Туника Таис Афинской

- Кого! - крикнул Владимир.- Не было! Не верите - не надо.

Человек стоял на дороге. Женщина. Все.

Шер ше ля фам.

- Ричард Третий там не стоял?

- Плевать мне на вашего Ричарда.

- А мне на вашу женщину. Человек или есть или оставляет вещественные доказательства...

Владимир сладко ухмыльнулся, и выговорил по слогам: O-бя-затель-но!..

Лицо младшего лейтенанта Пруткова сделалось багровым.

- За оскорбление личности - ответите,- тихо пообещал он.

Сестра вежливо выпроводила его, и подошла к Владимиру.

- А за оскорбление вещественных доказательств - не сажают! - проорал Владимир...- Выпустите меня отсюда!

- Наблюдайте за моей рукой,- сказала сестра. Она поводила у него перед глазами пальцем.- Вы меня хорошо видите, голова не болит?. Сухость во рту... двоение в глазах...

- Двоение в глазах,- признался Владимир, и симулировал обморок.

Хмыкнув, сестра ушла, и гетера на цыпочках приблизилась к страдальцу. Приложив к губам палец, шепнула: - Сейчас принесу одежду... Тише.

Владимир недоуменно открыл рот, но гетера отчаянно замотала головой.

- Молчите., Она неслышно отворила дверь и скрылась в коридоре. Изогнутая пластмассовая ручка медленно вернулась в исходное положение С соседней Владимиру койки поднялась забинтованная голова и долго смотрела на закрытую дверь.

- Черт знает что...

А Владимир вдруг испугался мысли, что у него на самом деле сотрясение мозга.

"Дважды два,- собранно и строго подумал он.Четыре." И обернулся к соседу.

- Извините...

С койки опять поднялась забинтованная голова, повернулась глазной щелью на голос.

- Скажите, дважды... Арифметический корень из шестнадцати будет четыре?. Только не удивляйтесь,.

- Десять!- Голова опустилась мимо подушки.Дурдом Двери открываются, арифметический корень..

Владимир поддакнул и стал смотреть на плакатную девушку.

Было душно. Под гипсом - на руке и груди - он чувствовал испарину. Мысли его путались. Он думал про водителя, грузовик, сетку с огурцами, про бублики и поведение гетеры, но никакой логической связи между всем этим не находил. Было душно, это он понимал, и еще он понимал, что хочет домой, в кресло, и чтобы муха летала под потолком...

И тут в коридоре раздался вопль, женский вопль, из того разряда женских воплей, что свидетельствуют о трупах и наведенном оружии.

Забинтованная голова застонала и покачала гирей, привязанной к левой ноге в коконе гипса.

- Психи...

Открылась дверь, и в палату вбежала испуганная гетера. Дверь тут же хлопнула от сквозняка.

- Сестра! - закричала голова.- Сестра!.. Это мучение, боже мой... Сестра!

В руках у гетеры были брюки, рубашка и кроссовки Владимира.

Она забросила это хозяйство ему под койку и отскочила в угол.

Секунду спустя в палату ворвалась медсестра в сопровождении двух уборщиц.

Забинтованная голова хныкала. Сестра ринулась к голове, а уборщицы, поводя швабрами с тяжелыми тряпками, точно это были штыки, внимательно оглядели больных. Одна подошла к окну и посмотрела в сад.

- Не может быть,- сказала медсестра, поднимаясь oT головы, клянчившей какой-то укол.- Третий этаж.

- Ага,- согласилась уборщица.- А кто ж это был-то?

Медсестра поглядела на свои руки.

- Брюки... Рубашка...

- Кто-кто?

Медсестра задумалась.

- В самом деле... Брюки... Господи, я чуть сознание не потеряла. Иду, а тут, у стеночки - крадутся. Ноги мои подкосились.- Голос ее задрожал.- В самом деле!

Она вытянула губы и заплакала.- Ну не с ума же я сошла!

- Все с ума сошли,- спокойно констатировала голова.- Все. Арифметический корень из шестнадцати будет десять.

Всхлипывающую медсестру уборщицы сочувственно вывели под руки.

- Это не травмотделение,- продолжала голова, - Это дурдом. Да-да. Палата номер шестнадцать. Самая настоящая. Корень из шестнадцати...

- Пармений,- попросили из угла палаты.- Заткнись. Без тебя тошно.

Громко выдохнув, Владимир слез с койки и начал одеваться.

Брюки он кое-как нацепил, рубашку же и обувь надеть было невозможно мешал гипс Гетера слава богу, помогла..

В коридоре было пусто В большой луже - крестна-крест - валялись брошенные швабры. Спортивным шагом Владимир двинулся к лестнице и кивнул гетере не отставай. В вестибюле проигнорировав административный оклик, они бросились к дверям, в которых Владимир не преминул; застрять и какая-то бабушка с подвязанной челюстью замахнулась на него папиросой .

В сквере они нашли свободную лавочку - Вова,- представился Владимир, подавая гетере оуку.

Гетера пожала протянутую ладонь двумя пальцами.

- Лена...- Уголки ее рта дрогнули Владимир поднял бровь: неподалеку от лавочки стоял полуголый розовощекий карапуз и во все глаза смотрел на него.

- Ну-ка! - сказал Владимир скорчив мину - Псих ниналмальный1 пропищал карапуз и убе жал в кусты. Секунду спустя в лоб Владимира стукнулся огромный желудь без шляпки.

- А знаете он прав,- серьезно сказала Лена - Дело в том что я пустой звук Владимир почесал ушибленное место - Это как у.. Герберта Уэллса?

Лена пожала плечами - По-моему у вас было время для выводов - Для каких?

- Исчерпывающих - То есть я - псих?

Лена рассмеялась.. У нее был классический профиль и безупречные зубы Владимиру неожиданно понравилось как она смеется - Смотрите- Она ткнула пальцем себе под глаз. - Я ведь крашусь . Видите?

- Вижу.

- И ухаживаю за кожей... Зачем мне это?.. Вообще - сейчас лето, и удобней было бы ходить без одежды. Ведь не так жарко, правда?

Владимир сосредоточенно свел брови.

- Н... наверное...

Лена вяло махнула рукой - "ах..." - и вздохнула, как будто взяла что-то тяжелое. Владимир посмотрел по сторонам.

- Дело в том, что я существую материально, - сказала она, глядя в землю.- И это ужасно. Не знаю, почему. Если человека не видно, это почти то же самое, что его не существует...

- Можно, я дотронусь? - иронично попросил Владимир.

- Можно,- объявила Лена. Она вплотную придвинулась к нему, и ее лицо оказалось в сантиметре от его лица.

Владимир поворочал языком, сглатывая слюну.

- Ну?..

Где-то на улице бабахнула выхлопная труба.

Выждав миг, Лена бесшумно отодвинулась.

- Признаться, вы уже дотрагивались,- призналась с неохотой.

- Когда?

- Перед грузовиком. Большое спасибо. Он бы меня обязательно переехал. Я не чувствовала себя, это бывает. Не часто, но бывает...

- Что бывает? - Владимир пошевелил в воздухе пальцами.

- Ничего.

- Но почему?.. То есть почему они не видят, а я вижу?

- Потому что кончается на "у".,. Знаете, давайте куда-нибудь поедем.

- Куда?

- А хотя бы за город. Давайте.

- А если у меня случится обморок?

- Я поддержу. Вы едете или нет?

- Я еду.- Владимир прикрыл глаза.

- Вы ненормальный.

- Кто-то уже говорил мне об этом...

- Едемте.

Загородная электричка подошла по расписанию. Лена и Владимир сели в совершенно пустом вагоне.

Пахло нагретым железом и краской. Над горизонтом повисла сизая полоска туч. Тронулись.

- Отец будет сердиться,- сказала Лена.- Не обращай внимания. Он запрещает мне уезжать в город...

Кивнув, Владимир попытался почесать сопревшую под гипсом руку... Законный этот, в общем-то, переход на "ты" смутил его.

Причем здесь отец?.. Если честно, он не знал, как вести себя. Ему казалось, что он попал в скучную комедию, где добиваясь жизненных эффектов, по-настоящему ломают настоящие руки, и сценарий пишется по ходу действия. Ему хотелось сказать: "Финита ля комедия, пожалуйста," - и пригласить Лену в кино, но он молчал, потому что это желание входило в противоречие с неведомой сверхзадачей, и нужно было терпеть свою роль. Он смотрел на отражение Лены в стекле и думал, что на самом деле ничего этого нет, что все это наваждение и что скамья напротив так же пуста, как остальные. Он вообще, усмехнувшись, решил, что это было бы неплохо, и исчезли бы глупая неловкость и декорации...