Стикс. Черный заповедник (СИ)

Меж тем окрестности чем дальше, тем нравились ей все меньше. По прикидкам девушки, лесу давно пора было бы начать редеть, а дороге - становиться наезженной из-за приближения к населенным пунктам.

Однако, этого не происходило. Напротив, лес становился гуще, вплотную подступая к дороге. Да и сама дорога из проселочной превратилась в едва заметные колеи. Яна ездила к тетке каждый месяц, и по пути знала каждое дерево. Те, что смыкали над ней свои кроны сейчас, были точно незнакомы. Как и тропа, в которую в конце концов превратилась дорога.

Она заблудилась. Должно быть, задумавшись, незаметно сошла с дороги на какое-то левое ответвление. Иного объяснения тому, что Яна стояла теперь в густом буреломе, каких сроду не могло произрастать в их степях, и где не проехал бы не то, что автобус, но и даже велосипедист, быть не могло.

Выругавшись, девушка повернула обратно. Яна уже успела устать, но теперь из-за потерянного времени идти пришлось еще быстрее. Радовало, что собираясь за город, она оделась соответственно - в то, что было не особо жалко. Видавшая виды куртка, камуфляжные штаны и удобные ботинки на толстой подошве оставались еще с тех времен, когда отец таскал ее на охоту. Уже потом Яна приспособила практичный камуфляж для загородных поездок.

Постепенно тропа снова разошлась до привычной проселочной ширины. Приунывшая было девушка приободрилась. Она даже ускорила шаг, предвкушая скорое возвращение на правильную дорогу, и потом, через какое-то время, завершение вынужденного похода. В приободренном настроении, Яна прошагала еще пару десятков метров, ожидая, что вот-вот из-за поворота покажется основная, наезженная дорога. А, если особенно повезет - и какой-нибудь движущийся, исправный транспорт...

Чувство опасности пришло мгновенно.

Яна замерла, стиснув пальцы на подобранной палке. Предупреждающая тревога стучала в висках, поднимая откуда-то изнутри волну мутного страха. Как и всегда в таких случаях, девушка не была в курсе, в чем тут дело. Единственное, что она могла знать точно - за поворотом что-то было. Что-то такое, чего лучше избежать.

Избежать - значит, вернуться в те же заросли, из которых она только что вышла. Или - идти напролом через лес, с треском и хрустом, которые наверняка будут разноситься далеко вокруг.

Поколебавшись какое-то время, она решилась. Еще раз беззвучно помянув чью-то мать, Яна осторожно двинулась вперед.

Еще до того, как из-за желтеющей листвы и веток показался выход на знакомую проселочную дорогу, до слуха девушки донеслись сопение и чавканье, перемежаемое чьим-то утробным урчанием. Несколькими мгновениями позже она увидела и источник звука.

Прямо у начала тропы две крупные, большеголовые собаки пожирали третью. Собаки были самыми здоровыми из тех, что Яне доводилось видеть раньше, не исключая даже сенбернаров. И самыми уродливыми. Яна успела рассмотреть широкие челюсти, узкие лбы и раздутые кожистые затылки, когда один из псов поднял измазанную кровью морду. На незваную гостью взглянули мутные темные глаза.

Медленно, преодолевая холод, что разливался по телу от сжавшегося желудка, девушка присела, спуская с плеча рюкзак. Левую руку она оставила упертой в землю, а правую до боли стиснула на тяжелой палке, которую она все-таки не зря так долго таскала за собой.

... И все же, несмотря ни на что, Яна едва не пропустила миг, когда тварь решилась напасть. Девушка моргнула - а в следующее мгновение огромная зверюга оказалась рядом с ней, невесть как за долю секунды преодолев около полутора десятков метров. Яна успела только отшатнуться, швыряя в оскаленную морду пылью. И, немыслимым образом увернувшись от жамкнувших рядом челюстей, что было сил врезала палкой по открывшемуся собачьему носу.

Удар был страшен. Яна знала об этом заранее и сильно рассчитывала на него. Выронив на рухнувшую тварь остатки переломившейся дубинки, она тут же рванулась в сторону, выставляя перед собой рюкзак. В тот же миг вторая зверюга, что оказалась совсем немногим меньше первой, вцепилась в брезентовую ткань с другой стороны. Яна не стала сражаться за имущество. Что было сил толкнув от себя набитый утварью брезент, она выхватила из кармана нож. Собака, которую толчок отпихнул на полшага, успела отбросить пожеванный рюкзак - и крепкая, закаленная сталь с размаху воткнулась в ее уродливый затылок.

Пес уркнул и пал на подкосившиеся передние лапы. Отклянченный широкий зад шлепнулся вниз почему-то на несколько мгновений позже. Яна перехватила нож обеими руками, и ударила снова, потом еще... Широкая кожистая нашлепка на затылке собаки лопнула после первого удара, но только к третьему Яна сообразила, что что-то не так.

Вместо ожидаемой кровищи нож раз за разом погружался в вязкое переплетение каких-то черных нитей.

Девушка остановилась, тяжело дыша. Переждав несколько мгновений, окинула взглядом поле боя. Обе зверюги дохлыми тушами лежали у ее ног. Яна уже два года не была на охоте, еще дольше - в спортзале, и понимала, что случившееся оказалось колоссальным везением. Тем более, с учетом размеров собак, и того, что дело обошлось без единого укуса.

С трудом уняв колотившее ее возбуждение пополам с запоздалым испугом, Яна присела над одной из убитых тварей. Теперь, когда она могла рассмотреть их поближе, Яна видела, что зверюги были похожи на собак только отчасти. Хотя несомненно, это были именно собаки, но довольно странные. Размером гораздо больше обычных, диких, и даже откормленных, домашних бойцовских пород. Необычайно развитые челюсти с увеличенными клыками заставляли пугливо ёжиться даже теперь, когда твари были мертвы. На затылках тварей вздувалось по уродливому темному кожаному мешку. Один из таких мешков Яна пробила, защищаясь от нападения, и теперь ее правая рука была заляпана чем-то вязким и черным.

Девушка сходила к окровавленной тушке, которую пожирали мутанты. От разъеденных ошметков мало что осталось. Но, все-таки, по ним можно было разглядеть, что как раз вот это была обычная тощая собака средних размеров, ничем не отличавшаяся от других своих собратьев. Ничего лишнего или необычного на ней не росло.

Яна снова вернулась к трофеям. В них было что-то, не дававшее ей покоя. Зверюги могли быть переносчиками какой-то заразы и, возможно, следовало бы поостеречься. Однако Яна уже так замаралась в непонятном содержимом затылка собаки-мутанта в процессе схватки, что если зараза существовала и передавалась воздушно-капельным способом, метаться было поздно. Поэтому, после колебания, она вновь присела над зарезанной тварью. Покопавшись в рюкзаке, выудила резиновые перчатки, которые везла по просьбе тетки. Простерилизовав руки хлоркой, которая так же ехала для теткиных нужд, Яна натянула перчатки. И, помогая себе ножом, углубилась в содержимое собачьей головы.

Спустя какое-то время она выпрямилась, с недоумением разглядывая небольшой твердый камешек в виде горошины, который лежал у нее на ладони. Горошина нашлась среди переплетения непонятных черных нитей в затылочной части твари, и о ее назначении Яне оставалось только догадываться.

Чувствуя себя на пороге открытия то ли нового вида млекопитающих, то ли его мутации, Яна в целях эксперимента вспорола ножом затылочный пузырь второй твари. С удовлетворением нашарив там еще две "горошины", она как можно плотнее упаковала их в целлофан и спрятала в рюкзак. После чего, тщательно отфотографировав с разных ракурсов каждую тварь, по одной оттащила их в кусты и закидала ветками.