Рифтеры (Сборник)

В темноте сомнения и согласие сливаются воедино.

– Знаете, попробую разыграть адвоката дьявола. Я к тому, что есть ведь некоторая вероятность, что они прав­ду сказали.

Это Чарли Гарсиа подплывает сбоку.

– Я к тому, что микробы ведь мутируют, да? – про­должает он. – Особенно когда люди обстреливают их всякими веществами – а когда эта дрянь объявилась, в нее наверняка палили всей фармацевтикой сразу. Так кто скажет, что он сам не мог мутировать из первого Бе­тагемота в Бета‑макс?

– Охрененная натяжка, я бы сказал, – жужжит Кризи.

Вокодер Гарсиа щелкает – звуковой символ для по­жатия плечами.

– Просто напомнил.

– А если они собирались развязать биологическую войну, с чего бы им тянуть до сих пор? – хватается за соломинку Кларк. – Почему было не начать четыре года назад?

– Четыре года назад у них Бетагемота не было, – го­ворит Нолан. И Уолш:

– Они могли захватить с собой культуру вируса.

– Что, на память? Ностальгии ради, что ли? Ни хрена у них не было, пока Джин не преподнес им Бетагемот тепленьким на блюдечке.

– Это ты зря, Грейс, – жужжит Гарсиа. – Мы уже пятьдесят лет собираем вирусы из обрывков. Зная после­довательность генов, корпы могли в любое время собрать Бетагемот с нуля.

– И, если на то пошло, вообще что угодно, – до­бавляет Хопкинсон. – С какой стати использовать шту­ку, которая так медленно работает? Сколько из наших заболело‑то? Суперхолера свалила бы нас за несколько дней.

– Джина бы свалила сразу, – жужжит Нолан, – и он не успел бы заразить остальных. У быстродействующего организма здесь нет шансов – мы рассеяны, мы изоли­рованы, мы большей частью и не дышим. И даже внутри не снимаем кожи. Для эпидемии нужен медленно дей­ствующий агент. Эти подонки знали, что делают.

– К тому же, начнись на дне океана эпидемия су­перхолеры, мы бы наверняка смекнули, в чем дело. Они бы сразу попались.

– И они это понимали.

– А Бетагемот их оправдывает, – говорит Чен. – Разве не так?

«Черт бы тебя побрал, Джелейн! – Кларк как раз подумала о том же. – Обязательно было об этом напо­минать?»

Нолан тут же подхватывает тему:

– Так. Именно так. Бетагемот аж с самого Невоз­можного озера, никого ведь не обвинишь, что его туда подкинули – они просто чуточку поработали с ним в «Атлантиде», передали нам, а мы, конечно, не заметили разницы.

– Тем более, что они якобы уничтожили образцы, – добавляет Кризи.

Кларк мотает головой.

– Ты – водопроводчик с жабрами, Дейл. Пусть бы Седжер даже отдала тебе эти образцы в запечатанном пакетике – разве ты знал бы, что с ними делать? Это от­носится и к школьным опытам Грейс с образцами крови.

– Вот и вся твоя помощь. – Нолан изворачивается всем телом и оказывается нос к носу с Кларк. – Мы, тупицы рыбоголовые, ни в чем не разбираемся, доказать ничего не можем, и должны доверять ученым умникам, которые нас и нагрели когда‑то.

– Не все, – жужжит в ответ Кларк. – Рама Бхан­дери.

Внезапно все умолкают. Кларк и сама не верит, что заговорила об этом.

Вокодер Чен постукивает, выдавая ее нерешитель­ность.

– Э... Лен, Рама же отуземился.

– Пока еще нет. Не совсем. Самое большее, на грани.

– Бхандери? – От механической злобы в голосе Но­лан вибрирует вода. – Он уже рыба!

– Он все еще соображает, – настаивает Кларк. – Я только вчера с ним говорила. Мы могли бы его вер­нуть.

– Бхандери в этом дерьме разбирается, – вставляет Гарсиа. – Или разбирался.

– Ага, именно что в дерьме, – добавляет Кризи. – Я слыхал, он переделал кишечную палочку, чтобы она выделяла психоактивные вещества. Человек ходит с этим дерьмом в кишках и сам себе обеспечивает страну чу­дес. – Грейс Нолан, обернувшись, пристально смотрит на него, но Кризи не улавливает намека. – Кое‑кто из его клиентов жрал собственные какашки. Чтобы сильней пронимало.

– Потрясающе, – жужжит Нолан, – слюнявый идиот и химик‑говнарь. Наши проблемы решены.

– Я только говорю, что нам не обязательно самим себе перерезать глотку, – настаивает Кларк. – Если кор­пы нам не лгут, то в них наша главная надежда спра­виться с этим.

– Скажешь, мы должны им верить? – вставляет Чун.

– Я говорю, может, нам и не придется ничего при­нимать на веру. Дайте мне шанс поговорить с Рамой, узнать, сумеет ли он помочь. Если нет, взорвать «Атлан­тиду» можно и на следующей неделе.

Нолан рубит воду рукой:

– Да у него ум за разум зашел!

– У него осталось достаточно мозгов, чтобы расска­зать, что произошло у «поленницы», – тихо жужжит Кларк.

Нолан отвечает долгим взглядом, чуть заметно напря­гается всем телом.

– В самом деле, – встревает Гарсиа, – я, пожалуй, поддерживаю Лени.

– А я – нет, – тотчас огрызается Кризи.

– Проверить не повредит, – голос Хопкинсон виб­рирует где‑то с задних рядов. – Лени права. Убить их никогда не поздно.

Не то чтобы импульс выигрышный, но Кларк все рав­но его использует.

– А что им остается, задержать дыхание и рвануть к поверхности? Мы можем позволить себе ждать.

– А Джин может? А Джулия? – Нолан обводит гла­зами круг. – Сколько у нас времени – у каждого?

– А если ты ошибаешься, вы перебьете всех засран­цев до последнего, а потом выясните, что они все же пытались нам помочь... – Кларк качает головой. – Нет, я этого не допущу.

– Ты не до...

Кларк чуть увеличивает звук и заглушает ее.

– Вот мой план, народ. Все, кто еще не сдал, сдают кровь. Я ищу Раму и выясняю, способен ли он помочь. А к корпам пока никто не лезет.

«Вот оно, – думает она. – Поднимай ставку или па­суй».

Минута растягивается. Нолан оглядывает собрание. И, похоже, увиденное ей не нравится.

– Вы все, счастливые маленькие эрочки и кашечки, делайте что хотите. А я знаю, что мне делать.

– Тебе, – говорит ей Кларк, – надо сдать назад, заткнуться и ни хрена не делать, пока мы не получим надежную информацию. А до тех пор, Грейс, если я за­стану тебя в пятидесяти метрах от «Атлантиды» или Рамы Бхандери, то собственными руками вырву тебе трубки из груди.

Внезапно они оказываются линзы к линзам.

– Больно много на себя берешь, твой ручной психо­пат пока еще тебя не поддержал. – Вокодер Нолан стоит на минимальной громкости, ее слова – механический шепот, слышный только Кларк. – Где твой телохрани­тель, корповская подстилка?

– Он мне не нужен, – невозмутимо жужжит в ответ Кларк. – Если ты мне не веришь, кончай нести фуфло, а переходи к делу.

Нолан неподвижно висит в воде. Ее вокодер тикает, как счетчик Гейгера.

– Слушай, Грейс, – неуверенно жужжит сбоку Чен. – Право, попробовать не помешает, честно...

Нолан ее словно не слышит. И долго не отвечает. На­конец качает головой.

– Хрен с вами, пробуйте.

Кларк еще несколько секунд выдерживает паузу, потом разворачивается и, медленно работая ластами, уходит из круга света. Она не оглядывается – и надеется, что стая примет это за полную уверенность в себе. Но в душе жутко трусит. В голове одна мысль: бежать – бежать от этого нового, с иголочки, напоминания о собственном ядовитом прошлом, от цунами и отвернувшейся от нее удачи. Хочется просто соскользнуть с Хребта, отуземиться и уходить все дальше, пока голод и одиночество не раз­гладят извилины в мозгу, сделав его мозгом рептилии – как у Бхандери. Ей ничего так не хочется, как сдаться.

Она уплывает в темноту и надеется, что остальные последовали ее примеру. Прежде чем Грейс Нолан заста­вила их передумать.

Кларк берет курс на двухпалубник немного на от­шибе от других. Безымянный – хотя некоторые пузыри окрестили: «Домик Кори», «Пляжный мяч» или «Оставь надежду». На корпусе этого не было таблички, когда она в прошлый раз проплывала мимо – нет и теперь. И ни­кто не повесил запретительных знаков в шлюзе, однако на сушилке блестят две пары ласт, а с сухой палубы до­носятся тихие влажные звуки.

Она взбирается по лесенке. Ын и чья‑то спина траха­ются на матрасе. Очевидно, даже Лабинов гудок не отвлек их от этого занятия. Кларк ненадолго задумывается, не прервать ли их, чтобы ввести в курс событий.