На семьдесят седьмой параллели

Смотрели: геологи - на незнакомку, она - поочередно на каждого из них. Потом она сделала шаг к ним и сказала:

- Алькарео-Си...

Никто ей не ответил.

- Алькарео-Си! - повторила она.

Может быть, это имя? Илья назвал себя, Аня тоже.

Девушка на миг подняла брови и, поднеся руку к груди, сказала:

- Лиа...

Поняли: ее имя - Лиа. Алькарео-Си - что-то другое.

Незнакомка подняла руку к голове, тронула брошь, украшавшую волосы. Произнесла несколько звонких слов. Что сказала точно не понял никто, но каждый каким-то образом ощутил полет из глубины, из пространства: "Оттуда..." Одновременно все трое увидели над собой ночное небо - Полярную звезду, вытянутый пятиугольник Цефея. Вокруг звезды, увенчавшей самое острие, - гаммы Цефея, - возник чуть заметный кружок, и на нем - быстро бегущая голубоватая искра.

- Алькарео-Си! - третий раз повторила незнакомка, и звезды над головой погасли.

Виталий шагнул навстречу и, широко обведя рукой, сказал:

- Земля!

И опять растерянно стояли друг перед другом. Происшедшее не умещалось в голове. Сеял меленький пылевидный дождь, с севера находил туман - все было, как вчера и позавчера. И сами они такие же, как вчера - Виталий, Аня, Илья. И вдруг эта - четвертая: звонкий высокий голос, звездное небо, шар... В обычную жизнь вошла сказка. Но мысль двигалась по инерции, в сказку никто не верил.

Стояли и рассматривали пришедшую. В ее лице странно смешивались, - если определять земными понятиями, - черты южной и северной расы: белая кожа, черные, под черными бровями, глаза, с узким ушедшим к вискам разрезом; губы очерчены строго, даже слишком строго для молодого лица; квадратный лоб казался высоким, привлекал вызовом, в котором угадывалась смелая мысль; волосы, уложенные короной, скреплены брошью с несколькими крупными гранями. В одежде преобладали черный с белым тона - вся она состояла из куска материи, обвитого вокруг тела наподобие сари. Руки от плеч - обнажены, на левой браслет и с крупными камнями - перстень...

Но сколько можно стоять? Пришедшая, как ни сказочно ее появление, оказалась у геологов гостьей. Надо было приглашать ее в дом. А где этот дом? Весь земной шар?.. Они представители человечества? По их поведению пришедшая будет судить обо всех людях. Вот и задача: что сказать, как сказать? И когда тут думать?

Полуобернувшись к своим, но так, чтобы видела и поняла незнакомка, Илья на правах старшего пригласил:

- Пойдемте...

Пошли: Илья, Виталий, незнакомка, потом Аня. Только теперь в полной мере стали ощущать необычное: Илья и Виталий чувствовали, что за ними идет КТО-ТО, и не просто кто-то, а ОТКУДА-ТО... Аня с удивлением глядела на движения незнакомки - плавные и замедленные, как в акробатическом танце.

2

Через два дня, когда Виталий сел к передатчику, он не предполагал, что его разговор с базой окончится так нелепо. До этого он провел три сеанса связи и все накоротке: ничего не нашли, продолжаем работу. Сейчас перед ним лежала тетрадь - запись о событиях, происшедших после удивительной встречи. Эти записи - единственное, что позднее представили геологи начальнику базы Травкину. Тетрадь сдана в архив поисковой конторы: ни записям, ни рассказам никто здесь не поверил.

Даже теперь, когда прошло столько лет со времени экспедиции, главные участники этого события остаются верными себе.

Башин, ныне начальник геологического управления в Т., начальник, как говорят, не без характера, - если спросить его о таймырской встрече, ответит:

- Вздор! Как вы можете верить вздору?

При этом окладистый двойной подбородок его пыжится и напирает на белый, безукоризненно отглаженный воротник:

- И Виталий, и фантастика - все вздор!

Башин как-то забыл, что Виталий и Аня погибли на Чулыме в лесном пожаре. Втайне он любит порассуждать, что Виталий, со всей его фантазией, никогда не смог бы стать начальником управления...

Травкин, уже четыре года пенсионер, пригласит вас на веранду своего крымского дома, придвинет тарелку, с клубникой:

- Мы тогда нашли слово - Stannum, - нажмет на двойное "н" и начнет рассказывать свою биографию, которую без сомнения считает выдающейся.

- А Виталий, Аня, Илья?..

- Виталий?.. - поведет он плечами. - Этот... как его... ну, что тут скажешь?

Только Андреев, радист, - он и сейчас работает на Таймыре, - честно сожалеет о том, что произошло.

- Теперь можно поверить, - говорит он, - другое время, космические полеты... - От волнения Андреев вскидывает руки к вискам. - А тогда мы были, как кроты: что под ногами, то наше... Виталия помню. Не удержался он в партии Травкина. Ушел на юг, на Чулым. С ним ушла Аня Волкова. На Чулыме они и погибли. А тетрадь - Виталия, почерк его. Это я удостоверяю точно. У меня есть письмо с Чулыма. Правда, о встрече в письме ничего не сказано, а почерк - Виталия. Подождите, найду...

Итак, настроившись на волну, Виталий слешил передать сообщение, от которого, как он думал, захватит дух у Володьки и у начальника. Чтобы не повторяться и ничего не перепутать, он заранее подготовил записи - добрая привычка радистов: передавать только самое главное.

- В пятистах метрах от лагеря, - радировал он, - опустился перламутровый шар. Из шара вышла девушка, Лиа с Алькарео-Си, - так назвала она планету гаммы Цефея.

- Это что - начало? - спросил по рации Башин.

- Все так и началось, - подтвердил Виталий.

- Начало романа?..

- Слушай, что дальше, - ответил Виталий.

- Ну, ну, - согласился Владимир. - Слушаю.

- Мы шли к лагерю вчетвером: я с Ильей впереди, потом Лиа с Аней. Хотелось оглянуться, все ли это взаправду - шар, незнакомка. Может быть, нам пригрезилось, мираж тундры? Бывают же миражи в пустыне... То же чувство испытывал Илья. Он сказал: "Не оглядываться! И вообще, вести себя, как современники двадцатого века..." Ты знаешь, какие мы современники: замызганные плащи, во всем рабочем... Я так и заметил. "Не разговаривай! - оборвал он. - Подумает, что сговариваемся". - В лагере Аня вынесла из палатки спальным мешок вместо ковра - пригласила гостью садиться. Та села. Аня подала ей плащ - у нее он сохранился лучше, чем у нас с Ильей. Лиа от плаща отказалась.

- Но ведь холодно, - сказала Аня.