ЧИСТАЯ ПРАВДА (ЛЁЛИК)

– Да… А откуда вы знаете?! – изумился Илья.

– Догадались, – я показал за его спиной Бородавочнику кулак.

Не хватало еще, чтобы этот трепач рассказывал каждому встречному найденышу законы вольных собирателей. Кстати говоря, в данный момент он собирался обнародовать один из самых важных. Закон о последствиях осуществления гипотетически невозможных действий.

– Так вы мне поможете? – в глазах у Лёлика вспыхнула надежда.

– В чем?

– Ну… назад вернуться, то есть, вперед… д-домой в общем.

– А тебе туда надо? – по-простецки ляпнул Бородавочник.

– Конечно.

– Не пойдет, – сказал я. – Дело сделано. Ты провалился в другое время. Там, у тебя дома, твое исчезновение уже зафиксировано. Ты уже везде значишься, как пропавший, во всех мыслимых документах. Все уже помнят, что ты исчез бесследно. Ну и так далее…

– Как это? – удивился Лёлик. – Не понимаю.

– Он говорит, что если мы попытаемся вернуть тебя домой, то тем самым можем повредить ткань времени, – объяснил словоохоливый Бородавочник.

– Но я же…

– Повезло, – жестко сказал я. – А иначе ты должен был просто исчезнуть без следа. Нам, если мы решим тебе помочь, может так не подфартить. Очень на это велики шансы. И не будем мы рисковать подобным образом, нет у нас такого желания.

– А что есть? – спросил найденыш.

– Поохотиться, – брякнул неандерталец и похлопал ладонью по аркебузе, – а живем мы…

Договорить ему не удалось. Неподалеку послышались тяжелый топот и хруст, а потом прямо перед нами из зарослей папоротника выломился молодой анкилозавр. Лёлик тихо охнул и мешком свалился в траву. Бородавочник хмыкнул, потом плотоядно облизнулся и сказал:

– По-моему, подходящий экземпляр, а, Крэг? С ним все в порядке?

– Ты кого имеешь в виду? – уточнил я.

– Анкилостика, конечно! Гляди, всего-то кило на триста будет. Так как, берем?

Пришлось окинуть рептилию оценивающим взглядом. А та очевидно решила, что мы не представляем для нее опасности и мгновенно успокоившись, принялась как ни в чем ни бывало обгладывать ближайший куст араукарии.

Я слегка прищурился, увидел характерное зеленоватое свечение вокруг туши динозавра и вынес вердикт:

– Неприятных последствий не будет.

– Мне тоже так показалось. Сейчас я его…

– Погоди, ты помнишь, что холодильник у нас накрылся еще неделю назад, а новый мы пока не подобрали? – напомнил я чревоугоднику.

– Не боись, Крэг, я его пущу на солонину!

Бородавочник нацелил ствол аркебузы на ящера, а я зажал уши.

Грохнуло так, словно выстрелили из полевого орудия. Костяная броня анкилозавра не выдержала удара сорокаграммовой свинцовой пули, выпущенной с каких-нибудь двадцати шагов. Несчастному животному почти оторвало плоскую треугольную голову, так что оно даже не мучилось. Бородавочник издал торжествующий рык, здорово смахивающий на рев тираннозавра, и выхватил из рюкзака топор.

– А что с ним-то делать будем? – кивнул я на лежавшего в траве Лёлика.

– Да плюнь ты на него, Крэг! Пусть сам выкручивается, – отмахнулся мой приятель.

– Нет, – твердо сказал я. – Он не сможет сам, понимаешь? Отведем его в Поселок, авось и приживется.

– А если нет? – спросил Бородавочник.

– Тогда с ним случиться то же, что и с другими, не сумевшими стать вольными собирателями, – сказал я, – а у нас будет чиста совесть. И вообще, не задавай дурацких вопросов!

2.

Мы приволокли Лёлика в Поселок и, как положено, сдали с рук на руки старому Миронычу, владельцу единственного в Поселке кабака, служившего одновременно складом собранных вещей и постоялым двором.

Время от времени найденыши появлялись. Кто-нибудь из старожилов натыкался на очередного «лёлика» и приводил его Поселок. Тут они попадали в лапы Миронычу, некогда добровольно взявшему на себя, кроме множества других, еще и обязанность приглядывать за новенькими. Опыта ему было не занимать, поскольку он в свое время был знатным вольным собирателем. Тягу к оседлому образу жизни Мироныч ощутил после того как во время очередной вылазки забрел в триасовое болото и просидел на ветке гигантского папоротника аж пять дней, спасаясь от навязчивого соседства компании хищных текодонтов…

Когда через неделю мы с Бородавочником снова появились в Поселке и зашли в кабак выпить по кружечке кваса, Мироныч встретил нас весьма неприветливо.

– В чем дело? – поинтересовался я у старика.

– Ваш найденыш меня достал! – заявил в ответ Мироныч, наливая квас в большие деревянные братины.

– Кусается? – не моргнув глазом, уточнил Бородавочник.

– Если бы! – Мироныч со смачным стуком водрузил полные братины на стойку перед нами. – Слушай, Крэг, помнишь, мы договорились, что случайников больше не принимаем?

Я смущено пожал плечами:

– Извини, дружище, не мог я его там бросить…

– Ну да, а мне теперь за вас – отдувайся!

– Да чего он натворил-то? – недоуменно спросил Бородавочник и припал к своей посудине.

– Во-первых, он отбил у Баламута Хильду, – начал перечислять Мироныч, загибая толстые как сосиски пальцы.

– Вот это да! – хором выдали мы с Бородавочником.

Невероятно! Дело в том, что по непонятным причинам женщин среди найденышей почти не попадалось, а из-за тех, что все-таки оказывались в Поселке, возникали самые настоящие дуэли, чуть ли не до смертоубийства. Победитель брал женщину на свои полные обеспечение и ответственность, потому что ни одна особа женского пола так до сих пор и не стала вольным собирателем, впрочем как и матерью. Не рождались здесь дети – и всё тут! В общем, для того чтобы обзавестись женщиной, надо было либо найти случайницу, либо победить ее покровителя на дуэли.

– Неужели этот хлюпик побил Баламута?! – изумился я.

– В том-то и дело, что нет! – Мироныч вдруг как-то сник и нацедил себе квасу в обычную кружку. – Не было никакой дуэли. Баламут позавчера ушел в рейд, а ваш Лёлик встретил Хильду на улице, поговорил и зашел к ней в гости…

– Ну и что? В гости никому не возбраняется, – перебил старика Бородавочник. -…а сегодня с утра Хильда со всем своим барахлом явилась сюда, – не обращая на него внимания, продолжал Мироныч, – и объявила, что пришла жить к Илюшеньке!

– К кому?!..

– К Лёлику вашему!

– И ты пустил?

– Конечно. Она же сама так решила. – Мироныч допил квас одним глотком и спросил: – Чего-нибудь интересного притащили?

– Есть кое-что, – ответил я. – Погоди, а чем еще Лёлик тебя достал?

– Да уже целую неделю за мной ходит и вопросы дурацкие задает!

– Например?

– Ну, мол, почему на складе собранных вещей кладовщика нет. Или вот: на какие средства содержится постоялый двор? А кто, мол, торжищем руководит, квоты устанавливает…

– Чего устанавливает? – поперхнулся Бородавочник.

– Квоты…

– Это что за хрень?!

– Ну… не знаю я! Говорю же – достал! – Мироныч яростно уставился на неандертальца.

Я удивился.

Как можно руководить торжищем? И зачем?!..

Два раза в месяц вольные собиратели приходят на площадь перед домом Мироныча с найденными вещами. После того как старик открывает склад, каждый желающий может войти в него и поменять любую свою находку на любую другую, находящуюся на складе вещь. Если ничего подходящего на складе для обмена не обнаруживается, то лишние вещи отдают Миронычу. Тот за это угощает собирателей квасом, а так же свежими овощами и фруктами со своего огорода. И все довольны.

– Да не нервничай ты так! – примирительно сказал Бородавочник. – Давай-ка лучше, открывай свои кладовые – полдень: пора торжище начинать.

Втроем мы вышли на площадь, где уже собралось человек двадцать вольных собирателей с мешками, рюкзаками, чемоданами на колесиках и антигравитационными тележками, гружеными всякой всячиной. Народ подобрался в этот раз бывалый, степенный. Никто не шумел, не ворчал – чинно сидели или стояли небольшими кружками, тихо переговариваясь и неспешно покуривая трубки, сигареты, папиросы, кальяны и самокрутки. Мироныч вразвалочку подошел к широким воротам склада, откинул засов и открыл одну створку.