Сильнее вечности

Иные бедолаги пытаются жить внутри роботов-андроидов, так популярных в Японии. По мне — это жалкое зрелище. Их металлопластиковые корпуса, как не совершенствуй, всегда будут лишь карикатурой на человеческое тело.

Лучше спокойно сидеть в пыльном системном блоке захудалой пригородной электрички, чем позориться среди живых знакомых в плачевных пародиях на утраченное. Говорят, немало таких жизнерадостных киборгов «покончили с жизнью» выбросившись из окон небоскребов. Их больше не «воскрешали»…

В целях безопасности, работающим вечным сначала разрешается роль пассивного наблюдателя и консультанта. После проверки, прохождения испытательного строка — их функции расширяют. Вплоть до полноценного управления вверенным объектом наравне с человеком.

Такими расширенными полномочиями несколько лет обладаю и я. Могу заменить штатную единицу экипажа. Что предельно удобно для руководства: я не дышу, не питаюсь, душ не принимаю, места не занимаю. Сплошная выгода исходя из дороговизны космического груза. Ходят анекдоты, что правительство спит и видит всех граждан на вечных носителях — так отпадет большинство хозяйственных проблем!

Уверен — колонизацию других планет начнут бессмертные. Им не страшны огненный зной, жестокий холод, наличие или отсутствие атмосферы… Уже сейчас вечных используют на токсических и прочих производствах, где людям находиться опасно.

Таких как я первыми пошлют к далеким звездам. Времени у нас навалом. Можем «позволить себе» полеты в миллионы лет. Хоть к Туманности Андромеды или дальше… Ученые полагают, что подобных мне посланцев следует ожидать от других развитых цивилизаций космоса, если таковы существуют. Утверждают, что мы — следующая ступень эволюции разума. Мечтатели…

После «воскрешения» я участвовал в экспедициях к телам Солнечной системы в составе разных экипажей. Вот и теперь старательно выполнял обязанности вахтенного на межпланетном корабле «Зодиак», который вращался вокруг Тритона.

Я ведь в прошлом космонавт. Летал на околоземную космическую станцию. Потом читал лекции в центре подготовки. Писал статьи, мемуары. Хотел что-то сделать для науки, государства, человечества.

Очень хотел…

Посадка Краюхина и Мальцева на Тритон прошла успешно. Техника надежная, много раз испытанная на других спутниках планет-гигантов. С помощью видеокамер скафандров, передававших изображение на «Зодиак», я наблюдал за работой экипажа на поверхности ледяной луны. Мои коллеги водрузили вымпел, разложили датчики, пошли на прогулку для сбора образцов, подпрыгивая на ходу от низкой гравитации.

Внезапно я ощутил приближение опасности. Подобное тревожное состояние однажды возникало у меня в прошлой жизни, перед крупной аварией на международной космической станции. Тогда нам чудом удалось исправить поломку.

Я немедленно протестировал все системы корабля, выискивая возможную неполадку. И, действительно, обнаружил сбои в системе дальнего сканирования. Не без труда наладил ее. Неожиданно обнаружил большой камень. Он мчался с огромной скоростью в нашем направлении.

Расчеты показывали: астероид врежется в тот район на Тритоне, где приземлился посадочный модуль. И это произойдет очень скоро!

Мне показалось, что сердце больно кольнуло в груди. Какое у меня сердце?

Черт! Угораздило…

— Как дела? Все в порядке? — вышел на связь Антон. — У нас все отлично. Красотища невероятная! Ходил бы здесь целую вечность!

Мысли понеслись галопом: если сказать Краюхину о несчастье — они все равно не успеют вернуться в посадочный модуль, подготовить его к старту и убраться оттуда. Даже отойти на безопасное расстояние вряд ли смогут. А если отойдут — я не смогу забрать их с Тритона: «Зодиак» не рассчитан на посадку.

— Да. Все в норме, — соврал я, сдерживая стон отчаяния, и отключил связь.

Будь у меня руки — ногти впились бы в ладони до крови.

Стоп! Это славно, что у меня нет ни рук, ни тела…

Верное решение озарило меня, как солнце, выглянувшее из-за тучи в пасмурный день. Первым делом убрал с компьютера стандартные ограничения — я не живой человек, сильные перегрузки мне не страшны! Торопливо запустил двигатели на максимальную мощность, рискуя взорвать реактор раньше времени. Сорвал корабль с орбиты и положил на встречный астероиду курс, выдавливая предельное ускорение.

За экипаж «Зодиака» я больше не волновался. В посадочном модуле есть запас ресурсов. Мои коллеги смогут подать сигнал бедствия и продержаться до прибытия спасательной миссии. По крайней мере, у них были высокие шансы.

Впервые за много лет мне стало хорошо. Почему-то вспомнилась Люда. Ее манящие синие глаза… Я понимал — после столкновения от корабля ничего не останется. Только такой ценой можно разрушить неумолимый камень.

За несколько секунд до удара, когда я мог еще отклониться, вспомнил, что ничего не сообщил Краюхину. Сначала — не хотел омрачать последние минуты их жизни. Потом — был занят управлением «Зодиаком».

Что ж, вероятнее всего, уничтожение корабля запишут на счет свихнувшейся программы. И меня больше не «воскресят»…

Наплевать!