Восхождение к свету (СИ)

Причаливаем к небоскрёбу "Маяк". Прошу таксиста поднять меня на одиннадцатый этаж, к самому входу в бар.

- Благодарю, - отвечаю я, начисляя ему щедрые чаевые.

- Пасиб, чувак! - улетает он.

Внутри зала всё сияет. Стены, потолок, пол - сплошь золото. Стулья в виде слитков, статуэтки быка в центре каждого столика, барная стойка и та льётся долбанной золотой рекой. А посреди этой реки, уткнувшись рожей в столешницу, мой друг Данька. На коричневой кожаной куртке сияет неоновая вышивка "In vino veritas": для большинства лишь красивое переплетение линий. У основной массы здешних жителей котелок варит совсем плохо. Ни читать, ни писать им не положено, для этого есть профи, для них же - супервозможности мыслетайпинга, который незаметно делает из тебя дурачка.

- Данька, друг мой, здорово! - подхожу к коллеге и сжимаю ему плечо. Даня - крутой парень, его имя первое в рейтинге Чтецов.

- Кто тут? Это ты, Курт? - Он еле ворочает языком. Физиономия словно побывала под задницей носорога. Сейчас Данька совсем не похож на человека с фото. Он приоткрывает один красный василёк. Рука сжимает бокал с бордовой водичкой. Это что, его с вина так развезло? Да ладно! Мы с ним жрали самогон до утра и ничего.

- Кто-кто! Чёрт в пальто! - плюхаюсь на барный стул. - Выкладывай, что у тебя за дело.

- Скоро за мной придут, Курт, - бормочет Лучший Чтец. - И грохнут.

- На тебя выписали лицензию? Не гони! Ты милейший человек на весь Центр.

- Заткнись и слушай, - хрипит Данька. Около него, как огонёк в зажигалке, появляется миниатюрная официантка в золотом парике. Ставит новый бокал вина.

- Виски, милая, - говорю я и мельком встречаюсь с ней взглядом: в её глазах клубится серый туман. Пряный аромат щекочет мне ноздри и вьётся над ошмётками моей памяти.

- Забери посылку, - хватает меня за руку Данька и вкладывает что-то в ладонь. - Только ты и сможешь... - Он опрокидывает бокал разом, а через несколько секунд заходится кашлем. Вино выплёскивается на золото. Вино и... мать его!.. кровь. Даньку рвёт кровью, он вцепляется себе в горло и, задыхаясь, исторгает последние слова:

- Ты должен её...

Договорить он не успевает.

Дети деревьев

Мой друг изрыгнул все внутренности на золотую столешницу, а этой сучки официантки, подсунувшей Даньке отраву, нигде не видно. Я заставил бы её ползать у меня в ногах, захлёбываться соплями и умолять о лёгкой смерти.

Зажимаю в ладони обрывок бумаги - я ни с чем её не спутаю даже в перчатках-резинках, которые нужны для сохранения книг. За этот крохотный несанкционированный клочок полицы оторвут мне голову - печатать бумагу запрещено, как и владеть ею, - а на моём трупе спляшут психанутые гринтриновцы - "дети деревьев".

Покидаю бар, прихватив с чужого столика бутылку спиртного: срываю злость на каком-то толстячке и ломаю ему нос. Сворачиваю в переулок и на всякий случай отключаю чип. Клочок бумаги на моей ладони чист как непорочная дамочка. Что за подстава? Отхлёбываю дорогого коньяка из горла. Алкоголь льётся по подбородку, пара капель приземляется на листок. Вижу проступающие буквы. In vino veritas, а, Данька? Послание гласит: "Клён-стрит". Что там у нас на Клён-стрит? Майя молчит, на неё рассчитывать не приходится. Ладно, словлю очередное такси.

Машинка останавливается перед белым зданием с массивными колоннами. Оно торчит в темноте огромным мраморным надгробием. Хранилище. Как я мог забыть? Именно здесь судьба свела нас с Данькой.

- Прости, заплатить могу только этим, - говорю я таксисту, доставая из кармана револьвер и запихивая дуло парню в рот. Он лихорадочно вертит глазами, словно пытаясь сказать мне что-то.

- Что? Оплаты не надо? - убираю пистолет.

- Не, что ты, чувак, всё кул! - дышит он в мою сторону гнилыми зубами и наполняет салон запахом свежей мочи.

Конечно, Хранилище закрыто, а двери уже пасут чокнутые "дети деревьев". Будут сидеть здесь до утра, ожидая шанса прорваться внутрь, завладеть книжкой и захоронить по всем традициям. Проламываю дверь и вырубаю сонного охранника, прежде заставив его отключить сигнализацию. Фанатики тянутся за мной. Может, им плевать, кто я такой. Ладно, пусть зароют парочку книг, если сумеют их достать.

А мне-то где искать Данькину посылку? Стоит проверить личные ячейки Чтецов. Вспомнить только, как туда добраться. Отталкиваю от справочного терминала одного гринтриновца, открывшего план здания, и нахожу нужный мне сектор. Вокруг снуют "дети деревьев", пытаясь найти, чем поживиться. С выкрашенными в зелёный цвет ирокезами они похожи на динозавров.

Стою перед ячейкой Даньки, закусив щеку. Он что, рехнулся? Посчитал меня мастером взлома? Здесь голосовой пароль и сканер сетчатки. Со всей дури бью кулаком по металлической дверце. Стеклянная табличка с Данькиной голограммой падает и разбивается вдребезги. А шкафчику хоть бы хны. Раздражённо хожу взад-вперёд и останавливаюсь перед своей ячейкой. Оттуда на меня смотрит разъярённый вурдалак. Что ж, я не очень фотогеничен. На дверце замечаю царапину. А может..?

Так, с сетчаткой всё ясно - глаза пока на месте, а вот с паролем беда. Стискиваю голову, будто пытаюсь выдавить оттуда нужные слова. Пару раз бьюсь лбом о дверцу своей ячейки - на пол летит и моё фото. Ну давай же, давай! Вспоминай! Размозжу себе череп, если надо. Хоть пуля выскочит. Перед глазами проносятся звёзды и злая Данькина рожа. "Я первый её взял!" - кричит он, но я отбираю у него книгу, съездив корешком по уху. Это же день нашего знакомства!

- Ночь... - вдруг говорю я, и ячейка пищит. Работает, мать твою! Я вспоминаю!

Ещё один удар, и мой лоб благословляет тёплая кровь.

- Улица... - Писк. - Фонарь... - Писк. - В мыслях на мгновение наступает мёртвая чёрная тишина, а потом разум озаряется вспышкой. - Аптека!

Сейф открывается, и я достаю свёрток: завёрнутую в бумагу книгу. Охренеть, сколько бумаги использовано не по назначению. Уголок оторван.

- Так, что у нас тута? - раздаётся за спиной жёванный голос. - Чтец!

Разворачиваюсь: передо мной выстроились гринтриновцы. Шайка зелёных психопатов. В руках у парней - ножи. Какая пошлятина. А у девицы - зажигалка и книжка. Вот это уже интереснее. Зеленоволосое чучело подмигивает мне и высвобождает огонёк, поднося к страницам.

- А как же "и будет земля им пухом..."? - усмехаюсь я, но когда бумага жадно сглатывает пламя, мне не терпится почесать кулаки.

- Может, ну его, бро? - скулит один сопляк, глядя на вожака, нож подёргивается в его руке. Теперь ясно, с кого начать. Не перевариваю трусов.

После небольшой, но приятной разминки забираю посылку и покидаю Хранилище, таща девицу за зелёный куст на её башке. Она хрипит и вяло дёргается, из носа сочится кровь. На улице достаю зажигалку.

- Любишь играть с огнём, красавица? - Пламя как дрессированное прыгает с зажигалки на волосы. Куст вспыхивает. "Дитя деревьев" орёт от боли. А я иду дальше.

Великий и ужасный

На противоположной стороне улицы мигает разноцветная вывеска, предлагая редким прохожим крулосуточные услуги. Это филиал церкви гуглоистов, где всегда можно уединиться. Как раз то, что мне сейчас нужно.

Толкаю матово-чёрные двери и натыкаюсь на мужика в сутане и нелепой шапочке. Пальцы его унизаны золотыми перстнями с синтетическими изумрудами, рубинами и хрен знает чем ещё.

- Халло, - приветствует меня святоша, царапая мой слух своим сладким женоподобным голосом. - Чем помочь тебе, о странник?

- Я могу остаться с Великим наедине?

- Канешн! - отвечает чёрная сутана. - Приват-кабинки там. - На указательном пальце сверкает очередной алмаз.

В тесной комнатке наконец извлекаю из пальто книгу. На ониксовой обложке какие-то картинки: непонятные знаки, птички. Что за чёрт? Название тоже ни о чём мне не говорит: "Рау ну пэрэт эм хэру". Хорошо, что под рукой оказался Великий и Ужасный.