Дворы Джамшида

Один из стариков двинулся к освещенному костром пространству, шаркая ногами в такт ударам барабана. Свет окрасил красным морщины на его тридцатилетнем лице, покрыл, словно волнистыми колеями, густым румянцем лоб. И его тонкий голос поплыл в холодном ночном воздухе: 

Его пение подхватил женский голос: 

Теперь и другие фигуры, шаркая ногами, появились в свете костра, а ритм барабана из собачьей шкуры звучал все резче, все сильнее. Риан почувствовал, как у него быстрее движется кровь, как нарастает прилив вновь пробудившейся энергии.

Теперь голоса объединились: 

Риан больше не мог сдерживать себя. Он почувствовал, как его ноги начинают двигаться в такт с мстительным ритмом барабана. Он услышал собственный голос, подхвативший пение: 

Он присоединился к пляшущему с притопом племени, его руки производили жесты, имитирующие убийство, рвали и отбрасывали. Сила вливалась в его изнуренные конечности, пульсировала по всему его слабому от недоедания телу. Он мельком увидел на другой стороне костра Мириам, и у него захватило дух от красоты ее оживившегося лица. И вновь он почти хотел ее, и некоторое время даже мог убеждать себя, что однажды он обязательно захочет ее, и что на этот раз воздействие Танца не пройдет без следа, как это бывало раньше, и он будет и дальше продолжать чувствовать себя таким же сильным, уверенным и бесстрашным, и отыщет множество собак, чтобы накормить племя; а затем, может быть, мужчины все-таки захотят женщин, как это бывало раньше, и он сам захочет Мириам, и племя увеличится и станет большим и сильным...

Он поднимал свой голос все выше и выше и изо всех сил топал ногами. Ненависть была теперь как вино, с жаром вливавшееся в его тело, яростно пульсирующее в его мозгу. Песнопение перерастало в истеричный вой, горькое обвинение отражалось от пустынных гор и мертвого моря, разносимое наполненным пылью ветром...