Злые глаза, злые сердца (СИ)

поделился, откуда они брались, - но за них могли и убить. Он однажды

добыл одну. Давно, когда ещё думал, что сможет сбежать. Её-то и отдал

девушке, не прося ничего взамен.

Такая щедрость могла бы показаться странной, но у Анжелики не

было поводов сомневаться в его доброте.

"Он вообще хороший, этот странный Яков. Просто хочет, чтобы я

вернулась домой, - девушка всхлипнула и коснулась ометаллевшего уха. -

Растяпа... Какая же я растяпа! Взяла и посеяла руку! Дура!"

Не зря родители не хотели отпускать её с Артурем. Не зря считали

непутёвой, глупой и вздорной. Не зря повторяли, что от неё одни беды, и

она не может ни с чем справиться сама. Как чувствовали, что брата

подведёт. Ведь именно Артур уговорил их доверить ему сестру и пообещал

вернуть целой и невредимой.

- Яков, я правда не нарочно...

- Пойдем к Торговцу, придется, - он сердито ударил кулаком по

протезу-ладони и скривил губы, точно вспомнил о чём-то неприятном.

Анжелика дёрнулась.

- Проклятье... - Яков прижался затылком к стене. - Прости, Аня...

за всё. Я... неправильно...

- Не надо, - остановила его девушка. - Это не твоя вина.

- Да не за...

- Торговец - кто он? - перебила Анжелика. Не Яков потерял руку-

проводник, а она; и ей было неловко от его извинений. Так случалось, когда

Артур брал на себя ответственность за её проступки, а потом мать и отец

припоминали дочери благородство брата.

Яков ненадолго замолчал. Отвернувшись, он буркнул:

- Злой, плохой человек. Первый здесь. Всё знает. У него получится

добыть другую ру...

Стены пещеры содрогнулись от стука.

Яков осёкся, девушка задержала дыхание. Лист жести с

дребезжанием съехал в сторону, приоткрыв лаз. С потолка посыпалась

земля, песчаная струйка стекла Анжелике за воротник. Сердце девушки

ухнуло, в унисон повторился стук снаружи. Раз, другой, третий. Затем

опять. Постепенно набухая, становясь ритмичнее, громче. Обрастая, как

снежный ком, скрипом, звоном, электрическим жужжанием, человеческими

голосами, лаем и ровным, на одной ноте, трубным гудением.

Оно напомнило девушке о грустных мохнатых мамонтах в витринах

зоологического музея. Раньше отец в перерывах между своими

экспедициями часто возил её из Кронштадта в Петербург на выставки.

Тогда никто ещё даже не слышал о разломах и Смоге.

- Давайте! Ищите прыгуна! Он точно где-то здесь! - рявкнул

наверху громкоговоритель.

Анжелика с тревогой посмотрела на Якова. "Прыгуном" его прозвали

за ноги.

Он прижал палец к губам, призывав к тишине. Погасил фонарь,

напряженно подался вперёд и перезарядил обрез.

- Ищите! На этот раз я его не упущу! Ну! Ну, разошлись!..

"Мародёры? - Анжелика непонимающе нахмурилась. - Так вот

почему Яков весь подранный..."

Стук прекратился, сменившись топотом ног и звякающим лаем псов-

автоматонов. Статическое потрескивание и гул остались фоном, и девушке

показалось, что она в центре нестабильной, прерываемой помехами

радиопередачи, где не меньше дюжины человек и двух десятков собак

сражаются за эфир. Подвешена в абсолютной темноте, не может двинуться

с места, и вокруг одни "чужие" - "своих" нет.

Анжелика посмотрела на Якова. Он поднял обрез и просвистел:

- Стань начеку...

Девушка укрылась за его спиной и снова прислушалась.

Сначала голоса и лай звучали в отдалении, но потом окружили их

убежище и начали быстро приближаться. Вскоре стало слышно, как

переговариваются охотники.

Анжелика сжала кулаки, убеждая себя не бояться. Она представляла,

чего ждать от автоматонов и их хозяина, но мародёры были

непредсказуемы. Вроде бы такие же попавшие в ловушку люди, как она и

Яков, но отчаявшиеся и озверевшие. До той степени, когда рука не дрогнет

убить и ограбить оказавшегося в разломе беспомощного человека.

- Почти пора... - Яков подобрался; длинные пальцы взвели правый

курок.

Сразу после щелчка Анжелика уловила совсем рядом какой-то шорох,

и через миг желтоватую щель, единственный в пещере источник света,

загородила собачья тень. Псина просунула внутрь лапу и поскребла когтями

каменистое дно. Дважды гавкнула, привлекая внимание хозяина, и

попыталась отодвинуть жестянку носом-детектором.

- Учуял чего? - раздалось снаружи.

И Яков в ту же секунду рванулся вперед, распрямив ноги-протезы.

Он схватил пса за горло металлической рукой, отшвырнул в сторону и

выстрелил вслед. Ржавое тело сверкнуло в воздухе и грохнулось на камни,

ободрав лишайники.

Мародёр попятился, вскинул карабин, но Яков первым разрядил

оставшийся ствол ему в грудь. Дробь отбросила человека ещё дальше

назад. Преследователь захрипел, выронил оружие и рухнул на спину,

раскинув руки и невидяще уставившись в небо; по рубашке расползались

багровые пятна.

Прыгун спрятал обрез под плащ, развернулся и помог Анжелике

выбраться из дыры.

- Залазь, - скомандовал он, хлопнув себя по спине, - и держись.

Крепко.

- Вон там!.. - заметил беглецов напарник покойного.

Над головой девушки свистнула пуля. Анжелика лихорадочно

вцепилась Якову в плечи и оглянулась: "Что им надо?"

Позади разворачивался огромный мамонт-автоматон. Неуклюжий

механизм, кустарная поделка, бездарная пародия на вымерших собратьев.

Скрежещущая суставами и дребезжащая чешуей брони гигантская машина

со стрелковыми башнями по обе стороны массивной головы. В кабинах-

клетках суетились люди, бивни-пулеметы агрессивно поблескивали в

тумане. Над орудиями со скрипом поворачивались за защитными решетками

глаза-лампы, расчерчивая холмы двумя колоннами белого света.

Лучи настигли Якова и Анжелику.

- Держите его! Стреляйте! Не дайте уйти! - пророкотал

громкоговоритель.

- Идиот, - прошипел Яков и прыгнул, будто оттолкнувшись от

разорвавшей склон под его ногами пулемётной очереди. - Зверь не спать!..

- Зверь?.. - эхом переспросила Анжелика.

- Не ел!

Яков приземлился на вершине холма, оставив топь слева, и девушка

завороженно уставилась на обманчиво-неподвижную гладь.

Закат отгорел, ночной туман уже обволок паутиной турбины и

покачивающиеся на воде зыбуны. Ветра не было, камыши стояли

неподвижно, не шевелилась даже высокая трава на берегу. Болото

выглядело спокойным, безмятежным. Одинокий, ничем не примечательный

и забытый уголок замусоренного мира. Дышащий под тяжестью свалки

лишь благодаря несбыточной надежде когда-нибудь воспрянуть из-под

хлама.

Однако Анжелика чувствовала: где-то в глубине укрылся Зверь.

Упустившая добычу тварь была голодна, затаилась и выжидала момент,

чтобы наброситься снова.

Яков как-то сказал, что хозяин Смога никогда не спит. Только

отдыхает, когда сытый.

- Эй, Яков! Я тебя всё равно достану! - донеслось издалека.

- Выживи сначала, Карский, - не останавливаясь, огрызнулся

прыгун.

В лицо Анжелике ударил ветер. Девушка прижалась щекой к

колючему шарфу и сдавила коленями бока Якова, не чувствуя тела от

напряжения. Её сомкнутые в замок на груди прыгуна пальцы словно

закостенели. Хотелось зажмуриться, но сил не осталось - все ушли на то,

чтобы не упасть. Анжелика понимала: если сорвётся, пропали оба - их или

убьют мародеры, или растерзает Зверь.

Девушка бросила взгляд на болото:

- Послушай, там...

Берега вздымались буграми - Зверь готовился к броску.

- Знаю, - буркнул Яков и в очередной раз прыгнул, постаравшись

оказаться подальше от преследователей.

Сквозь свист ветра Анжелика услышала, как он повторяет, точно

заклинание: "Не оборачиваться. Не оборачиваться. Не оборачиваться..."