Сдвиг во времени

Она снова пустила своего хайлу галопом. Первый звездолет, прибывший на Вайнамо за… за сколько же? Более чем за сотню лет. И он опускается здесь! В ее родной Тервола! Корабль приземлился прямо перед поселком. Его исполинская масса глубоко просела в пашню. Раскрылись люки, и десантные самолеты устремились наружу, кружа и снижаясь. Они были странных очертаний, больше и грубее, чем флайеры, выпускаемые на Вайнамо. Люди, бегущие к диковине, отхлынули, увидев, как разверзлись бортовые плиты, выбросились сходни и бронированные машины устремились по ним на землю…

Эльва еще не успела достичь поселка, когда пришельцы открыли огонь.

Стартовав с планеты, семь разведывательных кораблей Черткои встретились за пределами атмосферы, весело посовещались по радио и устремились к границе системы. Командующий эскадрой капитан Борс Голье стоял в командной рубке «Асколя». Свет желтого солнца ослепительно сиял на бортах кораблей, а дальше, вокруг, была тьма и множество звезд.

Пристальный взгляд капитана блуждал среди созвездий, очертания которых несколько изменились под влиянием параллакса в пятнадцать световых лет. Какая она большая, Галактика, подумал он. Какая невообразимо огромная… Мысленно прочертив курс, он отыскал Седес Регис. Звезда предков, как утверждала легенда, находилась на расстоянии в тысячу парсеков. Но никто из черткоиан не знал этого определенно. Голье пожал плечами. Кого это волнует?

— Гравитационные поля соответствуют агорическому режиму, — нараспев произнес пилот.

Голье кинул взгляд на кормовой экран. Планета под названием Вайнамо уменьшилась, но все еще оставалась ярким диском, исполосованным облаками и украшенным континентами, общий цвет — спокойный, зеленовато-синий. Он вспомнил охряной цвет Черткои и других, незаселенных планет своей системы. Вайнамо была, пожалуй, самым прекрасным зрелищем, которое он когда-либо видел. Два ее спутника, напоминающие капли светлого золота, сияли рядом. Его глаза автоматически сверились с показаниями приборов. Далеко ли уже Вайнамо, чтобы безопасно перейти на агоро-режим? Нет пока, подумал он… нет, подождем, парень забыл, что диаметр планеты на пять процентов больше, чем у Черткои.

— Порядок, — сказал он наконец и отдал необходимые распоряжения подчиненным ему капитанам. Глубокий гул пронзил металл, воздух, человеческие кости. Появилось мгновенное чувство падения, как бывало всякий раз, когда действовала агорация. Звезды начали менять свой цвет и причудливо поползли по экранам.

— Все нормально, сэр, — сказал пилот. Шеф-инженер подтвердил это по интеркому.

— Порядок, — повторил Голье, зевнул и старательно потянулся.

— Устал! С той маленькой заварушки в последней деревне я так и не спал. Буду в своей каюте. Скажешь, если что пойдет не так.

— Да, сэр. — Пилот бросил на него понимающий косой взгляд.

Голье направился по коридору. Пару раз ему встречались члены экипажа, и он отвечал на салюты так же небрежно, как они отдавались. От людей Межпланетной Корпорации не требовалось безупречного следования церемониалу. Каждый из них был испытанным космонавтом и бойцом. И если они небрежно носят форму, бездельничают вне службы, отпуская шутки и опустошая бутылки, при этом обращаясь к офицерам, как к друзьям, а не как к тиранам, — пусть будет так. На корабле полный порядок и орудия наготове. Чего еще можно желать?

Правойатс, его денщик, застыл перед дверью каюты, прижав руку к расцарапанной щеке и заплывшему глазу. Другая рука покоилась в готовности на кобуре.

— Неприятности? — спросил Голье.

— Неприятности — это не то слово, сэр.

— Вы причинили ей боль? — спросил Голье резко.

— Нет, сэр. Я хорошо запомнил ваш приказ. Никто ее и пальцем не тронул, даже со злости, а она вон как обошлась со мной. Я ее еле сволок вниз и дал глоток усыпляющего газа. Она сама умудрилась в кабине как-то пораниться. Теперь она уже, наверное, пришла в себя. Но мне не очень бы хотелось идти туда снова, капитан.

Голье засмеялся, глядя сверху вниз на Правойатса, который тоже не был карликом. Но капитан был черткоианином из касты хозяев, могучего сложения, с короткими ногами и важной походкой, резкими чертами лица, вздернутым носом, бородой и шрамами, следами былых походов. Он носил простую зеленую тунику, на ногах — мягкие туфли, на бедре пистолет, единственным его знаком отличия была малиновая звезда на горле.

— Я сам ею займусь, — сказал он.

— Да, сэр. — Несмотря на синяки, денщик явно завидовал. — Вам так хочется увечий? Она, я вам скажу, крепкий орешек.

— Нет.

— От электрошока не остается следов, капитан.

— Я знаю. Занимайся своими делами, Правойатс.

Голье вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

Девушка, сидевшая на его койке, сразу вскочила. Красавица, определенно. Вайнамоанские женщины почти все привлекательные, а эта — просто прекрасна: высокая, стройная, изящное лицо и прямой нос слегка забрызганы веснушками, крупный и сильный рот, загорелая кожа, соломенные волосы, раскосые голубые глаза. Кто-нибудь хотя бы слышал о подобном?

Она не бросилась на него — то ли от изнеможения, то ли укрощенная пост-действием газа. Прижалась спиной к стене и дрожала. Это зрелище слегка тронуло Голье. Он много повидал тех, кому не повезло: на Имфане, Новогале, на самой Черткои, и никогда не волновался. Люди, не способные себя защитить, должны стать добычей. Однако же он ни разу не встречал женщины столь же удрученной, сколь очаровательной.

Он небрежно отсалютовал, уселся за стол и улыбнулся.

— Как тебя зовут, милочка?

Она нервно вздохнула. Потом, после нескольких неудачных попыток, умудрилась выговорить:

— Я не думала… что кто-нибудь… знает мой язык.

— Кое-кто знает. Гипнопедия, слышала про такое? — Вне сомнения, она не слышала. Он подумал, что короткая и сухая лекция может ее успокоить. — Это сравнительно недавнее изобретение на нашей планете. Предположим, некто и я не можем объясниться. Мы принимаем препараты, активизирующие нервную систему, а потом электронное устройство начинает высвечивать изображение на экране, анализируя слова, которые произносит другой. То, что слышится, передается мне и запечатлевается в мозгу. Когда мой словарный запас вырастает, компьютер определяет структуру языка — семантику, грамматику и прочее, — и соответственно управляет моим обучением. Таким образом, после нескольких занятий я начинаю свободно владеть чужим языком.

Она провела языком по пересохшим губам.

— Я как-то слышала… о похожих экспериментах в Университете, — прошептала она. — Но у них ничего не получилось. В такой машине нет смысла. На Вайнамо только один язык.

— На Черткои тоже. Но мы уже завоевали две планеты, на одной из них насчитывается более сотни языковых групп. Мы предполагаем, что могут встретиться и другие такие же. — Голье открыл бар, достал бутылку и два стакана. — Бренди любишь? — Он налил. — Меня зовут Борс Голье, я шеф астронавтики Межпланетной Корпорации, командую этим разведотрядом. А ты кто?

Она не ответила. Он протянул стакан в ее сторону.

— Ну-ну, смелее! — сказала он. — Я не такой уж плохой парень. Выпьем. За наше более близкое знакомство.

Резким движением она выбила стакан из его руки, и тот запрыгал по полу.

— Всемогущий Создатель! Нет! — выкрикнула она. — Ты убил моего мужа!

Она упала на стул, обхватила голову руками и заплакала.

Пролитое бренди растекалось по полу.

Голье тяжело вздохнул. Почему с ним всегда случается что-нибудь такое? Наро, наверное, сейчас лапает свою Мари с Пифена, роскошнейшую рыжевато-коричневую шлюху. Та только рада была избавиться от своего тоскливого мира.

Конечно, можно было отправить девицу назад, к остальным пленникам. Но ему этого не хотелось. Он снова сел, достал из стоящей на столе коробки сигару, поднял бокал к свету. Внутри, казалось, засветился рубин.

— Прости, — сказал он. — Откуда мне было знать? Но то, что случилось, — случилось. И не было бы так много жертв, окажись вы рассудительнее и не окажи сопротивление. Нам пришлось пристрелить несколько человек только чтобы показать, что мы относимся к делу серьезно. Но и потом мы через громкоговорители предлагали остальным сдаться. Они отказались. Тебя, кстати, тогда еще не было, ты скакала через поле на каком-то шестиногом животном. Тебя взяли в плен позже, в драке. Неужели ты не могла спрятаться, пока мы не улетели?