Счастливый август

- Слушай, - добавил он. - На вот посмотри пока журналы. А я хочу душ принять, жарко очень. Да, а ты не хочешь?

- Да нет... - Ольга замялась на мгновение. - Да нет, спасибо.

Гаврила открыл бутылку фетяски, разлил вино по бокалам, принес с кухни яблоки.

- Ну что, за знакомство?

- За знакомство, - согласилась Ольга.

Гаврила фетяску выпил залпом, как квас.

- Жарко очень, - пояснил он. - Ну, я пошел.

Внезапно вернулся, уже в плавках, бросил на ходу "пардон" и принялся копаться в коробке с кассетами, стоящей под телевизором.

- Оставить тебя без музыки, - сказал он, - это была бы непростительная ошибка.

Сквозь пение Челентано слышался шум падающей воды. Ольга пригубила холодного сухого и перелистнула первую яркую обложку. Стопка потрепанных журналов состояла из двух "Плэйбоев", одного "Пентхауса" и трех незнакомых французских изданий, пестрящих рекламой.

Все это: и вино, и музыка, и красивые журналы, и легкий флирт в незнакомой квартире - все страшно нравилось Ольге. Это было как раз то, что нужно. Она снова была счастлива. "Август - месяц счастья, - подумалось ей. - Год назад был Роберт. И даже месяц назад ещё был Роберт. Еще был. А теперь нет. Ну и ладно! И даже лучше. Просто Роберт был первым. В этом все дело. Но ведь не последним же".

Появился Гаврила в свежей красной футболке, мохрящихся джинсовых шортах и старых без шнурков кроссовках на босу ногу.

- Хорошо! - сообщил он. - Рекомендую.

- Давай-ка лучше выпьем, - ответила Ольга.

- На брудершафт? - поинтересовался Гаврила. - Обещание помнишь?

Ольга вспомнила, что на брудершафт полагается целоваться и сказала:

- Погоди. Поставь что-нибудь другое. Челентано надоел.

Гаврила сменил кассету, и комнату наполнило мелодичное пение саксофона. В руках у Гаврилы оказалась вдруг плитка шоколада.

- Любишь? - спросил он.

- А кто его не любит?

- Случается и такое, - солидно заметил Гаврила. - Коктейли смешаем?

Смешали коктейли. Выпили за отличную погоду и отличное настроение. Пожевали шоколаду. Покурили.

- Ну что, - упорствовал Гаврила, - может, все-таки на брудершафт?

Целовался он плохо. Куда там ему до Роберта. "А, черт! - одернула себя Ольга. - Опять ты о Роберте!"

- Оленька, - сказал Гаврила, - да ты просто замечательная девчонка!

И сразу, без перехода, не дав возможности ответить на комплемент:

- Почему бы нам не доставить удовольствие друг другу?

Ольга растерялась. Она ещё никогда не чувствовала себя такой дурой, как в эту минуту. Вино, музыка, легкий флирт. Счастливый месяц август... На что она, собственно, рассчитывала? На то, что он ангел с крылышками? Пожалуй, нет. Просто Ольге и в голову не приходило, что ей могут сделать подобное предложение через пару часов после знакомства. Дура! Чем она лучше других?

- Ты чего? - испугался Гаврила. - Ты нездорова что ли?

- Да нет, - сказала Ольга, - просто как-то так с места в карьер...

- Да уж какой там карьер! - Гаврила улыбнулся. - И почему, собственно, с места? Мы же с тобой не в средневековье. Мне казалось, ты без предрассудков.

- Ну, в общем, конечно. Без предрассудков, - сказала Ольга. - Я же не говорю, что для этого надо обязательно в загс идти, но все-таки... как-то... мы даже ничего ещё друг другу не сказали...

- Здрасте, приехали! - возмутился Гаврила. - А чем же мы с тобой занимаемся? По-моему, вот уже два с половиной часа, как мы все время что-то друг другу говорим. Ну, хочешь, ещё поболтаем? Впрочем, поболтать можно и потом, - добавил он тут же и нежно погладил Ольгу по руке.

- Да нет, нет, - Ольга убрала руку и даже чуть-чуть отодвинулась, хотя все это выглядело очень глупо. - Ты меня не понял. Предрассудки предрассудками. Разговоры - это тоже не главное. Но должна ещё быть... она замялась на секундочку, - любовь. Разве нет?

Ольге было действительно обидно за любовь, она говорила как-то неуверенно, но с сердцем и ждала от Гаврилы либо растерянного молчания, либо поспешного признания в любви, либо уж мрачного заявления, что никакой любви вообще в мире нету. Но Гаврила ответил совсем по-другому.

- Ну что - любовь? - рассудительно произнес он. - Любовь была и прошла. А жить-то надо как-то. Что ж мне теперь, в одиночку обходиться?

Ольга не придумала, что ответить. Ей как-то сразу стало очень грустно и неловко. Словно её обидели. Но только обидел не Гаврила, он вел себя достаточно деликатно, а обидел кто-то еще, быть, может, она сама, или Роберт... Хотя причем здесь Роберт? Какая глупость!

- Гаврик, - сказала Ольга жалобно, - сегодня такая духота...

- Ну ладно, великодушно согласился Гаврила, - давай не будем сегодня.

- Нет, Гаврик, ну правда, давай, что ли, хоть в бар как-нибудь сходим, или просто погуляем.

- Давай, - он пожал плечами. - В бар, так в бар. Правда, дома, по-моему, лучше.

- Может, и лучше, Гаврик, но так все-таки нельзя. Понимаешь?

- Да почему? - не согласился Гаврила. - Так тоже можно.

И Ольга поняла, что он говорит со знанием дела.

Они посидели ещё немного, допили фетяску, потрепались о барах, о музыке, о трезвом отношении к сексу. А когда Ольга уходила, она оставила ему свой телефон и сказала:

- Звони. Спасибо. Мне у тебя очень понравилось.

- Будь, - ответил Гаврила. - Не поминай лихом.

Это были дни, оставшиеся от каникул. Погода стояла как по заказу, и Ольга все время проводила на пляжах. Разнообразия ради она поехала на Водный стадион. И здесь ей повезло. Компания из пятерых парней, которым было лет по тридцать, пригласила её в свой круг, чтобы вместе играть в карты, закусывать персиками вино и обсуждать фильмы проходившего тогда кинофестиваля. Ребята были рабочими с завода, все как на подбор симпатичные, остроумные, не нахалы, и среди них Ольга была окружена таким вниманием, о каком любая девчонка может только мечтать. Стоило ей заметить между прочим, что из всех фруктов больше всего она любит дыни, как на следующий же день все пятеро принесли каждый по штуке: оранжевую, две желтых и две зеленых - но все спелые, сладкие, выбранные с любовью. И ото всех дынь, чтобы никого не обидеть, Ольга съела по одному, а то и по два огромных куска. А ещё в тот наполненный дынями день появился в компании шестой. Он только что вернулся из отпуска, отличался среди прочих южным загаром и выглядел, пожалуй, самым тренированным: под загорелой кожей эффектно перекатывались мускулы. Его выгоревшие светлые волосы казались совсем белыми над смуглым, бронзового оттенка лбом. А глаза были зелеными.

Он ей сразу понравился, хотя ничего с собою не принес, так как не только про дыни, но и про Ольгу пока ещё не знал. Однако Сергей, так звали шестого, быстро проникся общим отношением к Ольге как к королеве пляжа, а проникшись, сразу почувствовал ответное расположение.

И был один примечательный эпизод. За какую-то ядовитую шутку Ольгу хотели раскачать и бросить в воду, она стала убегать, и Сергей, дурачась, ринулся вдогонку. Настиг в три скачка и ухватил за тесемку бюстика - вряд ли с дальним умыслом, просто не за что было больше. Ну а бюстик и развязался на бегу и упал в песок. Народу вокруг много было, но Ольга испытала не стыд, а восторг. Перехватив несколько мужских взглядов, светящихся радостью, она не стала суетливо прикрываться. Просто остановилась, нарочито медленно повернулась, потом грациозно присела, подняла яркую тряпочку и спокойно, неспешно водрузила её на место. Вся компания шумно зааплодировала ей. А Сергей, стоявший ближе других, выдохнул с восхищением:

- Красивая ты!

Когда же пришло время прощаться, и один из пятерых был вежливо отвергнут с приглашением на фестивальный фильм, поскольку у Ольги уже был билет на этот вечер, но на картину, безусловно, более интересную, Сергей мгновенно вызвался проводить Ольгу, хотя уходила она необыкновенно рано, и вся ватага намеривалась ещё часочка два, а то и три, пожариться на солнцепеке.