Иллюзион

— Ты плохо себя чувствуешь? Может, мы никуда не пойдём?!

— Зачем же идти на такую жертву? Да ещё непонятно, во имя чего. — Рик упрямо тряхнул головой.

— О чём ты?

«О чём я?! В итоге все вопросы можно свести к одному, который формулируется достаточно банально: в чём смысл этой жизни? И как на все банальные вопросы, на него есть наибанальнейший ответ: в самой жизни! То есть в том Пути, который выбирает человек, наиболее адекватном представлениям об этой самой жизни, — Рик чуть усмехнулся. — Лихо я загнул!» — и тихо сказал:

— О жизни. О нашей с тобой жизни.

Девушка недоверчиво покачала головой:

— Ты сегодня такой странный… Точно ничего не случилось?

— Точно, — не очень уверенно пробормотал Рик, — а который сейчас час?

— Сейчас…

— …три четверти зелёного сектора.

— Чего-чего? — Рик невольно улыбнулся, уж больно серьёзно девушка произнесла эту нелепую фразу.

— Зелёного сектора, — повторила девушка и тоже попыталась улыбнуться, но улыбка вышла испуганной. — Рик?!

— Да… дорогая?

— С тобой точно всё в порядке?

— Конечно! («Хотя только ненормальный в наше время мог бы ответить на аналогичный вопрос столь же категорично!») Знаешь, милая, давай сыграем с тобой в одну игру…

— ИГРУ?

— Да. Будто я… ну, скажем, вдруг всё забыл… Или… будто я приехал издалека, только что с тобой познакомился и начинаю ухаживать. Как вас зовут, моя прекрасная леди?

— Но ведь мы с тобой уже познакомились. Давай сразу начнём с ухаживания.

— Нет-нет! Начнём по порядку! Как вас звать, милая барышня? Меня — Рик.

— А меня… Странная какая-то эта игра.

— Ну же?!!

— Ева…

— Прекрасно! Тогда я постараюсь стать твоим Адамом, и ты посвятишь меня в таинство первородного греха. Где твоё яблоко, Ева?! Я готов от него откусить…

— Какое яблоко?

— С древа познания добра и зла.

— Но ведь это был персик!

— Неважно. То есть — тем более! Я готов вкусить его до самой косточки.

— Рик! Это самая нелепая игра, о которой я когда-либо слыхала.

— У нас есть пиво? Сегодня мне всё время хочется пить, — Рик заглянул в холодильник и выудил из его недр банку, которая, очевидно, в предчувствии близкой кончины тут же стала обильно потеть. — Игра продолжается! Кто такие Мораны, дорогая?

— Рик! Не надо!!! Я боюсь.

— Ерунда, милая! Сейчас, когда мы вместе, я почти всемогущий. Где же обещанный кофе? Я готов сегодня выпить море!

— Это меня и пугает!

— Напрасно. Если я его таки выпью, у меня меньше шансов в нём утонуть. Но всё же, вернёмся к нашим Моранам.

— Джек Моран — твой работодатель, а Элен Моран…

— Такая из себя пухленькая глуповатая блондинка…

— Как раз наоборот! Сухопарая жгучая брюнетка. Злые языки утверждают, что Джек для неё лишь ширма. Он ничего не значит ни на работе, ни в постели.

— Отличная семейка! И что нас с ними связывает?

— Не нас, Рик… Не нас, а тебя.

— Меня?!

— Ты вынужден работать на Морана, а Элен…

— Ах, даже так!

— Ты сам начал этот разговор, Рик.

— Ну, раз я его начал, я его и окончу. Мы никуда не идём!!!

— Но, Рик, Джек тебя уволит, а Элен…

— Тем лучше.

— Но прежде ты говорил…

— То было прежде. Тогда я не имел возможности глянуть на себя со стороны. А шампанское у нас есть?

— Рик!!!

— Не волнуйся, я просто хочу отпраздновать сегодняшний день. Тем более, что на Моранах мы именно с сегодняшнего дня поставили крест.

«Пожалуй, стоило принять ванну… для начала», — Рик потянулся всем телом и улыбнулся.

— Как ты смотришь, милая, на то, чтобы провести этот вечер только вдвоём?

— А если кто-нибудь придёт или позвонит?

— Мы отключим видеофон и никому не станем откры…

Словно в насмешку самодовольная тирада Рика была оборвана настойчивым стуком в дверь.

— Не открывай! — испуганно шепнула Ева.

— И не подумаю! — ухмыльнулся Рик. («Как всё-таки хочется пить!»)

Стук повторился.

— А если это… — неуверенно произнесла Ева и нервно облизнула пересохшие губы.

»Похоже, всех сегодня мучает жажда», — мельком и некстати подумал Рик.

Стук повторился вновь. Теперь он был явно угрожающим.

— Господи, — раздражённо произнёс Рик, — ну разве не понятно, что мы хотим, чтобы нас оставили в покое?! Если ещё хоть раз стук повторится, я спущу их с лестницы!

— Не надо, Рик, не открывай!!!

— Ерунда! Такая назойливость не должна оставаться безнаказанной.

В дверь ударили уже, похоже, плечом.

Рик стиснул зубы и, упрямо набычившись, пошёл открывать.

— Не откры… — успела произнести Ева, и Рик рывком распахнул дверь.

За дверью никого не было.

— Дьявольщина! — растерянно пробормотал Рик, беспомощно оглядываясь на Еву, которая сидела в кресле, подобрав под себя ноги и сжавшись в комок.

— Никого, — Рик раздражённо захлопнул дверь, и почти одновременно на кухне что-то звякнуло.

— Бежим!!! — Ева испуганной кошкой скользнула из кресла и мгновенно оказалась подле Рика.

Подчиняясь не столько Еве, сколько зарождающемуся в глубине души страху, Рик дал увести себя из квартиры.

Уже на улице, немного придя в себя, Рик обратил внимание, что город стал другим. Очертания домов чуть утратили первозданную чёткость, их контуры стали зыбкими, словно изъеденные кислотой ветхие серые одежды, под которыми прячется нечистое усталое тело. Кое-где сквозь причудливо сплетённую арматуру проглядывало нечто живое, пульсирующее и отталкивающее.

«Неужели так было всегда? Или я всё-таки болен? А может, больны все вокруг?! ВСЕ!!! Даже этот город…» — Рик послушно дал усадить себя в аэротакси.

— Куда прикажете? — раздражённо спросил автопилот.

«Но ведь ещё совсем недавно всё было не так..» — Рик безвольно сгорбился на переднем сиденье и машинально спросил:

— У вас есть пиво?

— Рик! Сейчас не время! — испуганно шепнула за спиной Ева.

— Да-да, я знаю, — пробормотал Рик.

— Если вы знаете, что у меня есть пиво, тогда зачем спрашиваете?! — почти злобно буркнул автопилот. — А если вы насчёт того, что в курсе, куда лететь, то это и вовсе неудивительно, и незачем…

Дверь дома из которого несколько мгновений назад выбежали Рик и Ева, начала медленно открываться.

— Трогай!!! — срывающимся голосом крикнула Ева.

— Куд…

— Вперёд!

— Вот это другое дело. Это конкретно! — автопилот столь старательно и рьяно взялся за исполнение приказа, что первое время ни Рик, ни Ева не могли произнести ни слова, безжалостно вжатые в спинки сидений страшной перегузкой.

— Тебя разве не инструктировали, что для людей существуют предельные перегрузки, которые ты обязан не превышать? — с трудом выдавил Рик, ощущая себя мокрым бельём, распластанным по стенкам центрифуги.