклым голосом посоветовал егерь.

Силвер огляделся. Он сделал вид, что не расслышал совета.

Домишко, в котором жил егерь, ему нравился. Никакой стеклянной и пластиковой дребедени — везде дерево, дерево, дерево. Пожалуй, таким и должно быть жилище человека, связанного с природой.

— Как ты думаешь, — Силвер по-прежнему — чего церемониться? — говорил егерю «ты». — Как ты думаешь, они серьезно?

Егерь пристально посмотрел на него и кивнул.

На стене висели ружья — три штуки. Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить их достоинства — простая и удобная охотничья двустволка, десятизарядный карабин 22-го калибра, а над ними сверкал своим великолепием «спрингфилд» с оптическим прицелом — дорогое ружье, из которого запросто можно за полтораста метров уложить буйвола.

Зачем егерю оружие, если он такой противник охоты?

— Я не стрелял ни из одного, — егерь, видимо, перехватил взгляд Силвера.

— Подарки? — догадался тот.

— Можно считать, что так… Эти штуковины мне отдали клиенты, которых я сумел убедить.

— Не стрелять?

— Да.

В голосе егеря чувствовалось обвинение. Силвер понял и огрызнулся:

— Что ты из меня дурака делаешь, будто я один виноват в том, что произошло, что существует охота!

— И вы тоже, — веско сказал егерь.

— Не вздумай убеждать меня, что вся ответственность на нас — охотниках! Это чушь! Пойми, куриные твои мозги, что так устроен мир — сильный всегда преследует слабого, душит, рвет, стреляет! — разошедшийся Силвер рубил ладонями воздух.

Егерь, опрокинув стул, подскочил к Силверу.

— Уходите, — тихо и угрожающе сказал он. — Убирайтесь отсюда к…

— Что? — удивленно и презрительно процедил Силвер и легонько оттолкнул от себя егеря. — Послушай, ты, агнец божий…

Егерь ударил его в челюсть. Силвер успел среагировать, и удар получился слабым, скользящим. Силвер тут же нанес противнику подряд два жестоких удара — правой и левой, по корпусу, словно по мешку в тренировочном зале. Егерь отлетел к стене, но устоял на ногах, оперевшись спиной о тесаные бревна.

Это удивило Силвера. После таких удачных ударов человек должен упасть, будь он хоть профессиональный боксер. И тут увидел направленный в свою грудь ствол «спрингфилда».

— Брось, там нет патронов, — храбро сказал Силвер и протянул вперед руку, но тут же услышал оглушающее:

«Бах! Бах! Бах!»

В глаза ударили снопы огня. «Все!» — подумал Силвер, но не почувствовал никакой боли. Он не ощущал страха, только было бесконечно обидно, что все кончается так до смешного глупо.

«Бах! Бах! Бах!» — снова загремели выстрелы.

Странное дело, но Силвер не чувствовал ничего.

Егерь расстрелял все патроны и побелевшими пальцами продолжал стискивать бесполезное оружие.

Силвер дрожащей рукой, еще не веря, ощупал себя — грудь, живот, лицо… Ничего!

Егерь обмяк.

— Забыл, — сказал он, — забыл, что мы в генофонде. — Значит, все всерьез…

Резко и требовательно зазвонил телефон. Егерь нетвердой походкой подошел к надрывавшемуся аппарату и сорвал трубку.

— Да!

Он повернулся к Силверу и спросил:

— Капитан Силвер Бак — это вы?

— Да.

Силвер, по-военному подтянувшись, подошел к телефону.

— Капитан Силвер Бак на линии!

— Это Фэрфилд. Какого черта, капитан! Я разыскиваю вас по всему району.

— Что случилось? — удивился Силвер. — Я в увольнении, и, насколько мне известно…

— К черту увольнение! Объявлена готовность Р-Р. Максимум через полчаса вы должны быть в штабе. Вы поняли?

— Да. Через полчаса в штабе.

— Действуйте! — Фэрфилд отключился.

— Капитан, — послышался тихий голос егеря, — а ведь вы бессмертны. Представляете, какую отличную службу вы теперь можете сослужить отечеству на поле брани?

Силвер молчал.

— Знаете, капитан, это, конечно, смешно звучит, но я тоже не чувствовал боли, когда вы меня ударили. Ни малейшей! Мы оба с вами неуязвимы.

— Послушай лучше, что мне сказали. Это, вообще-то, тайна, но… Короче: мне надлежит в минимальный срок явиться в расположение части. Объявлена готовность Р-Р.

— А что это?

— Угроза прямого нападения.

— Что? Они тоже узнали про уюрков?

— Наверное. А может быть, и нет. Надо ехать в часть.

— Поедете?

Силвер пожал плечами. Он никак не мог решить — да или нет.

— Тогда слушайте, — голос егеря стал сух и обрел твердость. — Помните, они сказали, что Земля рассматривается по нашим же законам? Это наши нравы и порядки тянут нас вниз. Мы собственными руками создали свой конец мира.

Силвер решился. Если объявлена готовность Р-Р, значит, командование в курсе происшедшего. Армия готова к молниеносной реакции. Земляне — это вам не кабаны или олени, они не безоружны. Они не позволят превратить свою планету в охотничий парк.

— Я уезжаю! — бросил Силвер. — Я буду звонить, постарайся быть поблизости. Мне кажется, еще не все потеряно. Надо поискать, выход найдется… Как тебя звать? — спросил вдруг он, уходя.

— Казимеж, — прошептал егерь.

Сон был нескончаем.

Казимежу мерещились уюрки — страшные уродцы, помесь рыб и динозавров, злорадно и хищно разевавших зубастые пасти. Уюрков было много и становилось все больше и больше. Они рыскали по городам, и у каждого в лапах сверкал новехонький «спрингфилд». Толпы обезумевших людей метались по улицам, прятались в подвалах, но везде их настигали разящие пули и хищные пасти.

Над всем этим зрелищем стояли они с капитаном.

Казимеж не сразу понял, что его разбудило. Он еще стряхивал остатки сна, когда телефон прозвенел во второй раз. За окном едва светало.

— Да!

— Слушай меня внимательно, — послышался четкий голос капитана. — Как можно скорее… Через тридцать минут приходи туда… Ну, где мы оставили Маури. Это очень важно.

Трубка загудела ритмичными тире.

Немного подумав, Казимеж взял «спрингфилд» и две коробки патронов.

От избушки до вчерашней засады было километра три. Как раз успеть вовремя.

Метров за триста от места вчерашней охоты он услышал вдруг далекое тарахтение. Звук — стрекотание вертолета — постепенно нарастал. Меж вершинами деревьев скользнула серая тень и, притормозив, опустилась на поляну.

Казимеж передернул затвор. Люк машины откинулся, показалась фигура капитана.

— Казимеж! — проорал он. — Ты здесь?

Казимеж поднялся и побежал к вертолету. Силвер протянул ему руку, помогая взобраться внутрь.

Силвер был в шлеме и зеленой форме с погонами. Он вел машину над самыми верхушками деревьев. Бросил взгляд на «спрингфилд», зажатый меж коленями Казимежа, и усмехнулся.