Дом Безмолвия

Боль постепенно утихла, злость тоже. Осталось лишь глухое раздражение. Неужели это все? Неужели здесь ничего нет? Но зачем же тогда он пришел в этот дом? Нет, оставался еще подвал. Конечно же, подвал! Ведь именно в подвале вероятнее всего скрывается хранилище мрачных тайн. Они должны быть там, просто обязаны! Отыскать темный лаз не составило никакого труда. Отверстие словно само вынырнуло из мрака. Первый счел это удачным предзнаменованием. Каменные ступеньки, полуобсыпавшиеся посередине, уводили в неведомое. Он смело зашагал по ним. Внезапно ноги погрузились во что-то вязкое. Одна из туфель лопнула, и сквозь трещину внутрь хлынула холодная жижа. Первый выхватил фонарик и осветил окрестности. Ничего, кроме лестницы, ведущей обратно, и грязной лужи, в самой середине которой стоял он сам. Фонарик мигнул и стал медленно угасать, как в кинотеатре перед началом сеанса. Первый быстро переменил батарейку. Запасная продержалась еще меньше. В подвале, как и везде, царила абсолютная тишина. Постояв в полном отсутствии света еще пару минут, первый с хлюпаньем выдрал ноги из грязи и пошлепал вверх, стремясь на ходу скинуть тяжелые липкие комья. Брюки внизу обтрепались и намокли от крови. Каждое прикосновение мокрой ткани к раненой ноге причиняло пульсирующую боль. Окунать руки в это вонючее болото в поисках колючих шариков и прочих потусторонних штучек казалось вовсе немыслимым делом. Больше здесь исследовать было абсолютно нечего. Прямо перед ним оказался прямоугольник двери, предвещая конец затянувшейся экскурсии.

Оставляя позади последнюю ступеньку крыльца, первый запнулся и по хлопанью подошвы догадался, что теперь от покупки новой обуви уже ничего не избавит его персону, такую же скромную, как и до этой вылазки. На рукаве куртки чернело пятно слизи, подобранной то ли в лесу, то ли где-то внутри этого неказистого строения. А оттуда не доносилось ни единого звука, как и прежде. Ни шагов, ни скрипов. Его попутчик, наверняка, оказался сообразительней и покинул эти места гораздо раньше. Приходилось признать, что ночь прошла впустую, а об испорченной экипировке не хотелось и вспоминать. «Чертов дом, — подумал первый продираясь сквозь кусты, — давно бы уже пора его снести». И в голове возникла яркая картинка, как в свете солнечного дня, мощный оранжевый бульдозер крушит прогнившие доски и сдвигает их с глаз долой в густые колючие заросли…

Второй осторожно поворачивал голову из стороны в сторону. Что-то тихонько тихонько просвистело, сначала слева, затем справа, похожее на ветер, но сквозняка он не почувствовал. Наверное, свист ему только померещился. Далеко-далеко, в глубинах дома, пробили часы то ли три, то ли пять раз. Конечно же, никаких часов здесь быть попросту не могло. Впереди показалась винтовая лестница. Второй без опаски поднялся по ней и очутился в узком коридоре с множеством дверей. Лестница позади него тихо отодвинулась и растаяла во тьме. Он ничего на заметил, ибо впереди его ждал длинный путь.

Дом раскрывал, перед ним то извилистые переходы, то громадные залы, то уютные маленькие комнатки, то лестницы, ведущие во все стороны. По мраморным ступеням вошедший поднимался на верхние этажи. В провалах отсутствующих фрагментов потолка ему виделись неземные крупные звезды, собранные в загадочные созвездия. То тут, то там тянулись ниточки жемчужной паутины. В темных углах сверкали семицветинные бриллиантики разных форм и размеров. Светились магическим светом стеклянные шары, беззвучно проплывающие из комнаты в комнату, медленно меняя высоты и направления. В далеком низу обнаружились темные лабиринты. Казалось, там и прячутся потусторонние чудища, готовые в любую секунду наброситься и растерзать. Но он не боялся, так как твердо знал, что дом, подобно его душе, пуст, и кроме него здесь никого нет. И второй бесстрашно шагал вслед за серебристыми облаками, мерцавшими мягким переливчатым сиянием. Сотканные из тьмы ступени уводили его в пыльные коридоры с высокими потолками В узкое оконце хрустальными искорками бесшумно влетали брызги фонтана.

Стены разбежались в стороны, и второй оказался на широком полукруглом балконе, ограниченном белыми толстыми столбиками перил. Три млечных пути, совершенно непохожие друг на друга, сплетались в звездные спирали. На половину небосклона раскинулся золотистый хвост кометы. Громадная голубая Луна заливала своим светом все доступное ей пространство. Где-то внутри второго зарождались вопросы. Но еще не успев превратиться в слова, они уносились прочь, и на смену им возникали все новые и новые. А навстречу уже пробивались такие же беззвучные и бессловесные ответы, исходящие неведомо откуда…

«… Но чувства уйдут, растворятся в звенящей тиши.

И только безмолвие сможет заполнить провалы души.»

В доме безмолвия, погрузившись в бесконечную ночь, шел человек, ничего не даря и ничего не получая взамен. По крайней мере, так могло показаться тому, кто видел его путь. Но сложно ухватить взглядом эту дорогу. Тем более что облака уже поглотили Луну и теперь тянулись к пока еще далекому горизонту. Ночь скрадывала контуры черного здания, где живет тишина. Но был ли пуст дом? Была ли пуста душа?

Июнь 1996 г.