Аленький цветочек

- Что-то они рано в этом году приехали, - сказал отец, принимая из рук сына банку с гвоздями.

- Почему рано? - спросил Саша. - Первые числа мая. Весна в этом году просто поздняя. Снег не везде еще стаял, вот тебе и показалось.

- И лето, говорят, будет холодным и дождливым. Поторопилась мать с клубникой. Листья как будто чернеют, подмерзла наверное.

- Я видел, чуть-чуть есть. Это не страшно. Они отвалятся, а новые вырастут.

После ремонта сарая отец занялся рамами на втором этаже, мама все еще была у соседки, а Саша принялся за садовый инструмент. Он выволок из сарая топоры, пилы, мотыги, высыпал на стол стамески и отвертки, и внимательно осмотрел все хозяйство. Кое-что нужно было подточить, кое-где подтянуть крепление, подремонтировать ручки. Между тем за забором дома напротив чтото происходило. Музыка уже не гремела, ее сменила странная суета у крыльца и у калитки.

Саша сидел на ступенях дома и трехгранным напильником подтачивал зубья ножовки, когда вернулась мать. Он лишь на секунду поднял глаза и поэтому не заметил ее изменившегося лица.

- Чего шумят? - ширкая напильником спросил Саша.

- Надя на машине разбилась.

Саша оторвался от ножовки и посмотрел на мать. Ему показалось, что он не правильно ее понял, но через секунду его сомнения улетучились. Саша не знал почему, но он вдруг испугался.

- Насмерть?

- Говорят что нет, но когда в больницу отвозили была без сознания.

- А второй?

- Что второй?

- Второй человек... как его... ну здоровый такой, в конце улицы живет...

- Скрябин?

- Да-да. Они вместе уезжали, на его машине.

- Не знаю, не слышала. Вера Васильевна сказала, что Надя разбилась, а про второго ничего не говорила.

- Так за рулем Надя была? - спросил Саша.

- Надя, - ответила мать. - Трактор бревна вез на лесопилку, трос лопнул и одно бревно с прицепа соскочило. Надя руль влево вывернула, а там как раз навстречу автобус ехал. Удар, говорят, был страшный. Хорошо, что за ними самосвал ехал. Надю сразу в больницу отвезли.

- Повезли или довезли? - уточнил Саша.

- Довезли. Сказали Юрий Иванович уже машину из Склифосовского вызвал... неужели сюда приедет?

- С его деньгами куда хочешь приедет.

- Вот тебе и деньги, - вздохнула мама. - Докатались.

- Перестань, мать. Случай. Ему все равно с деньгами ты или нет.

Дверь открылась и на крыльцо вышел отец, с кружкой чая в руках.

- Что там за возня на улице?

- Надя на машине разбилась, - ответила мама.

- Насмерть?

- Пока жива, - сказал Саша.

- Мда, - вздохнул папа. - Поели шашлычку.

Саша стоял у окна и сквозь паутину занавески смотрел через дорогу, в сад дома напротив. Надя сидела на качелях в тени больших яблонь и откинувшись на спинку медленно покачивалась. Июньское солнце второй день от души припекало и все, кто не был занят по хозяйству, давно ушли на реку. Саша стоял уже около получаса. Проходившие по дороге соседи по дачному поселку возле большого кирпичного дома замедляли шаг, поворачивали голову в сторону качелей и что-то шепотом говорили друг другу. Надя не замечала этого и оставалась неподвижной, словно в считалочке из детства, ей кто-то сказал:

"замри". Высокая, стройная девушка двадцати одного года, звезда вечеринок и студенческих балов, готовая противостоять всему миру, оказалась беззащитной перед оступившейся жизнью.

На дороге появилась Пальма, собака сторожа. Поравнявшись с калиткой она вдруг остановилась и тоже повернула голову в сторону качелей. С минуту Пальма неподвижно наблюдала за Надей, затем опустила голову и пошла дальше своей дорогой. Саше показалось, что собака тоже понимает, почему эта девушка последнее время смотрит только перед собой, не замечая ежесекундно изменяющегося мира. Не спеша он спустился со второго этажа по крутой лестнице и вышел в сад. Под навесом летней кухни мама резала зеленый лук для окрошки. Возле колодца отец возился со старым насосом. Саша достал из кармана перочинный нож и, выбрав самую красивую розу, срезал ее.

Когда он вошел в калитку большого каменного дома, Надя все так же сидела на качелях. Ее голова была чуть наклонена в сторону, казалось что она увлеченно рассматривала что-то в траве возле качелей. В руках Надя держала очки от солнца.

Саша подошел ближе, трава под его ногами зашуршала.

- Кто здесь? - настороженно спросила Надя и задвигала головой, как будто пыталась отыскать гостя.

- Саша.

- Саша? - удивилась Надя, словно никогда не слышала этого имени.

- Сосед. Из дома напротив.

- Здравствуй, - растерянно улыбнулась Надя и надела темные очки.

- Привет.

- Я не узнала твой голос.

- Последние три года мы редко разговаривали, - сказал Саша. - Это тебе.

Он взял правую руку Нади и, медленно подняв ее, положил на маленькую ладонь розу. В первые мгновения Надя растерялась. Затем, осторожно взяв цветок двумя руками и чуть уколовшись шипом, она догадалась, что в руках у нее роза.

- Это роза? - улыбнувшись, спросила Надя.

- Роза. Самая красивая, что была в нашем саду.

- Спасибо, - вновь улыбнувшись, сказала Надя. - А какого она цвета?

- Красного. Самого красного, какой только может быть.

Ему вдруг показалось, что это уточнение может иметь для Нади большое значение. Комок подкатил к его горлу. Сожаление и злость смешались в его душе. "Как же глупо, - думал Саша. - Нелепая случайность и... веселый жизнерадостный человек обречен провести остаток жизни видя перед собой только черную пелену".

- Как ты?

-Почти привыкла, - чуть улыбнувшись сказала Надя. - Как у тебя дела? Мы столько не виделись... - хотела она сказать, но замолчала на полуслове и сразу поправилась, - не разговаривали. Я слышала, что ты, и пединститут можешь закончить с отличием.

Саша сел на качели рядом с Надей.

- Мне тоже об этом кто-то говорил, - улыбнулся он.

- И кем же ты будешь?

- Учителем географии.

- Странный выбор.

- Почему странный?

- Ты и школа... Почему?

- Потому что людей можно исправить, пока они дети. Пока они слабо понимают значение слов "работа", "зарплата", "квартплата", "кризис", "страна"... пока они дети у них своя страна. Она называется детство. В ней все просто и все по-честному.