Две жизни пилота Климова(СИ)

Кстати, об истории. Это, пожалуй, мой любимый предмет, не считая тех, что относятся к лётной подготовке. История сражений, само собой, особенно тех, где решающую роль сыграл Имперский Флот.

Во времена становления Империи, когда подконтрольное нам пространство было не так велико, война вообще никогда не кончалась. Вот уж когда были нужны все. Сейчас же всё абсолютно наоборот: мы сильнее противников, армия наша больше и могущественнее. Поэтому кто-то там, на передовой, а кто-то, как я, в симуляторе.

А как бы было хорошо оказаться бок о бок с героическими защитниками Плутонианской пограничной станции. Да, да, были времена, когда враг прямо-таки стоял на пороге нашего дома! Вот там была битва, так битва. Отдельный гарнизон всей агломерации в течение двух недель оборонял вход в нашу систему. Им не могли выслать помощь, поскольку необходимо было контролировать пространство около других планет, в то же время враг был не настолько глуп, чтобы просто обойти гарнизон, представлявший собой серьёзную силу. Такой удар в спину был бы для них смертельным.

Ксерки, так их называли, шестилапые тощие уродцы, которые заполняют собой, как паутиной, всю кабину своих космолётов. У них сумасшедшая реакция и точность, но гарнизону всё равно удалось устоять в момент первой атаки, которая длилась двое условных суток, после чего враг вынужден был отойти, а защитники получили подкрепление, первое и последнее.

Ксерки давили на Никту, где оборонительные системы больше всего пострадали в момент первой атаки, и несчастный спутник Плутона много раз переходил из одних рук в другие. Точнее, поскольку высадка в той ситуации была бы самоубийством, пространство вокруг Никты. Но даже оно было важно, и флот каждый новый раз делал мощный рывок и выбивал оттуда шестилапых. Их утконосые корабли каждый раз разбивались о стену, которой стоял на их пути Имперский Флот.

Таких примеров много, и каждый раз мы выдерживали. Иногда находясь уже на волосок от гибели, но выдерживали, а если кто-то и гиб, то он всегда был отмщён. Это сражение я вспомнил потому, что оно произвело на меня самое неизгладимое впечатление. Я был на Никте, где по сей день стоит монумент памяти. Мы летали туда с классом, когда я был ещё в школе. Признаться, до этого момента вся эта имперская слава мало что для меня значила, но именно там я увидел настоящие воронки от разрывов, осознал, что камни действительно могут плавиться от лазеров. Я понял своим умом, что корабли и люди, которые там погибали, тоже были настоящими. Герои, конечно же, уже давно захоронены, но некоторые космолёты лежат там до сих пор, как напоминание о том, что не металл и не бетон делают оборону незыблемой.

Я могу вспомнить много сражений и даже рассказать о них. Жаль, нет среди них тех, в которых мне довелось бы участвовать, а я, между прочим, почти четыре года во флоте. Патруль, симулятор, приём пищи, сон. Порядок может быть иным, но это, конечно же, значения не имеет.

Размышляя об этом, я прохожу по коридору, отдавая часть встречающимся мне офицерам. Хорошо ещё, здесь нет новобранцев, а то они бы по незнанию смотрели на меня как на героя, коим я, конечно же, не являюсь ни формально, ни тем более по-настоящему. Хотя, не будучи настоящим, формальным быть невозможно, но обратное случается. Чего скрываться, я не отказался бы от золотой звезды, но сама медалька ерунда. Куда важнее то, что за ней стоит.

- Как отлетал? - я слышу знакомый голос и чувствую удар по плечу.

- Напугал! - говорю я.

- Что-то ты, Сашка, пугливый стал. Близость фронта действует?

- Эта близость такова, дорогой мой Лёшка, что даже посланные мною зонды не увидели бы врага.

- Ты слишком переживаешь из-за всего этого. На вот!

Он улыбается, обнажая ровные зубы, и хитро щурит голубые глаза. У него на щеках в этот момент появляются ямочки, которые очень нравятся девчонкам. В его руке маленький чёрный конверт, содержимое которого мне известно.

- А я уже было обрадовался, что связь из-за военного регламента ограничена.

- Ограничена не значит, прекращена. И вообще я тебя не понимаю. Все остальные ждут сообщений как глотка воды, а ты рожи корчишь, будто лимон заглотил.

- Хочешь, вместе посмотрим?

- Нет уж, уволь. Лезть в чужие дела очень нехорошо. Тем более, я не психолог.

- А я думал, добавишь ты это или нет?

- Но, скажу я тебе, даже психологом быть не надо, чтобы сказать, что она тебя всё ещё любит.

- Ага. Любит, ждёт. И меня самого, и каждую весточку с фронта.

- Почему нет?

- Потому что любимых не бросают.

- А нелюбимым не пишут.

- Боюсь, что я являюсь ярким доказательством обратного.

- Надумаешь, я могу устроить тебе встречу с психологом, чтобы Вязьма не прознал.

- Вот ещё. Может, утку мне под кровать добудешь?

- Ты бы подумал. Она симпатичная, и пилоты ей нравятся.

- Как насчёт полётных специалистов, просто тыкающих в сенсор?

- Ты себя принижаешь.

Мы замолкаем и отдаём честь полковнику, идущему навстречу. Мне показалось, что он бросил на меня не слишком добрый взгляд, хотя, скорее всего, это общий негатив внутри меня. Пожалуй, общение с психологом, которого мне предлагает товарищ, было бы на пользу, но сугубо потому, что она женщина. Но, даже осознавая пользу умом, душой я этого не хочу.

- Какие планы? Покатаем на симуляторе перед вечерними посиделками?

- Устал я от симулятора и посиделок.

- Как знаешь. Могу добыть голодиск с настройками нового экспериментального ястребка.

- Правда? - оживляюсь я.

- Правда-правда, - он снова ехидно улыбается.

- И он настоящий? Ну, в смысле, такой существует?

- Дааааа, - протягивает Лёшка издевательски, а потом переходит на шёпот, - в ангарах палубы 11 "А" стоит три пятёрки таких.

- Почему не используют?

- Пока ещё отбирают команду испытателей. По слухам, после Мелары будет большое переформирование. Вот и испытают заодно. Новый поход, все дела. Всё нужно знать.

Вот как проходит война. Первый день, а мы уже готовимся к тому, что будет после захвата очередного мира. И это не загадывание, и сглазить здесь не получится. Если уже идут такие слухи, то так и есть. Верхам, с которых они сходят до нас, конечно же, виднее, так что на них можно положиться.

- И пробиться в команду никак?

- Хотелось бы тебя обнадёжить, но пока могу порадовать только голодиском. Машина новая, управление унифицированное. Симулятор нужно только перенастроить.

Обида на то, что я, скорее всего, даже не посижу в настоящей машине, борется с горячим желанием опробовать её хотя бы на симуляторе. Хотя, пожалуй, если я всё же решусь посмотреть сообщение, покоящееся в чёрном конвертике, это будет единственное, что поднимет моё настроение хотя бы до нуля.

- Ну так, пилот Климов? - напоминает о себе Лёшка.

- Ладно, будем считать, что ты меня соблазнил.

- Ох, я такой соблазнитель, - шутит он, - увидимся на обеде, а потом идём.

- Хорошо.

Он напоминает мне о том, что идёт ещё первая половина дня, а я уже ощутил себя не у дел. Где ты, учебка? Там всё то время, что ты не летаешь, ты развиваешь побочные навыки: бегаешь, стреляешь, выполняешь упражнения на реакцию, память, внимание и интеллект. Кстати, может, чем-то подобным заняться? Смотрю на часы и понимаю, что времени до обеда только на то, чтобы сходить на информационный пост, где посмотреть весточку из большого мира. Или сразу же отправить её в мусор?

Решаю, что всё же было бы слишком грубо и некрасиво даже не посмотреть то, что для тебя записали и отправили. С противным мне покорством иду на терминал, благо офицеры имеют к нему доступ в любой момент.

Открываю конвертик и вынимаю из него круглый одноразовый носитель. Наверное, ещё мой дед пользовался чем-то подобным. Сейчас их можно применить, разве что, вот в таком режиме информационной изоляции. Нет прямого диалога с другой стороной, а одно сообщение можно и проверить, не содержит ли оно в себе что-то, что противозаконно. То, что его смотрели, ерунда. Мне скрывать нечего. Я более чем типичен в своих личных отношениях. Это многие борцы за то, что они называют свободой, воспротивились бы, потому что по недалёкости своей считают, будто их жизнь кому-то, кроме них самих, интересна. Будто бы спецслужбы только и ждут, чтобы узнать, с кем они разговаривают или даже спят. Абсурд чистой воды. Чтобы стать интересным спецслужбам, нужно обсуждать реальные акции, направленные против страны, но у большинства не хватит духа на что-то значимое. Так, один сплошной трёп о заговорах, которых на деле нет.