Время бесцветной крови (СИ)

Вспомнив об отце, Игорь помрачнел и отодвинул в сторону поднос с едой. Именно отец стал причиной его нынешнего путешествия. Вернее не столько отец, сколько страх - жгучий страх за собственную жизнь...

Игорь достал из бумажника старую, немного смазанную, черно-белую фотографию. На ней была запечатлена какая-то деревня на фоне невысоких, поросших соснами гор. Одна из вершин имела причудливую форму: расколотая ущельем, она напоминала латинскую букву "V". Но самым примечательным на фото было изображение стоящего у плетня живого существа - не то таинственного, неизвестного науке зверя, не то переодетого в маскарадный костюм человека. Загадочный субъект смог бы сойти за медведя, правда, не бурого, а пепельно-серого, если бы не человеческий разворот плеч и бедер. Да и верхние конечности были все же руками - не лапами, хотя их и покрывала густая пепельная шерсть. А вот морда очень походила на медвежью.

Жена, впервые увидев снимок, воскликнула: мол, снежный человек, йетти! Игорь тогда лишь поморщился в ответ - он не верил ни в летающие тарелки, ни в лох-несское чудовище, ни в снежных людей и презирал попытки всяких маньяков фальсифицировать "доказательства".

Да, тогда он еще был наивным, самоуверенным, и считал, что его очень трудно напугать...

Игорь перевернул фотографию и прочитал уже выученную наизусть надпись, сделанную знакомым рваным почерком: "Иркутская область, предгорье Саян, речка Соленая, деревня Медвежьи Ключи, время бесцветной крови". Он нашел фотографию, когда разбирал бумаги покойного отца. Там же лежало и письмо, адресованное сыну. На конверте отец написал: "Не открывать до тридцати пятилетия", и Игорь, разумеется, тогда выполнил эту просьбу. А фотография... Вначале он не придал ей значения, но однажды случилось событие, буквально взорвавшее его жизнь...

- Ваш сок! - Звонкий голос стюардессы вывел Игоря из задумчивости.

- Спасибо. - Корреспондент сделал глоток и нетерпеливо посмотрел на часы. До Иркутска оставалось около часа лету, а там его должен подхватить пожарный вертолет и доставить в райцентр...

Кривенцов торчал на "аэродроме подскока", как в шутку именовалась вертолетная площадка пожарников, и маялся от жары и скуки в ожидании столичной знаменитости. Дежурный персонал аэродрома в лице двух одуревших от жары механиков и одного диспетчера мирно дремал под брезентовым навесом и не обращал на егеря ни малейшего внимания.

Олег открыл капот уазика, почистил свечи. Затем протер влажной тряпочкой стекла и вымел веником мусор из салона. Подумал и, стибрив у вертолетчиков старый ватник, постелил его поверх "пассажирского" ящика. Он здраво рассудил, что так гостю будет мягче приземляться после прыжков на ухабах, которых по дороге встретится великое множество, а то отобьет еще свой столичный зад, потом криков не оберешься. Олег критически оглядел внутренности уазика и лениво прогулялся по аэродрому. Заняться ему было решительно нечем.

Внезапно в диспетчерской зазвонил телефон.

- Олег, будь другом, возьми трубку, - сонно пробурчал диспетчер, не трогаясь из-под навеса.

Егерь повеселел: какое никакое, а развлечение. Он подошел к открытому окошку диспетчерской, перегнулся через подоконник и поднял трубку:

- Слушаю вас.

- Это кто? Серега, ты что ли? А Кривенцова там у вас случайно нет?

- Есть. Антон, это я. Что случилось?

- Олег! Хорошо, что я тебя застал. В общем, мы нашли одного из браконьеров... Вернее то, что от него осталось...

- Мертв?

- Не то слово!

- М-да... Установили, кто его так?

Антон помолчал, повздыхал и нехотя выдавил:

- Волк.

- Так... Неужели опять начинается? - Егерь помрачнел. - А Митька? Митьку нашли?

- Нет. Как в воду канул... Слышь, Олег, не надо бы журналюгу-то в тайгу везти.

- Ты это Михалычу скажи! - разозлился егерь. - Да и поздно уже, вон вертолет летит...

Игорь Шатун обладал невероятным чутьем на людей. Почти с первого взгляда он умел вычислять ключевые моменты характера и безошибочно определял, как данный человек относится к нему самому. То, что предназначенный ему в проводники парень крайне удивлен непрезентабельным видом столичной знаменитости, было видно невооруженным глазом. Как и то, что он тяготится навязанной ролью провожатого и его гнетут какие-то свои заботы.

"Ничего, подождут твои заботы", - подумал корреспондент и с приветливой полуулыбкой протянул руку:

- Я Игорь.

- Олег.

Рукопожатие егеря Игорю понравилось - твердое и уверенное. Правильное, одним словом.

- Как долетели? - вежливо спросил егерь.

- Давай на "ты", а? И не надо передо мной танцевать, договорились? Начальство, небось, загрузило тебя по полной? Чтоб пылинки с меня сдувал и вообще...

- Точно! - хмыкнул Олег.

- Плюнь и забудь. И еще... Я в тайге не новичок, обузой не буду.

- Отлично, тогда прошу в машину. Я возьму ваш... твой багаж.

- Я сам, - отказался Игорь, хватаясь за лямку компактной дорожной сумки. Кроме сумки у него был еще рюкзак.

- Сам так сам.

Олег постарался скрыть удивление. Обычно начальство навязывало ему совсем других гостей - шумных, самоуверенных, хвастливых, с дорогими, не пристрелянными ружьями, коллекционными охотничьими ножами и термоодеждой за несколько тысяч баксов. Егеря они сразу низводили до уровня мальчика на побегушках, прислужника и няньки. Требовали водку и баньку, а иногда и девочек. Олег обычно отвозил их в якобы егерскую сторожку, где они и торчали безвылазно несколько дней, а "охотничьи трофеи" им потом потихоньку подкладывал сам егерь.

Бывали, правда, варианты и похуже. Время от времени попадались особо упертые, которым, во что бы то ни стало, хотелось пострелять - ощутить себя этакими крутыми мужиками, настоящими охотниками. С ними приходилось повозиться: долго водить по тайге, ставить на ночь палатки и готовить пищу на костре. Такие "охотники" обычно много курили, шумно ломились через лес и бестолково стреляли в мелькающие тени. Чтобы подложить подстреленную якобы ими самими дичь, приходилось проявлять чудеса ловкости и фантазии, но Олег за последние годы весьма поднаторел в подобных фокусах...