Кощей

- А почему именно мне надо узнать вашу историю? - полюбопытствовал Наумов, физически ощущая, что начинает сходить с ума.

- Вы признаете реальную основу сказок, а следовательно, в состоянии поверить в мое существование. Вы правы, отмечая в своих лекциях, что в стародавние времена было много удивительного и загадочного. И одно из этих таинственных явлений - я, - Кощей тяжело вздохнул, вытянул из кармана папиросу, прикурил от огнива и глубоко затянулся. Его нос заострился и стал похож на клюв не то гигантского кондора, не то попугая Гоши.

- Да-да, не улыбайтесь! Мне, например, не до улыбок. Я был крупнейшим ученым своего времени. Достиг многого, особенна в алхимии, но затем увлекся проблемой вечной жизни и, к своему несчастью, преуспел в ее решении. Болван! Опыт, проведенный над самим собой, обрек меня на многовековое существование в мире, где никто не мог понять значения моих открытий, а подчас и моей речи.

Глаза Кощея сверкнули, в их глубине разгорелись рубиновые огни негодования. Иван Иванович помешал в чашке алюминиевой ложечкой и, улыбнувшись, посмотрел на костюм своего гостя. Костюм, чистый и отутюженный, абсолютно не соответствовал моде: необъятные брюки-трубы, двубортный кургузый пиджачок в талию, лацканы, похожие на ятаганы, и розовый галстук "кис-кис".

- Кстати, о вашей речи. Не кажется ли вам, что уж больно она современна для Кощея Бессмертного? Да и по виду вы не очень-то похожи на алхимика, пусть даже и самого передового.

Кощей пренебрежительно махнул рукой:

- Не обращайте внимания. Костюм - из тридцатых годов этого века, я ведь не успел переодеться. Народ нынче грамотный пошел, свою одежду просто так не отдаст... А к языкам у меня всегда были большие способности. Впрочем, это неважно. Позже вы все поймете.

Наумов подлил себе кофе, поглубже уселся в кресло и приготовился слушать.

- Итак! - воскликнул бессмертный гость. - Мне предстояло многие годы провести в обществе необразованных князей, богатырей-грубиянов и темных, забитых землепашцев. Это было ужасно, и мой деятельный ум начал искать выход.

Попалась мне как-то одна древняя египетская книга, и, знаете ли, удалось ее расшифровать! М-м-м... да. То был трактат какого-то гения-звездочета о перемещениях во времени. Наконец-то у меня появился шанс порвать путы средневековья и перебраться в будущее, достойное моего уровня развития.

- И что же говорилось в книге? - нетерпеливо заерзал Наумов.

- В книге говорилось, что надо в определенной последовательности смешать ряд веществ и в полученный эликсир опустить намагниченный стержень. Дальше часть рукописи была съедена то ли мышами, то ли самим голодающим звездочетом, и лишь на последней странице можно было прочесть: "при положительном заряде происходит перемещение в будущее, при отрицательном - в прошлое".

У Наумова отвалилась челюсть. Такого он не слышал даже на своих собственных лекциях. Но все это оказалось цветочками по сравнению с тем, что последовало дальше.

- За день я собрал описанное устройство. Желая провести опыт понадежнее, я стержень изготовил из чрезвычайно магнитожесткого сплава, по сравнению с которым современные просто ерунда. Перелив густой и желтый эликсир в колбочку, я бросил туда кусочек намагниченной проволоки.

Кощей зажмурился и ударил себя кулаком по лбу.

- Проволока еще была в воздухе, когда я осознал непоправимость случившегося! Гении рассеянны. Это вам подтвердит любой захудалый гений. Заработавшись, я упустил из виду очевидный даже школьнику физический факт: как и любой постоянный магнит, мой стержень имел одновременно два полюса! Трактат не имел практического применения, что, очевидно, и напоминалось на съеденных страницах. При моем опыте, да так влипнуть!.. Вы, конечно, представляете, что произошло сразу после этого злополучного эксперимента?

Иван Иванович растерянно захлопал глазами, и Кощей, сжалившись, пояснил:

- Как только намагниченная проволока попала в эликсир, я, естественно, перестал существовать в своем времени, а так как в колбе одновременно находились и плюс и минус, проклятая машина для начала закинула меня лет на пять вперед. Радость моя заметно поутихла, когда после двухчасового пребывания в будущем я был снова возвращен в прошлое, только на пять лет раньше трагического эксперимента.

- Так как же вы очутились у нас? - спросил Наумов, пытаясь найти выход из дебрей прикладной алхимии.

- С тех пор и скачу туда-обратно, не зная ни покоя ни отдыха, причем в каждом очередном скачке на пять лет дальше. Представьте себе маятник, амплитуда колебаний которого постоянно увеличивается. С учетом моего бессмертия и магнитожесткости проволоки, у меня есть возможность увидеть как возникновение нашего мира, так и его естественную гибель. Материализовавшись на вашей чудесной лекции, я попал к вам в современники, Иван Иванович. Правда, всего на два часа.

Иван Иванович подумал не без гордости, что сегодняшняя лекция была действительно чудесной. Он был в ударе. После доклада его окружила толпа любознательных, посыпались вопросы о системе шумоподавления гуслей-самогудов, материале, пригодном для пошива сапог-скороходов и судьбе симпатичного пенсионерам Мальчика-с-пальчик. Общее негодование вызвало плохое отношение Карабаса Барабаса к чуду деревянной кибернетики длинноносому Буратино.

- А заинтересовавший вас костюм сохранился от одной из прошлых материализации. Так замотался, что переменить было некогда, - прервал приятные размышления историка Кощей. Он так тяжело вздохнул, что одеревеневший Гоша сорвался с жердочки и рухнул в поилку с водой.

- Итак, полтора часа уже прошло, и через пятнадцать минут с небольшим я опять перенесусь в далекое прошлое. Вы не представляете, как там плохо. За два часа такого наглядишься, что кровь в жилах стынет. И вообще, подумайте только, что у меня за жизнь: туда-сюда, туда-сюда, выспаться некогда, питаюсь черт те как, всухомятку. Хорошо, что вы хоть мире предложили.

Кощей сорвал с шеи галстук "кис-кис", плюнул на него и швырнул в открытую форточку.

- А переодевания постоянные?! Они же из меня все соки выжали! То латы натягивай, то шкуру медвежью, то фрак с цилиндром. Встречают везде по одежке, а про ум никто и не интересуется. Один раз перенесся в XVI век в набедренной повязке, так чуть было в котле не сварили, за демона приняли... - великий страдалец поник и замолчал.

Иван Иванович слушал, затаив дыхание, но в образовавшуюся паузу поспешил вставить:

- А вы не пробовали бороться с создавшимся положением?

Кощей хмыкнул, словно ему напомнили о чем-то раздражающе глупом.

- Пробовал, конечно, и не раз. Остановить мои странствования во времени можно, только уничтожив поле, то есть разбив колбу. Сначала я пытался воздействовать из прошлого. Давал деньги разным субъектам, чтобы спустя несколько лет они вошли в пещеру и разбили машину времени, но был жестоко наказан за доверчивость. Деньги брали, но я, как видите, здесь. Встретиться же с самим собой не удавалось: то за водой для реактора вышел, то на симпозиум улетел...

Пришлось приступить к более решительным мерам, то есть попытаться заинтересовать добрых молодцов морально. Я распространил слухи о похищенных красавицах и о том, что освобожу их только тогда, когда кто-нибудь разобьет колбу, с точным указанием координат и сроков. Но молодцы мне попадались как на подбор: ленивые, суеверные и необразованные. Когда я объяснял им, что надо разбить колбу или сломать магнит, они только глазами хлопали. Пришлось для наглядности представить колбу яйцом, а стержень - иглой. Это сразу подействовало: молодцы все поняли и через положенное количество лет отправились выручать красавиц. Но так как большинство из них от рождения не выезжало из своих деревенек, а в планах и картах, естественно, никто не разбирался, то пещеру они не нашли. Так и бродили богатыри по селам и весям, коля ни в чем не повинные яйца и ломая дефицитные в те времена стальные иголки. А амплитуда перемещений все увеличивалась, и если я не смог уничтожить установку за пять лет до ее создания, что оставалось делать за десять или двадцать?