Возьмем, к примеру, деревянных индейцев

Показался невысокий румяный человек в длинном полосатом фартуке, передвигавшийся быстрой походкой; каждую из его щек украшал клочок похожих на снег волос, голову прикрывала шапка из газеты.

- Дасти, Дасти, чертовски рад тебя видеть! - воскликнул он.

- Привет, Чарли Воулз. Как дела в С.П.Хеннаберри?

Чарли покачал головой. "И хорошо, и плохо, - сказал он. - И хорошо, и плохо. Оскар напоролся рукой на гвоздь, когда ворошил дома какое-то награбленное добро, и она загноилась просто жуть как. Мы сначала боялись, как бы не было гангрены, но, по-моему, он пошел-таки, наконец, на поправку. Хотя работать не может, не-е-ет, не может работать. А Хеннери переусердствовал по части выпивки, опять запил, и мне кажется, он все еще в Брайдвелле, если только его срок не истек сегодня. А работа все копится и копится. Гром и молния, да: краснокожие, розанчики, помпейчики, два турка по заказу..."

- Два? - Дасти застыл, вытащив руки из рукавов куртки только наполовину, присвистнул.

Чарли с гордостью кивнул. "Господин из Чикаго открывает большой магазин, два турка и еще два сэра Уолтера. Единственно, что, - его румяное лицо затуманилось, - господин требует товар, говорит, если вскоре его не получит, закажет из Детройта. Ты ж понимаешь, что это значит, Дасти: стоит упустить клиентуру, и она уже назад не воротится. Да-а, бедняга майор все усы на себе повыдергал от беспокойства. Хотя, конечно, раз ты снова здесь..."

Дасти поджал губы, завязывая фартук. "Да вот, Чарли... ты ведь знаешь, мне всегда не больно нравились собственные работы по особым фигурам. Я хочу помочь майору Хеннаберри всем, чем только могу, но..." Он с сомнением покачал головой и начал раскладывать инструменты.

Чарли Воулз досадливо заохал. "Оскар и Хеннери делали турок, а потом один заболел, а другой запил. Я сделал трех первых сэров Уолтеров, но мне пришлось отвлечься, чтобы разобраться со срочными заказами на вождей. Вот если бы ты взял вождей на себя, мне удалось бы закончить особые. Как на твой взгляд?"

Дасти сказал, что на его взгляд - прекрасно. Он подошел к шахте гидравлического лифта и дважды пронзительно свистнул.

- Рассыльный! - крикнул он. - Рассыльный! Бенни?

С этажа, на котором находилось бюро, дискантом осведомились, он ли это, мистер Дасти, и сказали, что сейчас поднимутся. Судя по доносившемуся снизу топоту и тяжелому дыханию, кое-кто еще тоже вот-вот должен был подняться.

- Бенни, мне бы надо позавтракать, - сказал Дасти, кидая ему монетку. Вот четверть доллара. Принеси, как обычно, яичницу, оладьи, сосиски, гренки, кофе и жареных пирожков. Принеси пива м-ру Воулзу. А сдачу можешь оставить себе. Приветствую, майор Хеннаберри!

Клетка лифта медленно поднималась. Сначала показалась лысина майора Хеннаберри, затем его глаза горчичного цвета, красный нос и щеки, усы с проседью, а через некоторое время и сам тяжело дышащий майор. В руке он держал какую-то брошюру.

Майор медленно с присвистом прошел вперед, пожал Дасти руку.

- Не пойму, что сталось нынче с американскими мастеровыми, - проговорил он наконец с астматическим придыханием. - Похоже, они никак не могут удержаться в пределах города в трезвости и безопасности и ведут себя так, будто врата ада разверзлись на денек... Есть у меня прекрасная белая сосна для тебя, мой мальчик, прямо с лесосклада. Не теряй ни минуты: сразу, как покончишь с едой, берись за работу. Если тебе нужен какой-то аванс, возьми у кассира, хоть доллар, хоть два, а то и золотую пятерку.

- С тех пор, как я вошел в дело, впервые у меня так много заказов и так мало людей для работы, - продолжал майор, похрипывая. - Я даже подрядил для поисков Рэта Нолана, чтобы он прочесал Южную улицу и квартал дешевых притонов, пообещал ему по три доллара за каждого резчика, которого удастся найти. Ничего, ни одного не отыскал. Это из-за каталога поднялся такой бум, мальчик мой. Сила рекламы. Вот, прочитай за едой, мне будет приятно узнать, какого ты мнения.

Пыхтя и присвистывая, он пошел обратно к лифту, дернул два раза за веревку, медленно скрылся из виду.

Дасти повернулся к старому мастеровому. "Чарли, - медленно заговорил он, словно не успел до конца подобрать слова, - не слыхать ли чего насчет Демута?"

Чарли скорчил гримасу: "Что бы ты хотел услыхать об этой мерзкой конторе толкачей?"

Слегка изменив предмет расспросов, Дасти спросил: "Ну, а ты никогда не задумывался о значении деревянных индейцев для истории Америки?"

Старик почесал пушистую бакенбарду на левой щеке. "Черт побери, экие возвышенные речи, - сказал он с некоторой подозрительностью. - Хм-м. Ну, что я могу тебе сказать - истории, а? - разве что рекламные фигуры для табачных магазинов или еще там каких стали делать из-за парового двигателя. Точно. Мы, старики, все начинали тут, на Южной улице, резали носовые фигуры для парусников. Примерно в то время, когда старина Хеннаберри получил чин майора в отделении Коммерческих Зуавов, ну, ты знаешь, которые охраняли Нью-Йорк от мексиканцев. Да, сэр. Но когда пришел пар, носовые фигуры ушли. Что ж, это был еще не конец света".

И он рассказал о том, как он сам и его товарищи по ремеслу приложили свои умения в области изготовления рекламных фигур, являвшегося до тех пор делом довольно-таки случайным. "История, а? Ну, мне такое приходило в голову: вроде бы странно, чем меньше становится живых индейцев, тем сильней прибывает деревянных. Но ты вообще зачем спрашиваешь, Дасти?"

Тщательно подбирая слова, Дасти предложил Чарли представить себе некоторое время в далеком будущем, когда деревянных индейцев - любые рекламные фигуры - перестанут вырезать из дерева.

Когда их, собственно говоря, на долгое время совеем позабудут, и они превратятся в совершеннейшую редкость. Но постепенно интерес к вождям возродится, и люди станут их коллекционировать, будто это древние статуи из мрамора, и попытаются узнать о них все, что можно.

И вот, некоторых из таких коллекционеров, назвавших себя Обществом Деревянных Индейцев, повергла в печаль мысль о повороте истории, заставшем врасплох деревянные фигуры, которые успели им полюбиться. Они заявили, что упадок и гибель этого национального вида ремесел является поворотным пунктом в истории Америки.

- Как будто, Чарли, как будто тогда полностью пришел конец прежним временам, - продолжал Дон, - славным прежним временам, национальные ремесла и национальная целостность потерпели окончательное поражение перед лицом новых, злых сил индустриализации. Они все думали об этом, и в них накапливалась горечь, и мысли их становились все мрачней. Пока они не принялись наконец строить замыслы о том, как бы отменить происшедшее. Они считали так; если бы они смогли путешествовать из своего времени в наше время, как мы ездим отсюда, скажем, в Бруклин...

Что из этого сможет понять Чарли? Вероятно, не следовало и пытаться.

Дон Дасти заговорил быстрее: "Если бы им удалось перенестись в данный период времени, они смогли бы уберечь деревянных индейцев от гибели. И тогда огромные перемены к худшему никогда бы не произошли. Старые времена и нравы не претерпели бы изменений или, по крайней мере, менялись бы медленно".

- Ты хочешь сказать, им взбрело в голову, будто они, вероятно, сумеют изменить ход истории Америки, если им удастся изменить то, что случилось с деревянными индейцами?

Дасти кивнул.

Чарли рассмеялся: "Ну, они просто сумасшедшие, то есть были бы, если бы такие люди вообще существовали, верно? Потому что никак невозможно..."

Дасти заморгал. Потом его лицо просветлело: "Нет, конечно, невозможно. Просто мрачная мысль от дурного настроения. А вот и Бен, несет мне завтрак".

Чарли взял пиво с уставленного едой подноса, жестом поблагодарил, выпил его, поставил стеклянную кружку, громко крякнув от удовольствия. Неожиданная мысль пришла ему в голову, и он наморщил лоб: "А позволь вот о чем тебя спросить, Дасти. Что же могло такое произойти, чтобы заглохло столь необходимое, прочно устоявшееся дело, как производство рекламных фигур? М-м-м?"