Новое время (СИ)

- Смотри, лезет скотина. Беги на кухню, я его щас.

- Сам ты скотина, - возразила жена. - Ни днем, ни ночью от тебя, твари, покоя нет.

Взяла свою подушку и ушла в другую комнату.

Однако змей думал, что его не заметили, и продолжал вползать. Он уже расположился на батарее отопления. Вопрос требовал срочного решения. Парамон легко соскочил с кровати, метнулся в кладовку, схватил молот, которым забивал в шпалы костыли, и кинулся к нарушителю жилищной неприкосновенности. Удаву тем временем понравилась горячая батарея, и он, положив голову на ребристый чугун, сладко дремал, от случая к случаю облизываясь своим раздвоенным языком, а тело все ползло и ползло в форточку, кольцами укладываясь под окном.

Парамон аккуратно, на цыпочках, чтобы не вспугнуть гада, прокрался к батарее и нанес сокрушительный удар молотом по голове рептилии. Незваного гостя здесь же смыл фонтан кипятка, а комнату окутал густой пар. Потом безо всякого приглашения прибежали жильцы со всего подъезда и, не размениваясь на дипломатию, словами и жестами высказали свою точку зрения. Ремонтники приехали оперативно, но, несмотря на их самоотверженный труд, квартиры первого, второго и третьего этажа, на котором жил Парамон, успели подернуться легкой наледью, а жильцы четвертого и пятого наблюдали на своих стенах искристый иней.

Почти целый год после этого Парамон проявлял чудеса рабочего героизма, не уходил с работы и забивал костыли по две, а то и по три смены к ряду. Результаты ночного общения с соседями на свежем воздухе быстро зарубцевались, гематомы рассосались, и он стал передовиком производства, а заработанные получки и премии позволили восполнить затраты на ремонт соседского жилья.

- Чур меня, чур, - отгородился Миша от жутких воспоминаний и натянул одеяло на ухо, - капельницу бы прокапать, - мелькнула мысль. Но тут сложнее. Аванс вчера кончился, а капельницу в кредит не капают. Не доверяют врожденной порядочности. Не знаешь, что делать - ляг, поспи. Опираясь на эту народную мудрость, Миша поглубже зарылся в одеяло и начал пытаться спать. Вначале, правда, не получалось - мешал один любопытный глаз, который нет-нет да и открывался чтобы оценить диспозицию, тем не менее забытье наступило.

Сколько оно продлилось, сказать трудно, но когда он проснулся, то понял, что еще спит. А произошло это потому, что на доске, в метре от пола, сидел Жека. Эта дровеняка его немного покачивал, как на качелях, а он болтал ногами и радовался небритым лицом. На полу лежал Босс, скреб за ухом и внимательно скользил глазами по исподней стороне летучего агрегата.

- Ничего нет. Дополнительные устройства не присутствуют.

- А какого ж, то есть, что ж она тогда летает?

- Потому что! - огрызнулся Босс.

Михаил набрался смелости и осторожно икнул.

- Ба! - зарадовались сначала Жека, а потом и Босс, когда приподнял от пола голову и посмотрел в сторону кушетки.

- Тютеньки, тютеньки, - сказал он, - вот вы и проснулись. - А мы тут изучаем полетные способности доски-самолета.

- Вовчик, свет очей моих, - обратился Мишаня к Боссу (по паспорту он звался Владимиром), - ты меня спас. Я думал, что уже белочка и уже кирдык, а тут тебя принесло, и все разрулилось к лучшему.

- Не суетись, сын мой. Не минет тебя чаша сия, коль вступил ты на стезю... - Тут он замялся, подбирая подходящее слово и наконец, вывез: Торную! То есть на торную стезю. Наливай!

- Нету, - взгрустнул Миша и начал выползать из-под одеяла.

- Решаемо! - прогудел Босс.

- Ап! - радостно возвестил Жека, выдернул из-за пазухи пластиковую литровку светлой как слеза младенца жидкости, сделал петлю по комнате, ухарски спланировал к кирпичам, немного завис и плавно приземлился.

- Ну ты спец! - восхитился Мишаня. - Когда успел?

- Вчера, - не без гордости сказал Жека.

- Вы тут как зизюки торчали в колдырях, а я совершенствовался.

- Так она и вчера летала?

- А чего бы ей, собственно, не летать? Чем вчера хуже сегодняшнего дня?

- Не мути, давай по порядку.

- Даю. Ты уже угасать начал. Координация движений нарушилась, капустка упала на дощечку, и сверху водочка плеснулась.

- А дальше?

- Не гони, сам знаешь, не люблю. Колорит теряется. В общем, ничего хорошего дальше не было. Доска от твоей неаккуратности треснула. Ты сильно расстроился и лег спать на полу.

- Погоди, а кирпичи откуда взялись? В моей квартире раньше такой мебели не было.

- Так ты сам их вчера и притащил. Поперся к Зойке за добавкой и сказал, что закусить еще принесёшь, а приволок бутылку самогонки и четыре кирпича. Босс у тебя еще спросил, что ты, зубы что ли собираешься для будущей закуски точить. А ты сказал, что нужно испытания доски провести и положил ее на кирпичи. Потом уже все лазил около нее, подравнивал, вот тогда капусту с бухлом и уронил.

Мы твое тело с Боссом складировали на кушетку, а сами стали думать, как выйти из положения. К чести фирмы подкралась угроза. Но ничего не придумали, хлопнули остатки, а я возьми и сядь на доску, а она возьми и полети. Я ничего вначале не понял, а Босс сказал: "Дай прокатиться". А я говорю: "Не знаю, как тормозить". А он: "Как, говорит, заводил, так и тормози". А я в доску вцепился, она и приехала на место, на кирпичи. А Босс сказал: "Не фига себе!" - и тоже покататься полез, и мы катались пока его мутить не начало. Он в сортир поскакал, а я дальше совершенствовался. Потом все спать полегли, а с утра пошли за горючим для доски и за сосисками. Для эксперимента.

- Да с доской как-то все не так, - размышлял Босс. Полтора его технических образования - машиностроительный техникум и два курса танкового училища не давали возможности поместиться в голове мысли, что доска может летать без всякого оборудования, сама по себе.

- Я думаю, - продолжил Жека, - она полетела потому, что Миха на нее капусту с бухлом уронил.

- Что ты тут дуркуешь, - опять взял слово Босс, - если от капусты и бухла доски начали летать и трескаться, то у Мишани весь потолок облепился бы обломками пола. В общем, все это фигня, говоря по-научному. Надо по порядку выяснить причинно-следственную связь - детерминизм, если коротко.

И так, Михал Михалыч ответь мне на ряд вопросов. А именно: где была доска у Маргариты? Отвечай.

- В кладовке.

- Она там лежала, стояла или летала?

- Летала, твою мать, вместе с чайником. Где ты видел, чтобы доски лет... лет-али, - на последнем слове он запнулся и выговорил его с двух раз, затем взял паузу и внятно ответил: аккуратно стояла у стенки.

- Так. Дальше.

- Что дальше?

- Вот балбес. Каждое слово клещами тащить надо. Жека, плесни ему чуть для облегчения мыследеятельности.

- Давай всем по маленькой и не больше. Дело серьезное.

Выпили по пятьдесят грамм. Вместо закуски уставились на Босса.

- Ну, так ты ее взял под мышку и пошел?

- Нет, вначале померил рулеткой. Для значимости, сам понимаешь.

- Ну?

- Ну, ну. Взял под мышку и попер домой.

- Она тяжелая была?

- Чего ей тяжелой - то быть. Доска как доска. Сухая, без червоточин и сучков. Одна штука.

- А что ж говоришь, что попер?

- Отвали. Есть вопросы, давай по существу, а нет, наливай по-человечески. А то по полтиннику, язык дразнить.

- Опаньки! - возрадовался Босс.

- Михал Михайлович, а тверезв ли ты был, когда проворачивал свою коммерцию с Маргаритой Семеновной?

- Как стекло. Даже побрился и душ принял.

- Так. Марго не пьет и поэтому доска у нее не летает. Однако и у выпивающих и даже пьющих доски не вот-то летать разбежались. Задачка, однако.

Вот, что братва я сам себе думаю: надо пока этот самолет получше припрятать. А для стола я с работы дощечку подберу. Попозже вечерком. Была у меня одна лишняя доска на примете.

Тут он приподнял ее, чтобы попробовать на тяжесть, и доска разломилась пополам.

- От жеж незадача!.. - сказал Босс.

А Жека сразу уселся на половинку, чтобы проверить полетные качества и полетел, как и прежде.