Крибле-крабле-бумс

Вылетел и замер, совершенно ошарашенный. Неподалеку от него, расцвеченное огнями, стояло летающее блюдце. Да, это было оно. Саша его сразу узнал. Не-* даром в университете он был одним из самых стойких приверженцев контакта с инопланетными существами.

(Нам-то с вами сразу стало понятно, что произошло. Это было то самое «ЧП», ради которого хранил свои знания ремонтника робот К-95. Случится же такое совпадение!)

Раздался глухой удар металла, и в днище блюдца открылось отверстие. Из него довольно грациозно выпрыгнуло на землю существо и сказало:

— Эне, бене, раба!

— Чего? — спросил наш герой. Простим ему некоторую растерянность. Право, не каждый день удается наблюдать своими глазами космических пришельцев.

— Эне, бене, раба! — повторило существо и сделало нетерпеливый жест рукой. Проходи, мол, быстрее в корабль, не видишь, жду!

И Саша пошел. Автор мог бы наплести небылиц о парализованной воле, о психоимпульсе (слово-то опять какое ужасное!), заставившем Александра проделать этот путь, но из любви к истине вынужден признать: ничего такого не было. Просто не понимал наш герой в те минуты, что он делает, не понимал. Был слишком, как уже отмечалось, ошарашен.

Вслед за инопланетянином он добровольно пролез в люк и оказался в овальном помещении со сводчатым потолком и пультом управления посередине. Все здесь было слишком миниатюрным: и стол, прикрепленный тремя ножками к полу, и два кресла у пульта. Да и сам пульт управления походил на трюмо. Высокий и узкий экран обзора был окружен рамой с филигранным узором, а ручки и тумблеры, переливаясь перламутром, напоминали всем своим видом крышки флакончиков для духов и маникюрных лаков.

Но не яркие краски привлекли внимание Александра Петровича. Широко открыв глаза, смотрел он на своего спутника, а точнее спутницу, ибо в ярком свете люминофоров предстала перед ним очаровательная блондинка с черными бровями и голубыми глазами. Была она одета в серебристую тунику, по которой струились алые блестки.

— Рики! — сказала инопланетянка и сделала жест в сторону Саши.

Наш герой переминался с ноги на ногу и мужественно молчал.

— Рики! Рики-тики-тави!

Александр Петрович почувствовал что-то неладное.

— Я не понимаю вас… простите…

Девушка шагнула к нашему герою.

— Право, вы меня с кем-то путаете, — бормотал Саша. — Ой, что вы делаете?!

В руке девушки блеснул неизвестно откуда взявшийся стержень, который она совершенно хладнокровно воткнула в Сашино плечо. Было больно и очень обидно. Саша отскочил в сторону.

— Хороший способ знакомиться! Так и убить можно…

Он потрогал плечо и почувствовал что-то теплое.

Наш герой был человеком мужественным, в чем легко убедиться, вспомнив его спуск по незнакомой трассе. Однако с детства не переносил кровь! Вот и сейчас он с содроганием смотрел на ладонь, по которой расползлась ярко-красная клякса. Впрочем, смотрел — не то слово. Саша лишь мельком взглянул на нее, и взгляда этого оказалось достаточно.

Очнулся наш герой на мягком ложе, в котором он узнал откинутое кресло. Приподнял голову, осмотрелся. Куртка его, свитер и рубашка лежали на полу, а плечо было аккуратно перевязано. Рана нисколько не болела, однако для верности Саша немного постонал. Тотчас в стене напротив открылась дверь, и появилась белокурая незнакомка.

— Зачем притворяйт? Не болит, так, да? — сказала она.

— Вы говорите по-русски? — Саша от удивления привстал, но, устыдившись голого своего тела, лег снова и скрестил руки на груди.

— Говорите, так, да, — незнакомка улыбнулась. — Пока ты спать, я изучаль твоя психокартина. Изнутри. И выучиль язык. Она несложный, верно?

— Действительно, — сказал джентльмен Саша. — Вы владеете им в совершенстве.

И с этого мгновения перестал замечать странный акцент незнакомки. Последуем и мы его примеру.

— Меня зовут Риара, — рассказала она удивленному Александру. — Я прохожу курс стажировки в институте космической филологии на планете… — Название автор опускает, оно трудно поддается написанию, а тем более произнесению вслух: в нем 48 согласных звуков и лишь один гласный. — Это недалеко отсюда, всего два световых года. Там живут милые существа. Они, правда, немножко шестирукие и восемнадцатиглазые, но к этому быстро привыкаешь… Так вот, мои новые друзья рассказали мне, что в этом районе чудесная трасса космослалома. И вчера я взяла у подруги космолет — своего у меня нет — и вылетела сюда.

Риара вздохнула и пригорюнилась.

— День качался так чудесно. Я, конечно, не очень хорошо вожу эти модели, они ведь на шесть рук рассчитаны, но поначалу все шло благополучно. А потом на крутом повороте у меня сломался бризайт. — Честное слово, автор понятия не имеет, что это такое: бризайт! — Я знала, что ближайшая ремонтная мастерская находится на планете Земля, и направила корабль к этой планете. На посадку космолет вел автомат. Он ведь не мог ошибиться? Но вместо робота появился ты. Такой смешной. Стоял, вытаращив глаза, совсем как робот. Я и приняла тебя за него. А потом решила, что в твоем механизме что-то испортилось, * и хотела тебя отремонтировать. А потом поняла, что ты живой… Как ты думаешь, Саша, может, автомат ошибся и совершил посадку на другой планете? Робота все нет и нет… А со сломанным бризайтом старт невозможен. Просто не знаю, что делать! Если придется вырывать на помощь моих шестируких друзей, мне будет очень стыдно. Ведь я сказала, что хорошо вожу их космолеты.

Последнюю фразу она произнесла таким жалобным голосом, что наш герой понял: он обязан отремонтировать бризайт, каких бы трудов это ни стоило.

— Покажи-ка мне твой прибор, Риара, — сказал он, поднимаясь и натягивая куртку. — Если робота нет, может быть, я сгожусь?

— Какой ты хороший, — благодарно прошептала Риара и погладила его по щеке. Саша покраснел.

Бризайт оказался большим черным кубом с красной кнопкой посередине.

— Что там происходит внутри, я не знаю, — сказала Риара. — Но когда я нажимаю на кнопку, на пульте должна загораться синяя лампочка. А она перестала загораться.

Таким образом, перед нашим героем предстала классическая проблема черного ящика.

Саша подошел к кубу и потрогал его рукой.

— А инструменты у тебя есть?

— Конечно, — оживилась Риара, — полный комплект. Сейчас принесу.

Она вышла на минуту и тут же вернулась, неся в руке изящный лакированный ящик.

— Вот. Тут все инструменты.

Александр вздохнул, как пловец перед стартом, и взял ящик в руки.

— А как он открывается? — спросил он после нескольких попыток.

— Ой, Саша, это же очень просто, — Риара рассмеялась. — Смотри!

Она щелкнула пальцами, и крышка ящика отскочила.

— Обыкновенный психоимпульс!

— Действительно просто, — Саша опасливо покосился на ящик. — А что, бризайт открывается так же?

— Нет. Он на винтах. Устаревшая конструкция.

— Ага! — повеселевшим голосом воскликнул наш герой.

И работа началась.

Такой простой снаружи, прибор оказался изнутри сложнейшим переплетением проводов и деталей. Саша с ужасом смотрел на их разноцветные узоры. Как ни странно, но его задумчивый вид успокоил Риару.

— Ты, наверное, хочешь есть? — сказала она, вспомнив свои обязанности хозяйки. — Я пойду приготовлю еду.

И Саша остался один. Он присел на корточки и без всякой надежды потрогал провода. Ситуация была совершенно кошмарная.

«А Риара поверила, что я смогу починить эту штуку, — с тоской подумал он. — С какого бы бока к нему подлезть? Нет, лучше ничего не трогать, так, по крайней мере, большей беды не будет…»

Болезненно морщась, Александр собрал кожух, и вновь перед ним предстал ненавистный черный ящик. «Проклятая машина!» — подумал наш герой и, не удержавшись, с силой ударил по нему кулаком.

И в ту же минуту лампочка на пульте загорелась.

Она сияла ровным синим светом, и даже непосвященный мог понять — бризайт работает.

(А скептически улыбаться совсем ни к чему. Не верите, что лампа загорелась от удара кулаком? Тогда вспомните, как это бывает. По телевидению передают хоккейный матч между кашей сборной и НХЛ. У ворот канадцев ожесточенная схватка, и все домашние вместе с вами привстали с мест. Вот сейчас! Сейчас!.. Но именно в эту минуту изображение гаснет. И напрасно вы срываетесь к телевизору и крутите все ручки сразу и подряд. Упрямая машина не работает, хоть плачь! Тогда в сердцах, сами не понимая, что делаете, вы стучите по ее крышке кулаком. И экран оживает а тот момент, когда Мальцев — о, Мальцев! — забивает свой очередной и блистательный гол. И вы, забыв обо всем на свете, вместе с Николаем Озеровым, вместе со всем стадионом упоенно кричите: «Шайба!..» Скажите, разве так не бывает?)